Лев Энгельгардт - Записки

Емелька, по прозванию Пугач, был беглый донской казак, выдававший себя за императора Петра III, разглашая, что будто он спасся и скрывал себя в разных местах от супруги своей, императрицы Екатерины, распространившей слух о его смерти, что, наконец, решился он прибыть и вверить себя яицким казакам, напоминал присягу и требовал от них пособия взойти опять на прародительский престол. Сии казаки, быв в совершенном невежестве, поверили и поклялись ему быть верными; вскоре пристали к нему башкирцы и другая сволочь, а особливо господские крестьяне и дворовые люди; он обещал им вольность, не брать с них ни податей, ни рекрут, а соль давать безденежно. Дворян, которые ему попадались, вешал, а жен и дочерей их, наругавшись ими, отдавал своим сообщникам. Начало сего бунта возникло при окончании турецкой войны 1771 года, и продолжался оный около двух лет, доколе собрались войска под главным предводительством генерала графа Петра Ивановича Панина. По всей России народ был в чрезвычайном волнении; если бы Пугачев пошел к Москве, а не занимался долго в Уфимской и близлежащих губерниях, то много бы зол Россия претерпела; но он не имел ни ума, ни твердости пользоваться своим дерзким предприятием; он подходил к Казани и выжег всю, кроме крепости, которой требовал сдачи, но майор Иван Иванович Михельсон с небольшим отрядом подоспел и разбил его на Арском поле. У Пугачева было тогда более 20 000, и он имел артиллерию. После этого он бежал к Симбирску, а потом на Яик, где теми же казаками, бывшими его первыми сообщниками, был схвачен и выдан командующему в тех пределах именитому герою, тогда бывшему генерал-майору Суворову. Императрица указала реку Яик переименовать в Урал, а казаков именовать Уральским войском. Пугачев был привезен в Москву в цепях и железной клетке с тремя его главными сообщниками, прочие же все были прощены.

Императрица предала самозванца судить синоду, сенату и военному генералитету; так как в России смертная казнь была отменена, а злодейство, им учиненное, требовало особливого постановления, синодальные члены в определении своем сказали, что Пугачев и сообщники его заслуживают смертную казнь, но по духу христианскому и духовному своему званию они, синодальные члены, не могут подписать приговора. Прочие же члены суда определили: Пугачева четвертовать и потом отрубить ему голову, главному его наперснику также отрубить голову в Москве, что и исполнено; одного из его сообщников повесить в Уфе, а другого в Урале.

Вторая сестра моя, Александра Николаевна, отдана была в Смольный монастырь.

Конфедераты — участники конфедераций, военно-политических объединений польской шляхты. Здесь имеется в виду Барская конфедерация, созданная в 1768–1772 гг. противниками короля Станислава Августа Понятовского, ставленника России и Пруссии; разгром Барской (называемой так по месту ее создания — г. Бар в Подолии) конфедерации русскими и польскими коронными войсками привел к первому разделу Речи Посполитой в 1772 г.

Действия полковника Древица в Польше, где он командовал Сербским гусарским полком, вызвали крайне негативную оценку A. B. Суворова: «…солдаты Древица опять испортили мне кровь — под вымышленными предлогами, собственно ради того, чтобы дать его трусливой сволочи добраться до Кракова… Он выгнал население Мира, оставил на произвол судьбы Ченстохов, открыл Зарембе ворота и убежал в телеге от Пулавского, меня же с величайшим стыдом заставил вернуться от Вислы к Завихвосту… Мсье Древиц хвастает, что служил у пруссаков, а я хвастаю, что всегда колотил их» (Суворов A. B. Письма. М., 1987. С. 17); по словам Суворова, жестокости и грабежи, чинимые Древицем и его подчиненными, возвращали «варварские времена». Полковнику Древицу был предоставлен больший отряд, чем Суворову, генерал-майору, что вызвало просьбу последнего о переводе из армии генерала Веймарна; впоследствии имя Древица неоднократно употреблялось Суворовым как нарицательное для характеристики своих недругов. В описываемый Л. Н. Энгельгардтом период Древиц командовал Белорусским гусарским полком.

Ташка — принадлежность гусарской амуниции, род сумки, носимой на боку в качестве украшения.

Совсем ученостию противоположенному математику Эллерту.

Ферула — длинный хлыст, розга (лат.).

Аудитор — военно-судебный чиновник; назначение на эту должность подразумевало производство в офицеры.

Большею частью все дворяне записывали своих детей в гвардию, смотря по связям их, капралами, унтер-офицерами и сержантами; не имевшие же случая, записав малолетних своих детей недорослями, брали их к себе для воспитания до возраста; старшинство их считалось по вступлении в настоящую службу, а случайные вносились в список служащих; тогда давали им паспорты до окончания наук. В одном Преображенском полку считалось более тысячи сержантов, а недорослям не было и счету.

Г. И. Добрынин вспоминал: «На место Воронина прислан с председательского в полотской гражданской палате места статской советник Николай Енгельгардт; муж ростом высокородный, собой видной, здоровой брюнет; любящий до безумия собственную пользу; труду, должности, в которую определен, непримиримый враг» (Добрынин Т. Е. Истинное повествование, или Жизнь Гавриила Добрынина, им самим писанная в Могилеве и Витебске // Русская старина. 1871. № 8. С. 109).

То есть вышел из милости, перестал быть фаворитом.

Впоследствии 1-й Московский кадетский корпус. Обучавшийся в нем еще во времена Зорича С. Б. Броневский вспоминал: «Когда я и брат мой несколько подросли, нас в феврале 1799 года определили в Шкловский кадетский корпус, начальником которого был С. Г. Зорич, друг моего дяди Семена Михайловича. Вскоре, по случаю пожара, истребившего огромное здание корпуса, последний был переведен в Гродно, где и поместился в Новом королевском замке, на высоком берегу реки Немана. В этом замке, в огромной трибунальской зале с хорами часто давались балы, на которые приглашали нескольких кадет. Очень порядочный театр, на котором давались драмы, комедии, а иногда и балет, открыт был для кадет бесплатно. <���…> Зорич, несмотря на пылкость своего характера, был человек редкой доброты. Одинокий иностранец, он не знал, как достойно возблагодарить свою благодетельницу государыню за блага, на него излитые, и пожертвовал свое состояние на учреждение Шкловского корпуса. Кадет было сначала 150, а затем 300 человек. Из питомцев этого корпуса многие с течением времени прославились на высоких постах» (Броневский С. Б. Отрывки из записок // Исторический вестник. 1889. № 12. С. 501–503).