Эндрю Кук - Сидней Рейли. Подлинная история «короля шпионов»

Рейли с большой охотой поделился со своими собеседниками своими политическими взглядами. Некоторые из них, по воспоминаниям Якушева, были слишком откровенными, если не сказать шокирующими. Отрекаясь от своих еврейских корней, Рейли заявил своим слушателям, что погром является «выражением народного гнева» и без него нельзя обойтись, но «не может связать своего имени с погромом» {683} 683 Доклад помощника начальника КРО ОГПУ В. Стырне зам. начальника КРО Роману Пиляру «О разговорах с Рейли 24–25 сентября 1925 г.», 2 октября 1925 г. (ЦА ФСБ. № 302330. Т. 37. Разработка Трест). Также опубликовано в книге: Гладков Теодор. Награда за верность – казнь. М.: Центрполиграф, 2000. С. 237–243. Маргарет Рейли также в своих воспоминаниях приводит слова Рейли о том, что «Россия встанет на путь выздоровления только тогда, когда она физически уничтожит по меньшей мере один миллион евреев» (Letter from Margaret Reilly to SIS, 28 December 1931, Reilly Papers CX 2616). . Он посоветовал им также установить контроль над православной церковью и использовать ее влияние, что должно принести куда больше выгод, нежели ее полное уничтожение {684} 684 Доклад помощника начальника КРО Роману Пиляру «О разговорах с Рейли 24–25 и 26 сентября 1925 г.», 2 октября 1925 г. (ЦА ФСБ. № 302330 Т. 37. Разработка Трест). Также опубликовано в книге: Гладков Теодор. Награда за верность – казнь. С. 237–243. .

На следующее утро Рейли встретили на московском вокзале и отвезли на дачу в Малаховку, где за накрытым столом его уже ждали остальные члены «Треста». Пообедав, компания в целях безопасности расположилась налесной полянке, где состоялось обсуждение вопроса о финансировании «Треста». Рейли заявил своим собеседникам следующее: «На отпуск средств не решится сейчас ни одно правительство. Но сейчас главная причина — горит собственный дом. Черчилль так же, как и я, твердо верит, что Советская власть будет свергнута, и свергнута в недалекий срок, но прийти на помощь со значительными денежными средствами он не может» {685} 685 Там же. . Вместо этого Рейли предложил им свой вариант изыскания денег, который, по его словам, был груб и мог вызвать «вначале презрение и брезгливое отношение» {686} 686 Там же. .

План Рейли предполагал серию ограблений советских музеев и изъятие из них художественных ценностей, которые затем предполагалось переправить на Запад и продать там с его помощью. Эта идея, похоже, пришла Рейли в голову не в последний момент, так как он представил сотрудникам ОГПУ подробный список, в котором были французские мастера, офорты Рембрандта, античные монеты, гравюры и миниатюры» {687} 687 Там же. . Когда же пораженный Якушев попытался возразить ему, что это может «нанести урон репутации» всей организации, Рейли цинично отмел этот аргумент, заявив ему, что «ради денег репутацией можно и пожертвовать» {688} 688 Там же. . Он посулил Якушеву 50 тысяч долларов на финансирование плана кражи музейных ценностей, а также пообещал представить его Черчиллю, если он сможет приехать в Англию.

С наступлением темноты Рейли попрощался и сел в автомобиль, который, как он полагал, доставит его до Октябрьского вокзала, откуда он ночным поездом предполагал отправится обратно в Ленинград. Когда автомобиль уже ехал по московским улицам, Рейли спросил, можно ли его доставить на безопасную квартиру, где он может написать открытку своему английскому знакомому (Эрнсту Бойсу), чтобы подтвердить свое пребывание в Москве. Этот вопрос был согласован, и Рейли привезли на квартиру Эдуарда Опперпута. Как только Рейли отправил письмо и сел обратно в автомобиль, на его руках защелкнулись наручники, и машина на полной скорости понеслась в главное здание ОГПУ на Лубянке.

По прибытии на Лубянку Рейли был доставлен в кабинет Романа Пиляра {689} 689 Пиляр (Пилляр) Роман Александрович (наст. имя Ромуальд фон Пильхау) (1894–1937). Из обедневшего польского дворянского рода немецкого происхождения. Близкий родственник Ф. Э. Дзержинского. К моменту описываемых событий – заместитель начальника КРО ГПУ-ОГПУ. Впоследствии – комиссар госбезопасности 2 ранга (соответствует учрежденному в 1940 г. званию генерал-полковника). Расстрелян 2.11.1937 г. Реабилитирован в 1957 г. (Прим. ред.) , чекиста, который за год до этого арестовывал Савинкова. Пиляр напомнил Рейли, что смертный приговор, вынесенный ему революционным трибуналом в 1918 году, никем не отменен, заявив, что в его же интересах сотрудничать со следствием. Из документов следствия видно, что на первых допросах Рейли проявил большое самообладание, подтвердив лишь свое имя и отказавшись назвать имена других английских агентов в России. Рейли также подвергли личному обыску, в результате которого, по утверждению Михаила Трилиссера, начальника Иностранного отдела ОГПУ, у него были изъяты некие ценности, взятые им из тайника в Ленинграде {690} 690 Перевод письма начальника ИНО ОГПУ Михаила Трилиссера от 1 октября 1925 г., сделанный СИС (Reilly Papers CX 2616). Ценности, скорее всего, принадлежали бывшему секретарю советской миссии в Вене Ярославскому. В июне 1924 года он покинул свой пост и исчез со значительной суммой денег. ИНО ОГПУ подозревал, что Ярославский обратился с просьбой к Рейли вывезти из Ленинграда оставленные им ценности. . Затем Рейли доставили в камеру № 73, и с этого момента он стал именоваться лишь как «заключенный № 73», или просто «73».

На следующий день, 28 сентября, ОГПУ инсценировала инцидент на советско-финской границе в то время и в том месте, где Рейли и его соучастники должны были вернуться в Финляндию.

Жители поселка Ванха Алакюля в тот день слышали ружейную перестрелку. Наблюдавшие за этой сценой с другой стороны реки финские пограничники увидели, как к границе подъехал грузовик, в него бросили «трупы», после чего грузовик уехал. В Москве было созвано экстренное заседание совета «Треста», членов которого информировали о смерти Рейли. ОГПУ, разумеется, дало «утечку» этой информации через настоящего заговорщика-белогвардейца, который сообщил эти сведения в Гельсингфорс. Между тем Пепита безуспешно пыталась найти своего мужа в отеле «Андреа» в Выборге, куда он должен был приехать в тот вечер. Когда же ее попытки не увенчались успехом, она 30 сентября послала Бойсу телеграмму: «От Сиднея нет новостей с двадцать пятого. Должен был возвратиться сегодня. Отель «Андреа» в Выборге ожидал его прибытия вчера, но он не приехал. Что мне делать? Телеграфируйте, если у Вас есть новости — очень обеспокоена». Бойс ответил ей короткой телеграммой: «Никаких новостей, уже телеграфировал» {691} 691 Telegram from Ernest Boyce to Pepita Reilly, 30 September 1925, Papers of Nelly Haddon Chambers (Pepita Reilly). Также напечатано в книге Britain’s Master Spy – The Adventures of Sidney Reilly. P. 193. . На следующий день он послал Пепите письмо: