Александр Казанцев - Через бури

— Дорогой Садык Мифтахович, — отвечал Чанышеву Изотов. — Вы, несомненно, одаренный, но еще без достаточного опыта руководитель и член партии. В нашей партии существует железная дисциплина, и секретарь районного комитета — доверенное лицо ее Центрального Комитета. Он, в лице товарища Гришкана, руководствуется не отдельными успехами или промахами того же Званцева, а более глубокими, не обязательно нам известными, общими соображениями, и я, как директор комбината, буду считаться с указаниями партии больше, чем даже с собственными или вашими, Садык Мифтахович, соображениями и выводами. Мы идем под руководством партии к построению социализма в отдельно взятой стране. И пусть судьба отдельного инженера, угодного вам, но не пользующегося доверием партии, не приведет к трещине в руководстве комбината. Я имею в виду себя, безусловного сторонника генеральной линии нашей партии. А вам, товарищ Чанышев, поручена не эксплуатация старого завода, а его реконструкция, в чем, с нашей стороны, вам будет оказано полное доверие и содействие.

Чанышев был умен и находчив. Он поймал на слове Изотова, опытного руководителя и партийца:

— Хорошо, товарищ директор, если вы облекли меня таким доверием, снимайте с должности главного механика Званцева, а я, во избежание амбициозного вмешательства Гришкана, назначу через Наркомат тяжелой промышленности неугодного ему Званцева главным инженером реконструкции комбината, есть у нас такая незанятая должность. Мне нужны такие работники, как Званцев, и я буду рад заполучить его от вас.

Изотов растерялся. Он знал, что Чанышев наделен особыми, даже большими, чем он, директор, полномочиями, и не сразу нашелся, что ответить хитрому и упорному татарину.

— Надеюсь, вы согласитесь на общее рассмотрение этого вопроса. И не раньше приезда Качурина.

— Вопрос будет решаться в Москве, а не в кабинетах, вашем или Гришкана, а я уезжаю, согласно вашему решению, в Москву завтра.

— У каждого завтра есть свое утро, а утро вечера мудренее, — утомленно сказал Изотов, вставая, давая понять, что совещание закончено.

Когда два заместителя спускались по лестнице, Аскаров тихо сказал Чанышеву:

— Ну, Садык, мне у тебя учиться надо. Ты не одолжишь мне Коран?

— Зачем?

— Выучить наизусть попробую.

Около своего кабинета Чанышев удивленно увидел Званцева с чем-то, завернутым в газету.

— Ты меня ждешь? — спросил Чанышев. — Проходи, что это ты принес?

— Модель электрической пушки. Стреляет беззвучно. Может перебросить снаряд через океан.

— Ну, это ты загнул! Но с помощью электрических сил выбрасывать снаряд, в принципе, возможно. Покажи, как ты хочешь это делать?

— Вам первому показываю примитивную модель. Хочу посоветоваться.

Чанышев чуть насмешливо смотрел, как Званцев развернул пакет и вынул деревянную трубочку с намотанными на нее проводами. Трубочка представляла собой некий прибор из нескольких катушек. Оголенные концы проводов он воткнул в розетку для настольной лампы, катушку положил перед севшим за стол Чанышевым и передал ему в руку маленький снарядик, размером с отверстие трубки.

— Вам честь первого выстрела, Садык Мифтахович. Поднесите снарядик острием вперед к ближнему отверстию трубки.

— А мы не переполошим выстрелом все заводоуправление? — недоверчиво спросил Чанышев.

— Переполох не в интересах секретности.

— Ал пах с нами, — сказал Чанышев и с улыбкой поднес снарядик к трубке.

Невидимая сила вырвана снарядик из пальцев, и он ударился о противоположною стену кабинета.

Званцев подобрал ею с полу.

— Убедительно, ничего не скажешь. Но снарядик твой попал не в стену, а в самое мое сердце.

— Почему, Садык Мифтахович?

— Потому что у меня были на тебя совсем другие виды.

— Какие?

— Это не важно Твоя игрушка требует огромной работы для превращения ее в грознее оружие, которое необходимо нашей стране с вражеским окружением Я твои союзник, но будем действовать с обдуманной хитростью. Модель должны увидеть в Москве, поэтому уже сегодня ты включаешься в работу по реконструкции завода как его главный механик Приказ об этом сейчас будет подписан. Завтра я через Магнитную вылетаю в Москву и оттуда дам тебе срочный вызов. Исхитрись, как хочешь, но окажись в Москве со своей моделью в чемоданчике. Еe должны увидеть те, кто преобразует нашу страну. Я вызову тебя ко дню рассмотрения в наркомате нашего проекта реконструкции, а ты должен прилететь в Москву, хоть на крыльях, хоть на метле.

Чанышев уехал в Москву, и в конце сентября прислал срочную телеграмму с вызовом Званцеву для участия через три дня в рассмотрении Наркомтяжпромом проекта реконструкции Белорецкого завода.

Изотов вызвал его к себе и показал телеграмму.

— Странный вызов, не правда ли? Как будто можно добраться отсюда до Москвы за три дня. Разве что на крыльях?

— Именно на крыльях, товарищ Изотов, — обрадовался Званцев.

— Где ж вы их возьмете?

— Если вы поможете. У меня есть много аргументов в защиту проекта, с которым ознакомил меня Чанышев. И решающие из них пришли мне в голову после отъезда Чанышева, — и он стал объяснять директору, какие узкие места следует устранить, чтобы резко повысить производительность завода.

Вместе с директором главного механика слушал и тихо вошедший Аскаров. Когда Званцев окончит свой рассказ, Аскаров обратился к Изотову.

— Он прав, товарищ директор Наркомат должен учесть высказанные здесь соображения. Проект надо доработать, а не утверждать. Смета должна быть пересмотрена. Гипромез не удосужился прислать своих проектировщиков сюда, чтобы учесть наши соображения. Я могу послать телеграмму.

— В телеграмме нельзя дать всей аргументации, а Наркомтяжпром не станет на первых шагах пятилетки что-либо откладывать.

— Не могу же я превратить нашего главного механика в Икара и дать ему крылья! — раздраженно возразил Изотов.

— Можете! — уверенно вставил Званцев.

— Объяснитесь, — сердито потребовал Изотов, откидываясь на спинку кресла.

— Попросите по телефону начальника Магнитостроя отправить меня на их постоянно курсирующем самолете в Челябинск, а оттуда мне легко добраться по воздуху до Москвы на рейсовом самолете, и крылья Икара послужат металлургии.

— Я поддерживаю Он сможет, — твердо сказал Аскаров.

— Быть по сему, — ударил кулаком по столу Изотов и взял трубку вновь установленного красного телефона. — Товарищ начальник Гигантостроя? Рад что застал вас, Изотов из Болорецка беспокоит Докладываю. Детали для вас отлиты, и я сейчас отправлю их на полуторке к вам с нашим главным механиком Званцевым. Ну что вы! Всегда готовы помочь. Но и у нас к вам просьба У вас самолеты в Челябинск летают? Вот хорошо! Нам все равно биплан или моноплан, только переправьте по воздуху нашего главного механика в Челябинск. Емy срочно надо быть в Москве Спасибо, сосед, за готовность оказать нам помощь. Шлите заказы. Что надо — отольем. Будьте здоровы, — он повесил трубку и вызвал секретаршу. — Заготовьте командировочное удостоверение Званцеву в Москву на десять дней. Если надо Чанышев продлит. Вот как в наше время крылья Икарам делают. Счастливых посадок. Лети, — и он подписал переданный секретаршей бланк, вручая его Званцеву.