Эндрю Кук - Сидней Рейли. Подлинная история «короля шпионов»

На встрече Якушев, не жалея красок, рассказывал Рейли о могуществе «Треста» и о том влиянии, которое он имеет в правительстве, а также спрашивал его мнение относительно позиции будущего «трестовского» правительства по тем или иным внутриполитическим вопросам. Якушев позднее вспоминал:

«Что-то жесткое и колючее было во взгляде его выпуклых черных глаз, резко выпячивалась нижняя губа, чересчур лоснилась гладь черных волос, подчеркнуто элегантен был костюм. Во всем его облике ощущалось какое-то высокомерие и пренебрежение к окружающим. Он сел в кресло, аккуратно расправил складки брюк, причем выставил напоказ новенькие с иголочки желтые туфли и щегольские носки, устало с серьезным и высокомерным видом он начал разговор. Он начал с того, что заявил о невозможности поехать к нам» {679} 679 Неозаглавленный доклад Александра Якушева. (ЦА ФСБ. № 302330. Т. 37. Л. 112. Разработка Трест.) .

Якушев спросил затем у Рейли, сколькими днями он располагает, упрекнув его в том, что «обидно, проделав такой огромный путь из Америки до Выборга, остановиться у порога, который он словно рискует переступить». Эти слова, очевидно, произвели желаемый эффект. Далее в своем отчете Якушев пишет:

«Рейли сосредоточенно думал минуту, потом сказал: «Вы меня убедили, решено, я еду с вами» {680} 680 Там же. .

Несмотря на то что Рейли и принял решение пересечь границу, его все же мучили некоторые сомнения. Это явствует из письма, написанного им Лепите незадолго до того, как он уехал из Выборга в сопровождении представителей «Треста». Рейли отдал это письмо Николаю Бунакову, строго проинструктировав его послать его Пепите только в том случае, если он не вернется обратно, как запланировано, 28 сентября. Бунаков в свою очередь передал это письмо другому агенту СИС, Гарри Карру, который запер его в своем сейфе:

«Моя любимая, родная!

Мне совершенно необходимо съездить на три дня в Санкт-Петербург и Москву. Уезжаю сегодня и вернусь обратно во вторник утром. Ты понимаешь, конечно, что я не решился бы на такое путешествие, если бы не считал его абсолютно необходимым и если бы не был уверен, что не подвергаюсь почти никакому риску. Хоть это и маловероятно, я пишу это письмо на тот случай, если со мной случится несчастье. Если это произойдет, то ты не должна предпринимать никаких шагов для моего спасения; пользы от них будет мало, а вот большевики узнают, кто я такой. Если же, паче чаяния, меня арестуют в России по какому-нибудь пустяковому обвинению, то мои новые друзья достаточно могущественны, чтобы вызволить меня из тюрьмы. Я не могу себе представить ситуацию, при которой большевики смогли бы меня опознать, если только ты не дашь им повода сделать это. Одним словом, если во время путешествия произойдут какие-нибудь неприятности, то возвращение мое в Европу задержится на очень короткий срок, на неделю, не больше. Зная тебя, я уверен, что ты окажешься на высоте и успешно заменишь меня на время моего отсутствия.

Само собой разумеется, что никто из этих людей не должен иметь ни малейшего понятия, где я нахожусь и что со мной происходит. Тебе необходимо помнить, что любой, даже малейший шум может привести меня в лапы большевиков.

Родная моя, я поступаю так, как велит мне долг, и не сомневаюсь, что ты вполне одобрила бы мое решение, если бы была со мной. В мыслях я всегда с тобой, и твоя любовь является для меня спасительным талисманом. Храни тебя Господь…

Сидней» {681} 681 Letter from Sidney Reilly to Pepita Reilly, 25th September 1925, Papers of Nelly Haddon Chambers (Pepita Reilly). Papers of Nelly Haddon Chambers (Pepita Reilly). Также напечатано в Britain’s Master Spy – The Adventures of Sidney Reilly. P. 199–203. По-русски частично опубликовано в книге: Локкарт, Робин Брюс. Шпион-легенда XX века. С. 302. .

