Петр Демидов - На службе у бога войны. В прицеле черный крест

В Бомсте мы простояли недолго, покормили людей, заправили баки горючим, и вот уже звучит команда Гиленкова: «По машинам!». Снова взревели моторы, и дивизион следом за танками Бочковского тронулся в путь. Мы шли за Обру, в район Мезеритца.

Мезеритцкий район, построенный Германией еще до войны, особенно укреплялся после разгрома армии Паулюса под Сталинградом. Наверно, у Гитлера не было уверенности в том, что советские солдаты не придут сюда, хотя от берегов Волги до Одера тысячи километров.

Мезеритц — это мощнейшие оборонительные сооружения из бетона и стали, с подземными железными дорогами, заводами и автономными электростанциями. Мезеритц — это целая система долговременных огневых точек-»панцерверке» с гарнизоном каждая в 10–15 человек. Эту эшелонированную оборону, создававшуюся в течение нескольких лет, танковая армия разгромила в течение двух суток. Таков был порыв наших войск!

Основной удар по Мезеритцу наносил 11-й гвардейский танковый корпус генерала Гетмана, корпус Дремова шел несколько южнее. Захватив город Либенау, нам пришлось спуститься вниз к Одеру и завязать бои за Швибус. После кровопролитных боев пал и этот город. Корпус грозной лавиной катился дальше. До Берлина оставалось 70 километров.

Тогда нам, полевым командирам, некогда было учитывать, какие немецкие части оказались под ударами танковой армии, кто из видных немецких генералов остался без войск, какие трофеи попали в наши руки. Наш девиз был — «Только вперед!». Однако учет все же велся, и архивные документы свидетельствуют об этом. Вот один из них:

«В боях по прорыву Мезеритцкого УРа и овладению городом Либенау войсками 1-й ГТА разгромлен 21-й армейский запасной корпус немцев, имевший в своем составе 3 пехотных дивизии, до 10-и отдельных батальонов и 2 берлинских унтер-офицерских школы.

За период с 26 по 31.01.45 г. войсками армии уничтожено: 28 290 солдат и офицеров, 50 танков и самоходных орудий, 688 орудий разного калибра, 512 минометов, 204 бронетранспортера и бронемашин, 300 самолетов, свыше 4 000 автомашин.

Кроме того, взято в плен более 2 000 солдат и офицеров, захвачено много другого вооружения и военного имущества». [51] ЦАМО РФ, ф. 299, оп. 3070, д. 843, лл. 122–123.

У передового отряда задача была прежняя: действовать впереди корпуса, выявлять опорные пункты врага, его систему обороны, обнаруживать резервы и, не вступая в затяжные бои, выходить на рубеж реки Одер в район города Франкфурт-на-Одере. Несмотря на то что в Германии отличные дороги, заправщики все же отставали от передового отряда, и нам приходилось либо дожидаться их подхода, либо довольствоваться трофейной соляркой и бензином, отбитыми у противника.

Погода не всегда баловала нас, морозы сменялись оттепелью, снег — дождем, одним словом, европейская зима. Если обстановка вынуждала, то двигались мы по полевым раскисшим дорогам — тогда не только машина, но и танки ползли с большим трудом. Чем ближе подходила наша колонна к Одеру, тем больше попадалось беженцев. Дороги были буквально забиты ими. Иногда навстречу шли отряды фольксштурма, мобилизованные подростки и старики. При первых же выстрелах фольксштурмисты разбегались по лесам, бросая фаустпатроны и винтовки, но случалось и такое, когда приходилось принимать бой.

При подходе к Одеру нас обстреляли. Десантники оцепили небольшой лесок и вытащили из кустов трех пацанов из гитлерюгенда. У них отобрали оружие, но троица еще продолжала кричать «Хайль Гитлер!». Майор Прошкин гаркнул на них, чтобы прекратили свой вой, но они обнялись и запели молодежный гимн. Конечно, жалко было несмышленышей, но комиссар принял решение: «Расстрелять!», опасаясь, что, если отпустит их, они снова возьмутся за фаустпатроны и будут бить по нашим танкам. Жесткое решение. На войне других и не бывает!

Инцидент был исчерпан, и колонна продолжала свой стремительный ход. Там, где противник оказывал сопротивление, в бой вступали танки и мотопехота, иногда приходилось разворачивать дивизион PC и давать один-два залпа. Позади колонны оставались фольварки, села, города. Все чаще на зданиях ратуши, окнах домов и просто на заборах появлялись белые флаги, как свидетельство капитуляции, хотя Геббельс за каждый такой флаг угрожал своим согражданам исключительной мерой наказания — расстрелом. Только на людей уже не действовали геббельсовские заклинания: наступало прозрение.

1 февраля мы захватили деревню Куннерсдорф и вышли на восточный берег реки Одер, выполнив таким образом поставленную задачу. Куннерсдорф — деревня знаменитая. Еще в годы Семилетней войны 1 августа 1759 года русский полководец генерал-аншеф Петр Салтыков наголову разбил превосходящие силы знаменитого полководца — прусского короля Фридриха II, который тогда произнес известные слова: «Русского солдата мало убить, его еще повалить надо».

От Вислы до Одера было пройдено около 500 километров. Это расстояние покрыто всего за 18 суток. Темпы продвижения — небывалые для техники, в отдельных случаях колонна проходила даже по 70–90 километров. В этих боях раскрылись потенциальные возможности хорошо сколоченных частей и подразделений, живучесть нашей техники и оружия, боевой дух бойцов. А фрицы между тем стали не те, что в начале войны, все чаще поднимали руки и сдавались в плен.

Разумеется, мы понимали, что за Одером бои предстоят тяжелые, но для нас важно было закрепиться на плацдарме и ждать подхода основных сил корпуса.

О штурме Франкфурта-на-Одере речи быть не могло: у нас заканчивались боеприпасы и горючее, к тому же мы находились в тылу врага. Город хорошо просматривался с крутых берегов Одера. Он жил обычной жизнью, не ведая, что рядом находятся советские войска. Дымили трубы заводов и фабрик, по городу ходили трамваи и автобусы, люди делами покупки в магазинах, как и в обычные дни. А между тем с другого берега город рассматривали в бинокль советские офицеры — Темник, Гиленков и Демидов — и обсуждали, как лучше накрыть его из «катюш».

Ночь прошла относительно спокойно. Наступило утро 2 февраля 1945 года. Немцы, видимо, еще не знали, что наш отряд находится на берегу Одера, а там черт их знает. Пока, во всяком случае, нас они не беспокоили. Но мы проявили активность, разведали, что рядом находится аэродром и тут же атаковали его. Расстреляли несколько самолетов. Вот тут немцы всполошились и ввели в бой артиллерию. Мы потеряли два танка.

Стало ясно, что теперь нас будут сжимать со всех сторон, только успевай поворачиваться. Все подразделения сразу же заняли круговую оборону. Мы так надеялись на скорую помощь основных сил корпуса, но пошли вторые сутки, как мы держали плацдарм, а горизонт был чист: о передовом отряде Дремов словно забыл. Рассчитывать надо было только на собственные силы.