Вернер Ланге - Художники во Франции во время оккупации. Ван Донген, Пикассо, Утрилло, Майоль, Вламинк...

В группу вошли все, кто был в списке: Вламинк, Дерен, Легельт, Деспьё, Отон Фриез, Дюнуайе де Сегонзак, ван Донген, Удо, Ландовски и Бельмондо. Никто в итоге не отказался.

Кто-то, может быть, согласился из опасения испортить отношения с немецкими властями, но большинство, думаю, поехало по доброй воле.

После войны участники этой поездки были обвинены в коллаборационизме, некоторых арестовали. Несомненно, никто не был обязан ехать, но художники редко хорошо разбираются в политике. Майоль, который тоже мог бы оказаться в числе обвиняемых в «сотрудничестве с оккупантами», недвусмысленно отказался от приглашения, хотя Берлин требовал его присутствия. Ответ, который он мне прислал, был ясный и четкий: «Я знаю Германию, я ее посетил с графом Кесслером».

В принципе, принимая во внимание мои обязанности, я должен был сам заниматься организацией поездки. Но поскольку нацистская пропаганда придавала этому событию первостепенное значение, я был отодвинут в сторону — благодаря Богу и к выгоде тех, кто был выше меня по чину и больше дорожил продвижением по карьерной лестнице. Так получилось, может быть, еще и потому, что я с самого начала задался вопросом: что могло бы заинтересовать французских художников в Германии? Что можно им показать и кто мог бы их встретить? Экспрессионисты больше не существовали — они умерли или эмигрировали. Те, кто остался в Германии, не могли ни выставляться, ни появляться на публике.

Во Франции знали лишь Адольфа Циглера [46] Адольф Циглер (1892–1959) — любимый художник Гитлера, который поручил Циглеру очистить немецкую живопись от «дегенеративных художников». Сенатор Рейха от изобразительных искусств, с 1936 года президент Палаты изобразительных искусств Рейха. , произведения которого были признаны властью образцовыми, выставлялись по всей Германии, но могли вызвать только улыбку у французских художников.

Программа поездки начиналась с посещения новой Государственной канцелярии Рейха. Затем группу везли во Врицен, к востоку от Берлина, где Арно Брекер ждал французов, чтобы проводить их в свои сверхогромные «государственные мастерские», где он производил гигантские, почти невообразимые скульптуры, предназначенные для украшения огромных проспектов «нового Берлина».

Заслуживший полное одобрение власти и находящийся под влиянием идей Третьего рейха, Арно Брекер был все же одним из тех редких работающих в Германии художников, кого иностранные коллеги уважали за мастерство. Сальвадор Дали, например, приобрел прекрасный портрет Жана Кокто [47] Произведение выставлено в доме-музее Сальвадора Дали в Кадакесе, в Каталонии. , который Арно Брекер сделал после войны.

Из Берлина группа, к несчастью, была доставлена в Мюнхен для посещения мастерской помпезного портретиста Лео Самбержера [48] Лео Самбержер (1861–1949) — мюнхенский художник, один из подписавших «Декларацию немецких художников против большевистского, масонского и еврейского искусства», опубликованную в 1933 году и направленную в основном против Эмиля Нольде, Пауля Клее, Людвига Мис ван дер Роэ. .

После войны у Дерена были проблемы, и огромные! До такой степени, что ему пришлось покинуть мастерскую на улице Асса и переехать в Шамбурси. Отчаявшийся, с надломленной психикой, он продолжал рисовать, так и не обретя мир в душе — как по причине преследований, так и из-за жены Алисы, ставшей к тому времени настоящей истязательницей. Мне, знавшему ее милой, даже очаровательной, трудно это представить. В противоположность гиганту Андре, Алиса была маленькой и полненькой. В юности она казалась маленькой мадонной с красивыми глазами и пышной шевелюрой.

С семи лет, как утверждают некоторые, малышка Алиса сожительствовала с неким чиновником Принсетом, который однажды решил взять ее в супруги — из страха ее потерять, наверное. Но было слишком поздно. Малышка уже зачастила к художникам из окружения Фернанды Оливье [49] Фернанда Оливье (настоящее имя — Амели Ланг) была дружна с Г. Аполлинером и П. Пикассо в начале его розового периода и периода кубизма (1904–1912). , которая ей сказала: «Зачем жениться? Чтобы развестись?» Алиса не поверила ей, но очень скоро встретила Андре Дерена и ушла от своего Принсета, все-таки успев побывать замужем за ним.

Однажды, должно быть в 1941-м, Алиса Дерен, которую все звали малышка Алис, пришла ко мне, потому что, вернувшись в Париж после эмиграции, нашла огромные владения Андре Дерена (в Шамбурси, около Сен-Жермен-ан-Лэй) занятыми немецкими войсками. Она не могла заставить их уйти и пришла просить помощи в поиске подходящего жилья рядом с Сен-Жермен-де-Пре. Алиса знала, что многие квартиры в хороших кварталах пустовали.

Удивительно, но она пришла не одна, а с маленьким Бобби — ребенком, который остался у Андре в результате связи с Раймондой, его моделью. Этот факт показывал, что она была доброй девушкой, ибо отношения между Андре и Раймондой нарушили покой в доме Дерена.

Обосновавшись с Алисой в деревне, Дерен использовал мастерскую в Париже напротив Люксембургского сада (на улице Асса, 112). Он мог там спокойно работать, а также заниматься малышом. Я часто туда ходил. Он выделил себе угол, украшенный провинциальным пейзажем, который напоминал ему времена фовизма, небольшими натюрмортами, статуями из железа и терракоты (скульптурные поиски его некогда сильно занимали). В остальном мастерская принадлежала Бобби. Малыш имел в своем распоряжении большой и красивый театр марионеток, ящики, наполненные куклами. Дерен сам одевал кукол и лепил им головы. Бобби любил забавляться с этим театром к великой радости своего отца.

Зная Алису как добрую девушку, я не мог себе представить ее терроризирующей Андре, который стал очень уязвим после обвинений в коллаборационизме. Она посмела, например, устраивать ему чудовищные скандалы под предлогом того, что он тратит ее деньги, хотя сама не заработала ни су. К несчастью для Андре они были женаты с условием общего права на имущество. Эти непрекращающиеся перебранки были настолько мучительны, что привели Дерена к помрачению рассудка. Наконец, «малышка» захватила все имущество Дерена. При участии предвзятого судьи, конечно. Дерен не был больше у себя дома и не имел права ничего трогать. Даже свои кисти! Ужасная ситуация.

Вскоре после этого поистине скандального захвата дома несчастного Дерена сбил грузовик. Это случилось в 1954 году.

В соответствии с волей Алисы погребение прошло с участием небольшого числа приглашенных и осталось незамеченным.

Через несколько дней после возвращения из Германии я нанес визит Андре Дерену. У меня не было никаких особенных дел к нему, мне просто хотелось услышать его впечатления. «Это было долго, очень долго, — сказал мне он. — И все бегом. Мой сын был в восторге от игрушек, которые я ему привез из Нюрнберга, а если он счастлив, я счастлив тоже. Вот так!»