Петр Демидов - На службе у бога войны. В прицеле черный крест

По распоряжению Ставки наша армия в конце ноября 1944 года вошла в состав 1-го Белорусского фронта. Она снова должна была стать главной ударной силой при проведении Висло-Одерской наступательной операции. Ей приказано перебазироваться в район Люблина и разместиться в лесных массивах в 30 километрах от города.

В армию поступил приказ начальника штаба 1-го Белорусского фронта генерал-полковника М. С. Малинина: «Передвижение войск совершать только в ночное время с соблюдением всех мер маскировки. Письменные приказы на марш отдать только корпусам, в остальных инстанциях ограничиться устными распоряжениями. Радиосвязь на марше и в новом районе сосредоточения запретить до особого распоряжения штаба фронта. Обратить внимание всего офицерского состава на сохранение в тайне всех вопросов, связанных с организацией войск и их передислокацией». [45] ЦАМО РФ, ф. 299, оп. 3070, д. 582, лл. 102–103.

Перебазирование армии проходило, как и предписывалось, в строгой секретности. Конечно, неудобно было совершать марш в ночное время даже на короткое расстояние — до железнодорожной станции, но таков приказ. Наш особый 405-й гвардейский минометный дивизион был погружен в считанные часы и отправлен на запад, поближе к Висле, где держали оборону части Красной армии. Тогда я даже не мог представить себе, сколько же надо подвижного состава, чтобы перевезти всю нашу технику? Оказалось — 31 железнодорожный состав, 1 576 вагонов. Это при условии, что мотострелковые подразделения использовали свой автотранспорт. Вот это масштабы!

На новом месте в жизни армии начался уже другой этап боевой подготовки. Она строилась с учетом замысла предполагаемой боевой операции, в которой танковому удару отводилась одна из главных задач.

Устную ориентировку по замыслу операции командование армии получило на военной игре в штабе фронта. Замысел ее сводился к следующему: разгромить Варшавско-лодзинскую группировку противника и выйти на линию Лодзь. В дальнейшем наступать на Познань и выйти на линию Бромберг — Познань и южнее, чтобы занять исходное положение для выполнения основной стратегической цели — взять Берлин и закончить войну.

Эта задача была по силам нашим войскам. К этому времени вся территория Советского Союза била полностью освобождена от немецких оккупантов. Они уже были изгнаны и из восточных польских земель. Технические и людские ресурсы Германии подходили к концу. Это видно было хотя бы по тому, что вермахт больше не оснащался новыми видами оружия, а на фронте появились маршевые батальоны фольксштурма, состоящие из 16-17-летних юнцов и 60-летних стариков.

Летом 1944 года открыт был второй фронт. Теперь войска вермахта подвергались мощным ударам как на востоке, так и на западе. Непрерывным потоком на фронт шло оружие, да и союзники по антигитлеровской коалиции увеличили поставки СССР вооружения и стратегического сырья по ленд-лизу. Кроме того, Гитлер потерял многих своих союзников: вышли из войны Италия, Болгария, Венгрия и Румыния. Германия была обречена, но Гитлер и его окружение еще пытались сопротивляться и оттянуть крах своего рейха. А «колосс на глиняных ногах», так фюрер называл СССР в начале войны, не только выстоял в самой жесточайшей войне, но и окреп, его войска стали подходить к границам фашистской Германии.

С 11 по 14 января 1945 года армия передислоцировалась из района Каменки на Магнушевский плацдарм для перехода в наступление совместно с 8-й гвардейской армией генерала Чуйкова.

Согласно планам наш дивизион был привлечен к артподготовке на участке прорыва, осуществляемого 8-й гвардейской армией. Для уточнения деталей меня вызвали в штаб артиллерии 49-го стрелкового корпуса. Штабисты работали в поте лица, но нам участок еще не был определен. В связи с этим меня попросили подождать. Располагая временем, я пообщался со многими офицерами, поинтересовался, где и как воевала армия. Конечно, меня в первую очередь интересовал генерал Чуйков — легендарная личность. Интерес к генералу я проявлял не случайно. Будучи еще курсантом Ленинградского артиллерийского училища, я был наслышан о Чуйкове. Муж моей старшей сестры Моти — Трофим Федорович Терешин — участник советско-финской войны, служил в 9-й армии, которой командовал тогда Чуйков. Как о командарме, он отзывался о нем весьма нелестно.

Что теперь говорят о Чуйкове? Я услышал о нем много баек и анекдотов. Например, как он ординарца себе подбирал, как ходил в атаку и даже о его отношениях с любовницами. Были и серьезные суждения: много значил Сталинград. 62-я, да и 8-я армия, которой с весны 1943 года командовал Чуйков, оставила свой след в истории Великой Отечественной войны.

На фронте мне все же довелось встретиться с Чуйковым, и я пытался понять, где во всех этих рассказах о нем правда, а где всего лишь байки. То, что Василий Иванович был крутым человеком, это точно. Среднего роста, крепкий, с крупным крестьянским лицом, на голове — густая черная грива волос. О его храбрости действительно ходили легенды еще со времен Сталинградской битвы. Сталин уважал генерала, хотя и знал о его грубости и разного рода выходках. Чуйков был из плеяды генералов, которые нередко работали палкой, кулаком и матом. Офицеры, даже старшие, боялись его как огня и старались не попадаться под горячую руку генерала-самодура. Во время войны он многих разжаловал, понизил в звании, не разобравшись подчас — виноват ли вообще офицер.

Василий Иванович слыл любвеобильным человеком, много раз был женат, но в армии женщин не терпел. К концу войны в связи с большими потерями на фронте «слабый пол» все чаще стал появляться в штабах. Это были радистки, телефонистки, писари, машинистки, о медиках уже и говорить не приходится. Но в штабе Чуйкова не было ни одной женщины. Если генерал ехал с проверкой в корпус или дивизию, то там начинался настоящий переполох: к штабу в спешном порядке подавались крытые машины, в которые сажали дам и увозили куда-нибудь подальше, чтобы они не попадались женоненавистнику на глаза. Проходя по штабу и не заметив ни одной женщины, Чуйков одобрительно говорил сопровождавшему его командиру: «Вот это настоящий штаб, ни одной бабы. Правильно, так и должно быть!»

Такой противоречивой фигурой был Василий Иванович Чуйков, будущий Маршал Советского Союза…

В штабе артиллерии 49-го стрелкового корпуса, которому, наряду с другими соединениями, предстояло прорывать оборону противника, я получил наконец полную информацию о том, кого и где будет поддерживать огнем наш дивизион. Артподготовка — по плану, все остальное будет зависеть от хода боевой операции.

13 января 1945 года дивизион покинул выжидательный район и переправился через Вислу. В войсках, переправлявшихся на Магнушевский плацдарм, наблюдался общий подъем. И неудивительно. Солдаты видели, что война подходит к завершающей стадии, удар по фашистам будет крепким — вон сколько техники. Следовательно, потерь с нашей стороны будет значительно меньше.