Для успешного перехода границы Рейли был выдан советский паспорт на имя Николая Николаевича Штейнберга. Переход границы должен был происходить южнее Выборга через реку Сестру, через «окно», не прикрытое советскими пограничниками.

Перевод Рейли через советско-финскую границу поручили начальнику 13-й заставы Сестрорецкого погранотряда Тойво Вяхя, выдававшему себя за продажного пограничника. Вяхя и до этого по заданию ОГПУ неоднократно переводил через границу Захарченко-Шульц и Радкевича и пользовался их доверием. Вот как он описывает этот эпизод в своих воспоминаниях:

«На какой-то миг все умолкло, потом до боли заостренный слух уловил осторожные, почти бесшумные шаги человека к берегу и легкие, еле уловимые всплески воды…

У нашего берега течение образовало неширокую, метра в три промоину, в которой вода доходила до плеч среднего человека. Опасаясь, как бы этот господин не струсил, назад бы не повернул, а то, чего доброго, еще упадет и утонет, — я в одежде, скинув только шинель, бросился к нему навстречу, обнял его и затащил на наш берег. Хотя он и голенький был — завернутую в пальто одежду над головой держал, — но тяжелый, мускулистый, черт. Но ничего, осилил я и в душе радовался: «Мой ты теперь, мой!» {682} 682 Петров И. М. (Тойво Вяхя). Мои границы. Петрозаводск, 1981. С. 125.

По сценарию ОГПУ, Вяхя должен был доставить Рейли до станции Парголово и посадить на первый утренний поезд до Ленинграда, в котором ехали два чекиста, выдававшие себя за членов «Треста». Само путешествие от реки Сестры до станции заняло около двух часов, на протяжении которых Рейли развлекал своего проводника анекдотами из советского быта и высмеивал состояние российских дорог. Пограничник настолько убедительно сыграл свою роль, что Рейли не заметил никакого подвоха и даже дал ему на прощание хорошие чаевые.

Последнее письмо Рейли своей жене Пепите, написанное им в Выборге 25 сентября 1925 г.

В Ленинграде, на квартире Щукина, Рейли познакомили с Владимиром Стырне [55] Стырне Владимир Андреевич (1897–1937), сотрудник ВЧК, ОГПУ, НКВД, участник гражданской войны. На работе в ВЧК с 1921 г. В 1924-м помощник начальника КРО ОГПУ А. X. Артузова. С начала тридцатых годов занимал руководящие посты в ОГПУ, НКВД. Последняя должность – начальник КРО УГБ НКВД и начальник Особого отдела Киевской области (1937). Расстрелян. Реабилитирован. (Прим. пер.) , помощником начальника КРО ОГПУ, представившимся ему «оппозиционно настроенным рабочим, депутатом Моссовета». Стырне не преминул воспользоваться ситуацией и расспросил Рейли о тех эпизодах его жизни, которые были неизвестны ОГПУ. В этот же вечер Рейли, Якушев и еще один член «Треста», настоящий белогвардеец Мукалов-Михайлов, в отдельном купе международного вагона выехали в Москву. После того как его сомнения окончательно улеглись, Рейли вновь почувствовал уверенность в себе и стал охотно общаться со своими новыми знакомыми. Из отчета Якушева видно, что главной темой этого разговора был Савинков, которого Рейли без тени иронии критиковал за «полное неумение выбирать людей, женолюбие, неразборчивость в источниках денежных средств и колоссальную склонность к комфорту». Любовницу Савинкова, Деренталь, Рейли нелестно назвал «вонючей жидовкой с лоснящимся лицом, толстыми руками и ляжками». В этой нелестной характеристике просматривается явная аналогия с едким замечанием о любовнице генерала Пуля, сделанным им во время пребывания в ставке Деникина на Юге России.