Александр Казанцев - Через бури

— Опять бои, снова кровь. А мы считали войну законченной. Ведь целый корпус вооруженных, ослепленных ненавистью людей.

— Шестьдесят тысяч, — уточнил штабист. — Но операция планируется как особая, бескровная.

— Загадочно. Круговой осадой их, измором взять?

— Да, прекрасная у вас зайчатина. На мысль о голоде наводит.

— А не боятся у вас в штабе, что они с голоду грабить население начнут. Штиршо в разгул разбоя превратят? Я за штирийцев в ответе.

— Этого допустить нельзя и англичане разработали план действий. И наши войска войдут в соприкосновение с непокорными шкуровцами, уже разоруженными.

— Любопытно. Скажите, товарищ подполковник, мне доложили, что вы на попутной машине приехали. А как же вам выполнять задачу, поднимать все дивизии, соседствующие с англичанами?

— Очень просто. Каждая дивизия, получив мои инструкции, подбросит меня до соседней. Надеюсь, и вы доставите меня до ближайшей дивизии.

— На перекладных ехать хотите? Зачем? Мне самому надо побывать в Юденбурке, закончить там все дела по завершению монтажа. И я готов в своей машине вместе с вами проехать по всем штабам расположенных по пути дивизий.

— Что вы, товарищ полковник! Я не могу злоупотреблять вашим вниманием. Мне достаточно вашего распоряжения — предоставить нам здание пустующего немецкого завода. И зачем вам лично связываться со мной в таком деле?

— Видите ли, товарищ подполковник, я не только уполномоченный Государственного Комитета Обороны СССР, заправляющий Штирией, я — писатель и оказаться в гуще военных действий, когда война кончилась, представляет интерес не только для меня, но для всех моих читателей. Перевертывается страница истории.

— Будь по-вашему, товарищ полковник. Ваш авторитет для меня велик, а предложение ваше не только лестно, но и повысит мою оперативность, за что меня никто не осудит.

— Кроме генерала Шкуро, — закончил Званцев, вставая из-за стола.

Утром Званцев усадил штабиста рядом с собой в «диа-ну», как именовалась теперь «олимпия» и, вызывая у того головокружение, помчался по альпийской дороге в город Юденбург, граничащий с позицией английских войск. Они вошли в Австрию с другой стороны и столкнулись с генералом Шкуро.

Званцеву среди бумаг, доставшихся при демонтаже прокатного стана завода Германа Геринга в Капфепберге, попало письмо немецкого командования за подписью генерала Шкуро. Званцев помнил имя злейшего врага Красной Армии со времен Гражданской войны. Как Шкуро попал в гитлеровский вермахт, Званцев не знал. Должно быть, перешел туда из белогвардейской эмиграции.

— Как Шкуро оказался рядом с атаманом Красновым, в его конном корпусе? — спросил Званцев своего спутника.

— Я не могу, товарищ полковник, объяснить вам этого. Моя задача поднять наши соприкасающиеся с англичанами части и «вступить с союзниками в бой», имитируя его артиллерийской подготовкой. Англичане, обратились к нам с такой просьбой и сообщили, что генерал Шкуро и атаман Краснов, узнав, что война, по уверению англичан, перешла в столкновение между бывшими союзниками, согласились принять участие в боевых действиях против Красной Армии.

Останавливаясь в штабах боевых дивизий, офицер передавал им приказ подняться по тревоге и начать артиллерийскую подготовку «по английским позициям».

Появление штабиста со Званцевым было для всех неожиданным. Так, открыв без стука дверь штаба дивизии, посланник командующего фронтом застал дежурного майора спящим на диване, причем не в одиночестве. Бывалого фронтовика это не смутило, и он лишь знаком торопил майора одеться, на мелькнувшую, спасающуюся бегством санинструкторшу не обратив никакого внимания. А она успела бросить обжигающий взгляд на стоящего в дверях Званцева. Подполковник внушительно объяснял майору:

— Снаряды в расположении англичан должны взрываться вдали от самих английских войск или важных объектов. Английская артиллерия так же безопасно ответит.

— Что за странное распоряжение? — удивился майор.

— Нужно выманить Шкуро и снять с него шкуру.

— Ну, конечно! — произнес майор, едва ли поняв хитрый план английского командования, по которому Шкуро и Краснов, узнав о якобы начале военных действий между англичанами и русскими, как бывшие белогвардейцы, согласятся войти в полном составе в британские войска и воевать с большевиками.

Командирам других дивизий предписывалась имитация военного столкновения.

Званцеву привелось своими глазами увидеть торжество обмана. Психологический расчет был верен. Упрямые вояки клюнули. Но англичане, ссылаясь на свои традиции, объявили генералу Шкуро и находившемуся с ним атаману Краснову с его бежавшими на запад казаками, что их корпус не может войти в состав британской армии в военном обмундировании и с оружием врага. Предстояло все немецкое оружие сдать на трофейные склады и получить новое обмундирование на заводе по ту сторону реки, разделявшей на две части город Юденбург.

На самом деле по другую сторону реки стояла уже Красная Армия. Немецкий завод там был, но демонтированный уполномоченным ГКО Званцевым.

Полковник Званцев и офицер штаба фронта стояли на пригорке над мостом, по которому должна была проследовать автоколонна с личным составом конного корпуса генерала Шкуро. Первой на мост въехала легковая машина. К ней, остановившейся сразу после моста, подошел советский офицер и открыл дверцу, предложив выйти невысокому военному в форме немецкого генерала.

Оглядевшись и увидев вокруг себя советских пограничников в зеленых фуражках, тот смачно и непристойно выругался на чистом русском языке и бросил генеральскую фуражку с высокой тульей оземь.

— Опять эта сволочь английская обманула!

С заднего сиденья выбрался высокий в царской казачьей форме, в бурке и фуражке с красным околышем атаман Краснов. Он ничего не произнес, зло оглядываясь вокруг.

Следом за интернированными начальниками одна за другой, якобы переодеваться, ехали машины с обезоруженными солдатами и казаками Шкуро и Краснова. Их направляли в пустые цеха завода, превращенного заботой Званцева в лагерь военнопленных. Полковник Званцев вместе с офицером штаба фронта и командованием, принявшим пленных, обходили цеха. Званцев прислушивался к знакомой ему с омского сумасшедшего дома, куда он ходил с судками, блатной речи заядлых уголовников, пересыпаемую матерной бранью. Пленные кляли все на свете: и англичан, и русских, и Гитлера, и Сталина, трижды обманутые, попавшиеся теперь в ловушку англичан. В свое время те взяли в плен и самого Наполеона Бонапарта.

Миссия уполномоченного ГКО была завершена и он, в сопровождении того же офицера штаба фронта, возвращался обратно в Брук-на-Майне. Званцев, как всегда сидя за рулем, удивил офицера штаба своей репликой: