Лев Энгельгардт - Записки

Этим доказывалась легкость в подделке ассигнаций, что и было одною из причин, по которой императрица переменила ассигнации; впоследствии уже не сенаторы подписывали новые, а Государственного банка чиновники; прежние сперва были только в 100, в 50 и в 25 рублей, а новые прибавлены к оным в 10 рублей красные, а синие в 5 рублей. В царствование императора Александра I, как фальшивых ассигнаций умножилось, то снова переменили другие формы.

К перемене ассигнаций императрицею был еще поводом двадцатилетний банк, для дворянства и купечества, 13 миллионов под залог имений; ревизская душа принимаема была в сто рублей, платя проценты со ста по пяти да в уплату по три; в двадцать лет долг должен был быть заплачен. Поэтому кто только успел, тот и воспользовался оным, люди благоразумные, сделав заем, употребили суммы для заплаты долгов частным лицам или для оборотов, но большая часть употребили для прихотей и роскоши, которая с тех пор много увеличилась, а для нравственности была гибельна, от которой дворянство вошло в долги и видимо стало беднеть, 33 миллиона ассигнаций, вошед в оборот, потеряли свой кредит, прежние ассигнации ходили не только без лажа (Лаж — разница между платежной ценностью монеты и ассигнаций одного номинала; выражение «ассигнации ходили без лажа» означает, что они обменивались на серебро один к одному.), но, чтобы иметь 25-рублевую ассигнацию, платили 26 рублей серебром, а новые ассигнации вначале теряли 10 процентов, потом, по времени и по мере выпуска из Банка великого числа бумажных денег, кредит оных гак упал, что с 1804 году уже серебряный рубль ходил уже в 4 рубля. С другой стороны, сказанный заем принес пользу: купцы употребили на заведение и построение в городах фабрик, домов и каменных лавок, отчего строением города улучшались. Впоследствии Банк сей обращен в восьмилетний, и ревизская душа принималась в 150 рублей. По утверждении Банка на 24 года, в великороссийских губерниях принималась в 200 рублей, а в прочих губерниях в 150 рублей, плата производилась по 6-ти процентов и по 2 в уплату капитала. После нашествия неприятеля великими пожертвованиями дворянство вошло в неоплатные долги, заложа почти все свое имение; не в состоянии было уплачивать положенное в Банк, имения потеряли свою цену, кредит потерян; в облегчение, в 1830-м году государь указал уменьшить один процент, но продолжить вместо 24-х на 26 лет заем. Ежели же кто пожелает продолжить на 36 лет, то проценты платить по четыре.

Этот эпизод имел место, по всей видимости, весной 1783 г.; в письме Г. А. Потемкину от 27 апреля 1783 г. Екатерина II пишет, что «ради Скловских диковинок» на место происшествия отправился сам губернатор Пассек (Сборник Русского исторического общества. СПб., 1880. С.254).

Имеется в виду Абдул-Гамид I.

Сейчас — г. Палдиски.

Панаш — особый вид украшения на головном уборе.

Кавалергардский корпус был создан 30 марта 1724 г. к коронации Екатерины I в качестве ее почетной стражи; 11 января 1800 г. переформирован Павлом I в трехэскадронный лейб-гвардии Кавалергардский полк на одинаковом положении с другими гвардейскими полками.

В последний раз сия процессия была в 1782 году, а после того она уже отменена.

Титул светлейшего князя Священной Римской империи Г. А. Потемкин получил в 1776 г.

Так называемая Екатеринославская конница была сформирована в 1784 г. в составе 10 полков.

А. Ф. Ланжерон писал: «В России, кроме службы в гвардии, существуют еще и другие способы хватать чины не служа; самый верный и самый обыкновенный — это причислиться в качестве ординардца или по особым поручениям и т. п. к фавориту; у него обыкновенно таких двести или триста человек, и он не знает из них и половину, но тем не менее быстро повышает их по службе. Того же достигают через адъютантские должности у генералов; фельдмаршал, например, имеет двух адъютантов в чине подполковника, и они, по прошествии шести лет, становятся полковниками и получают полки, не выходя до тех пор из конюшни или передней своих начальников <���…> у князя Потемкина их было от двух до трехсот человек; ни один из них не видел ни одного ружейного выстрела в течение трех кампаний, и все они получили кресты и чин» (Ланжерон А. Ф. Русская армия в год смерти Екатерины II // Русская старина. 1895. № 4. С. 174–176).

Л. Н. Энгельгардт ошибается: С. Г. Домашнев занимал пост директора Академии наук с 1775 по 1782 г.; кн. Дашкова была назначена на его место, и была отставлена Павлом I в ноябре 1796 г.

Чертков и Талызин вместе с Г. А. Потемкиным участвовали в перевороте 1762 г.

Основателем рода Потемкиных считается Ганс Потемпинский, после крещения — Тарасий Александрович Потемкин, выехавший из Польши при великом князе Василии Ивановиче.

Из представителей рода, занимавших сколько-нибудь заметные должности, известны стольники Степан Петрович, Иван Степанович, Василий Силыч, 3-й воевода правой руки в полоцком походе 1550 г. Федор Иванович, дворяне московские Гавриил Федорович, Иван Гаврилович, Федор Илларионович, Сила Семенович и др.

Петр Иванович, думный дворянин, окольничий, посол в Голландию, Францию и Италию в 1670 г. и в Данию, Англию и Францию в 1675 г.

На самом деле, в сентябре 1739 г.

Имеется в виду Марфа Александровна Потемкина.

П. А. Румянцев доносил Екатерине II 9 сентября 1770 г.: «Ваше величество видеть соизволили, сколько участвовал в действиях своими ревностными подвигами генерал-майор Потемкин. Не зная, что есть быть побуждаемому на дело, он сам искал от доброй своей воли везде употребиться. Сколько сия причина, столько другая, что он во всех местах, где мы вели войну, с примечанием обращался и в состоянии подать объяснение относительно до нашего положения и обстоятельств сего края, преклонили меня при настоящем конце кампании отпустить его в С.-Петербург во удовольствие его просьбы, чтобы пасть к освященным стопам Вашего Императорского Величества» (Чтения в Императорском Обществе истории и древностей Российских. 1865. Т 2. Отд. 2. С. 112).

Полагают, что люди, ему преданные, внушили императрице, что он по любви к ней возненавидел свет, самолюбию ее было лестно, и прекрасный, великого ума человек сделался ее фаворитом.

Екатерина II писала Д. М. Голицыну, русскому послу в Вене, 13 января 1776 г.: «Секретно. Князь Дмитрий Михайлович! Я вам чрез сие предписываю и прошу всячески стараться и, буде за нужное разсудите, то дозволяю вам адресоваться прямо к его величеству императору римскому именем моим и изъявить сему государю, что высокие его качества и все в разные времена доходящие сентименты его величества о России и о особе моей возбудили во мне доверенность таковую, что приняла намерение к нему прямо производить просьбу, которая персонально меня много интересует, а именно, чтобы его величество удостоил генерала графа Григория Потемкина, много мне и государству служащего, дать Римской империи княжеское достоинство, за что весьма обязанной себя почту» (Русский архив. 1878. Кн. 1. С. 17–18). Диплом был доставлен в марте.