Джеффри Гартен - От шелка до кремния

Наполеон начал походы против соседей Франции в 1792 году, когда Майеру было сорок восемь. Чтобы защитить родной город от французов, Ротшильд обеспечил финансирование и поставки еды, униформы и вьючных лошадей австрийским войскам, чтобы они защищали Франкфурт. Он тщательно следил за тем, чтобы все австрийские солдаты получали жалованье, выплата которого приносила ему приличные комиссионные.

Вильгельм тем временем принял решение поддерживать Англию в борьбе против Франции — за сто тысяч британских фунтов, которые Лондон ему выплатил в виде долговых обязательств. Вильгельм искал посредника, который выкупил бы эти обязательства с минимальной комиссией. Выступив в этом качестве, Майер заключил хорошую сделку: еще больше сблизился с богатым немецким клиентом и укрепил связи с английскими финансовыми учреждениями, которые расплачивались по долговым обязательствам.

Пытаясь извлечь выгоду из последствий Французской революции, Майер не спускал глаз с промышленной революции, которая набирала обороты в Англии. Английскому производству шерсти и тканей завидовала вся Европа. Майер стал главным импортером английских тканей: избавившись от английских посредников и их завышенных комиссий, он поручил своему третьему сыну Натану от лица Ротшильдов закупать ткани в Манчестере и перевозить их в семейную компанию во Франкфурте.

Натан прежде никогда не был в Англии, он поначалу совершенно не говорил по-английски, но это не помешало ему построить первое и наиболее значимое отделение деловой сети Ротшильдов в самой сильной в военном и финансовом отношении стране того времени. Работая в тесном контакте со своим отцом и другими членами семьи во Франкфурте, Натан не просто закупал ткани, а подбирал их под клиентов в Германии, Швейцарии, Австрии и России. Семья Ротшильдов наладила финансирование, морские и наземные перевозки и вскоре расширила свою деятельность за счет торговли индиго, чаем, сухофруктами, сахаром и кофе из британских колоний. Разумеется, это была частная семейная фирма, но в ней проступали черты Ост-Индской компании.

Натан учился у отца и был готов практически на все, чтобы заполучить хорошего клиента. Он проявлял деловую хватку и логистическую смекалку для формирования сети поставщиков по всей Великобритании. Он обходил своих конкурентов по цене и получал прибыль за счет б о льших объемов поставок. Как и Майер, он был необычайно скрытен в работе и ловко входил в доверие к важным персонам.

Очень быстро Натан привлек внимание одного из богатейших евреев Англии Леви Барента Коэна, который стал его наставником. Через несколько лет Натан женился на дочери Коэна — Ханне, получив богатство и связи среди ключевых британских чиновников. За несколько лет он утроил свой капитал и постепенно стал контролировать весомую часть лондонского рынка.

Несмотря на то что дела семьи в торговле тканями и поддержке военных действий Британии шли в гору, Майер запустил новое дело. Вместе со старшим сыном Амшелем он сотрудничал с правительством Дании, что позволило ему разработать и осуществить хитроумный план. Ротшильды скупали все доступные датские облигации и тут же перепродавали их Вильгельму как анонимному покупателю [112] Fritz Backhaus, “The Last of the Court Jews — Mayer Amschel Rothschild and His Sons”, в From Court Jews to the Rothschilds: Art, Patronage, Power, 1600–1800, ed. Vivian B. Mann and Richard I. Cohen (New York: Prestel Publishing, 1996), 90. . Вильгельм, к тому времени ставший курфюрстом, оказался ненасытным, и Майеру пришлось провести несколько похожих сделок с другими государствами — для Вильгельма и других клиентов, в том числе для ландграфов немецкого княжества Гессен-Дармштадт. Торгово-валютный дом Майера постепенно превращался в крупный международный банк. Объемы, сложность и география операций с облигациями поражали. К 1810 году Майер начал выдавать займы французским компаниям в Германии, то есть врагам Британии, рассудив, что самый безопасный способ не провалиться в политический разлом Европы — это иметь союзников по обе стороны.

Во время войны Франции с Австрийским альянсом курфюрст Вильгельм оказался меж двух огней и пытался угодить обеим сторонам, сохраняя нейтралитет. Тем не менее Наполеон обвинил его в предательстве и в 1806 году приказал французским войскам занять Гессен-Кассель. Вильгельм был вынужден бежать, оставив дома все свои богатства, в том числе золото, серебро, редкие монеты и металлы, облигации, документы на право собственности, контракты и все финансовые отчеты, которые теперь могли оказаться в руках французов. Чтобы не попасть в руки наполеоновской армии, Вильгельм постоянно переезжал с места на место, поэтому в вопросах управления и защиты своих капиталов и сбора платежей по кредитам, которые раздавал по всей Европе, он все больше полагался на своего советника Будеруса, а через него на Ротшильдов. Майер часто поручал Амшелю сопровождать курфюрста, чтобы помочь тому сохранить капитал во время переездов.

Ротшильды настолько преуспели в работе с состоянием Вильгельма в сложных обстоятельствах, что спустя некоторое время курфюрст передал семье исключительные полномочия на управление личными финансами. Майер вывел б о льшую часть активов Вильгельма в Лондон, где Натан инвестировал их в британские ценные бумаги. Будучи и без того крупным игроком, Натан превратился в фактор развития рынка. Ротшильды стали крупнейшими кредиторами: используя активы Вильгельма, они предоставляли займы по всей Европе, при этом сохраняя его анонимность и не теряя способности объяснить движение каждого цента его мобильного состояния.

В разгар войны, когда альянсы стремительно сменяли друг друга, Майер держался в тени и проводил деловые операции, почти всегда встречаясь с клиентами лицом к лицу. Пока другие банкиры ждали, когда клиенты придут к ним, Ротшильды сами добирались до клиентов на примитивных повозках своей эпохи. Майер настолько часто приезжал в Гессен-Кассель, чтобы встретиться с Будерусом и Вильгельмом, что местные еврейские купцы и банкиры стали требовать, чтобы он платил такие же налоги, как и они (чего Майер делать не стал). Позже семья начала пользоваться почтовыми каретами со встроенными сейфами, где можно было спрятать документы. В своей активной переписке Ротшильды использовали коды, записывая немецкие слова буквами еврейского алфавита, так что понять написанное могли только члены семьи.

По мере того как французская петля затягивалась вокруг Вильгельма, росли и риски для Ротшильдов. Было очевидно, что генерал Лагранж, новый французский губернатор Гессен-Касселя, в конце концов обнаружит что-то из богатств курфюрста, спрятанных в разных з а мках. В скором времени так и произошло: в подвале одного из заброшенных замков француз наткнулся на сундуки с драгоценностями и ценными бумагами. Однако Ротшильд уговорил Лагранжа взять себе небольшую их часть, а остальное позволить вывезти. Непонятно, почему Лагранж уступил, есть мнение, что Майер пообещал ему большую прибыль в будущем. В другой раз Ротшильдам удалось убедить должников Вильгельма продолжать выплачивать проценты по кредитам, несмотря на то что Наполеон предложил тем вознаграждение в обмен на согласие перечислять проценты по своим долгам во французскую казну.