Иван Майский - Воспоминания советского посла. Книга 2

В ходе беседы я, между прочим, заметил:

— Вполне верю вам, что широкие массы испанского народа настроены радикально, и даже революционно. Допускаю, что интеллигенция, различные прослойки буржуазии и кое-кто из помещиков настроены антифеодально и антиклерикально. Но вот в чьих руках армия? От этого может многое зависеть в ходе дальнейшего развития событий .

Альварес дель Вайо допил чашку чаю, поставил ее на стол и, точно собравшись о мыслями, начал:

— Мне трудно ответить кратко. Разрешите осветить положение с вооруженными силами в Испании несколько подробнее…

Я с готовностью согласился, и Альварес дель Вайо сообщил мне следующее.

14 апреля 1931 г., когда в Испании была провозглашена республика, армия представляла для нее серьезную проблему. Основная масса испанского офицерства всегда вербовалась из полуфеодальных помещичьих кругов и отличалась крайней реакционностью. Численность военной верхушки была поразительна. В том же 1931 г. при общем контингенте армии в 105 тыс. человек на действительной службе состояло около 200 генералов и до 17 тыс. офицеров. Иначе говоря, 1 генерал приходился на 500 солдат, а 1 офицер — на 6 рядовых. Пропорция явно нелепая, если принять во вниманию очень низкий уровень технической оснащенности тогдашней испанской армии. А ведь сверх того имелись еще тысячи офицеров и генералов в запасе! Военный бюджет составлял почти треть всех государственных расходов.

Являясь верной защитой церкви и помещиков, армия, точнее, ее генеральско-офицерская верхушка представляла собой настоящее государство в государстве, и во главе ее стоял сам король. Не подлежало ни малейшему сомнению, что, если республика хочет обезопасить свою жизнь, она должна сразу же уничтожить это враждебное осиное гнездо.

Сделала ли она это? Только частично, половинчато.

Первый военный министр республики Асанья пытался «реорганизовать» армию, однако, как типичный либеральный демократ, он не сумел проявить при этом ни достаточной твердости, ни последовательности. Вместо того чтобы начисто разогнать старую воинскую верхушку и создать новую из людей, дружественных республике, Асанья избрал путь гнилого компромисса. Он предложил всем офицерам, не разделяющим республиканских взглядов, добровольно выйти в отставку с сохранением полной пенсии, Оружия, формы и титулов. Таким путем офицерский корпус численно был сокращен примерно наполовину. Но политически мало что изменилось. Офицеры, оставшиеся на службе, внешне слегка перекрасившись, в душе сохранили прежние монархическо-феодальные убеждения. А те, что ушли в запас и оказались совершенно свободными от обычных своих забот, с головой окунулись в «политику»: создали «Испанский военный союз», ставший впоследствии оплотом реакции, вступили в тесный контакт с крайне правыми партиями и группами, начали устраивать военные заговоры и мятежи. И все это на казенный счет! Республика аккуратно выплачивала им пенсии.

Наряду с армией в Испании имелась еще многочисленная жандармерия, именовавшаяся гражданской гвардией. Она пользовалась самой дурной славой среди широких масс народа. Ее одинаково ненавидели как рабочие, так и крестьяне. Во время переворота 1931 года гражданская гвардия, возглавлявшаяся генералом Санхурхо, не решилась открыто выступить против республики; слишком уж дискредитированы были тогда Бурбоны! К тому же Санхурхо полагал, что к Испании в полной мере приложимо французское изречение «Plus ça change — plus ça reste» (чем больше это меняется, тем больше остается все тем же). Однако он ошибся. Как ни бесхребетны были Асанья и его коллеги, под все возрастающим давлением проснувшихся масс они оказались вынужденными начать некоторые реформы, и прежде всего аграрную. Это вызвало среди испанских реакционеров бурю негодования. Генералитет реагировал моментально: в августе 1932 г. Санхурхо, опираясь на гражданскую гвардию, поднял восстание против правительства. Оно было плохо подготовлено и ограничилось главным образом Севильей.

Основные силы господствующего класса выжидали; они считали военное выступление преждевременным. А рабочие ответили на мятеж всеобщей стачкой.

Авантюра Санхурхо была ликвидирована в течение нескольких часов. Однако она могла стать серьезным предупреждением для правительства.

Асанье представлялся великолепный случай разогнать гражданскую гвардию и вместо нее создать новую полицейскую силу, верную республике. Но нет! Асанья и тут не изменил тактике гнилого компромисса: приговоренный к смертной казни Санхурхо был помилован, гражданская гвардия сохранена в своем старом виде, и в то же время правительство создало параллельно особую Ударную гвардию, в ряды которой становились сторонники нового режима. Таким образом, в Испании оказались два далеко не во всем согласных друг с другом органа безопасности, что порождало в стране административный хаос.

Альварес дель Вайо откровенно признавал, что вредные по следствия такой политики обнаружились с особенной силой после февральских выборов 1936 г., принесших победу Народному фронту в кортесах. Испанская реакция всерьез испугалась и, не рассчитывая парировать угрозу своим экономическим и политическим привилегиям парламентскими средствами, стала усиленно думать о столь привычном для Испании военном перевороте — «пронунсиаменто». Политическая роль армии и жандармерии сразу возросла.

Принимала ли республика какие-либо меры защиты? Да, принимала. Альварес дель Вайо рассказывал, что «наиболее подозрительные» генералы отправлены подальше от Мадрида, что среди офицерства проводится чистка, что усиливается Ударная гвардия. Кроме того, объединение социалистической молодежи создало свою собственную милицию. Суммируя все это, сопоставляя плюсы и минусы, Альварес дель Вайо приходил к довольно оптимистическому выводу:

— Конечно, путь республики не усеян розами, но и серьезной опасности для нее нет. В стране имеется достаточно сил для предупреждения или, во всяком случае, для подавления любой попытки военного переворота.

Выслушав Альвареса дель Вайо, я заметил, что его рассказ оставил у меня несколько иное впечатление:

— В самом деле, посмотрите, какое складывается положение. Ударная гвардия нейтрализуется гражданской гвардией. Армия крайне ненадежна, ибо, несмотря на все реформы Асаньи, основная масса офицерства по-прежнему очень реакционна. Отправку «подозрительных» генералов в провинции, конечно, нельзя считать серьезной предупредительной мерой. Стало быть, практически армия в руках врагов народа. А что ей может противопоставить демократия? Только социалистическую милицию… Как велика она?

— Думаю, в Мадриде наберется тысяч до пятнадцати, — ответил Альварес дель Вайо.