Иван Майский - Воспоминания советского посла. Книга 2

Во-вторых, ввиду отказа Германии и Италии участвовать в морском патруле, английское и французское правительства 16 сентября 1937 г. также прекратили патрулирование испанского побережья. Таким образом, рухнули два главных устоя всей системы контроля, и фактически от плана, принятого Комитетом 8 марта 1937 г., остались рожки да ножки. СССР сделал отсюда логический вывод, заявив, что он больше не будет вносить денежных средств на содержание системы контроля.

В-третьих, наконец, в сентябре 1937 г. состоялась Нионская конференция, имевшая прямое отношение к событиям в Испании. Стремясь затруднить снабжение Испанской республики морским путем, мятежники, энергично поддерживаемые фашистскими державами (особенно Италией) широко развернули пиратские действия на Средиземном море и в Атлантике. Первоначально их атаки были направлены главным образом против советских судов. Так, уже 11 ноября 1936 г. в Гибралтарском проливе был задержан пароход «Союз водников». В течение последующих месяцев нападения на советские суда все учащались, причем иногда они кончались трагически: 14 декабря 1936 г. в районе Гибралтара был потоплен советский пароход «Комсомол», 31 августа и 1 сентября 1937 г. погибли еще два советских судна — «Тимирязев» и «Благоев». Советское правительство неоднократно протестовало против морского разбоя фашистов, однако из-за попустительства со стороны Англии, Франции и США все эти протесты долгое время не имели практических результатов.

Поощряемые бездействием «умиротворителей», фашистские державы распоясывались все больше и в конце концов повели систематическую охоту на суда других держав (включая суда Англии и Франции), направлявшиеся в порты республиканской Испании. Иногда нападения производились военными кораблями под флагом Франко, иногда подводными лодками и самолетами «неизвестной национальности».

К весне 1937 г. положение настолько обострилось, что представители трех скандинавских стран — Швеции, Норвегии и Дании — внесли 30 апреля на обсуждение подкомитета жалобу, в которой настойчиво просили принять экстренные меры для охраны судоходства в испанских водах. СССР полностью поддержал скандинавов. Англия и Франция заняли двусмысленную позицию: на словах выразили сочувствие этой жалобе, а на деле обнаружили полное равнодушие. В результате пиратские действия фашистских держав летом 1937 г. приняли столь вопиющие формы и размеры, что не только демократические круги, но и могущественные судоходные компании Англии и Франции стали громко протестовать. Это имело быстрый и благоприятный эффект.

10 сентября 1937 г. по приглашению Англии и Франции в Нионе (Швейцария) состоялась конференция девяти держав (Англии, Франции, СССР, Турции, Греции, Югославии, Румынии, Болгарии, Египта), на которой СССР, представленный народным комиссаром иностранных дел М. М. Литвиновым, резко поставил вопрос о принятии действительно серьезных мер против фашистского пиратства на море. Так как тут были замешаны интересы влиятельных капиталистических групп, то представители Англии и Франции заняли в Нионе совсем иную позицию, чем в Лондонском комитете по невмешательству. В результате четырехдневной работы конференции 14 сентября 1937 г. состоялось подписание Нионского соглашения, по которому англо-французские морские силы взяли на себя патрулирование Средиземного моря. Другие участники этого соглашения обязались патрулировать собственные территориальные воды. Патрульные корабли должны были открывать огонь по всякой подводной лодке, атакующей любое неиспанское судно. Эффект Нионского соглашения превзошел самые лучшие ожидания. Волна пиратства в Средиземном море сразу упала. Зимой 1937/38 г. нападения на неиспанские суда стали редким явлением…

Возвращаюсь, однако, к истории британского плана.

Только 16 октября 1937 г. в Лондоне возобновилось его обсуждение. На этот раз инициатива принадлежала французскому правительству.

Слегка перефразировав текст британского плана, Корбен внес в подкомитет документ из пяти пунктов, единственным новшеством в котором было предложение немедленно произнести «символическую эвакуацию» иностранных комбатантов с учетом диспропорции в их числе на той и другой стороне фронта. В сопроводительной речи Корбен заявил, что, если эти пять пунктов не будут приняты в кратчайший срок, французское правительство станет считать политику невмешательства окончательно провалившейся и вернет себе свободу действий.

Плимут полностью поддержал представителя Франции и точно так же закончил словами о решимости британского правительства вернуть себе свободу действий в случае неудачи нынешней попытки добиться единогласия [198]. Это звучало почти как угроза в отношении фашистских держав. В первый момент мне невольно подумалось: «Неужели Англия и Франция кое-чему научились?» Но потом я вспомнил все, что происходило за этим столом на протяжении минувших 13 месяцев, и пришел к выводу: «Нет, они неисправимы».

Этот вывод был горек, но правилен.

Предложениям, внесенным Корбеном, англичане и французы придавали очень серьезное значение. Настолько серьезное, что на четырех заседаниях подкомитета (19, 20, 22 и 26 октября 1937 г.) вместо Плимута председательствовал британский министр иностранных дел А. Иден. Лондону и Парижу страшно хотелось поскорее ввести взрывчатый испанский вопрос в «конституционное русло», т. е. в приличной форме накинуть на шею республики петлю. Рим и Берлин не могли не сочувствовать этой цели; укрепление Испанской республики, так ярко обнаружившееся после подавления каталонского путча и падения правительства Кабальеро, совершенно не устраивало фашистские державы. Риббентроп и Гранди вдруг превратились в мед и сахар. На заседаниях подкомитета они щедро расточали комплименты по адресу Идена и Корбена, заявляли о своей готовности признать эвакуацию «добровольцев» первоочередной задачей и обрушивались с бранью и угрозами только по адресу СССР, который будто бы является единственным препятствием к достижению всеобщего соглашения по испанскому вопросу.

Однако из-за этой дымовой завесы очень скоро выступили подлинные намерения Германии и Италии. Они состояли в том, чтобы, используя французские предложения как трамплин, добиться немедленного закрытия франко-испанской границы и одновременного признания за Франко прав воюющей стороны. Шесть заседаний подкомитета, происходивших между 19 октября и 2 ноября, были посвящены французским предложениям, причем в ходе дискуссии все яснее обнаруживалось прогрессирующее сближение Риббентропа и Гранди с Плимутом и Корбеном. Под конец налицо был фактический блок четырех западных держав, стремившихся всеми доступными им средствами оказать давление на СССР и заставить его идти в ногу с ними.