Семён Борзунов - Маршал Конев

И вот она, долгожданная радость!

Двадцать четвёртого апреля танкисты 3-й гвардейской танковой армии генерала Рыбалко при поддержке частей 28-й общевойсковой армии генерала Лучинского соединились юго-восточнее Берлина с 1-й гвардейской танковой и 8-й гвардейской общевойсковой Сталинградской армиями 1-го Белорусского фронта! Главные силы двух гитлеровских армий, оборонявших Берлин, были отсечены от города и окружены. На следующий день после соединения уже западнее Берлина, в районе Кетцина, 4-й гвардейской танковой армии 1-го Украинского фронта с войсками 2-й гвардейской танковой и 47-й армий 1-го Белорусского фронта была окружена и вся берлинская группировка врага. Но тут возникло непредвиденное обстоятельство: произошло смешение двух фронтов. Жуков и Конев обратились в Ставку с просьбой внести ясность в вопросы, связанные с дальнейшей организацией взаимодействия войск, находящихся в Берлине, с тем, чтобы исключить ненужные споры. А они были. Георгию Константиновичу Жукову, как и предполагал Иван Степанович, не понравилось, что войска соседнего 1-го Украинского фронта пересекли разгранлинию и оказались в Берлине, который по плану Жукова должны брать только войска 1-го Белорусского фронта. Он ещё 22 апреля, когда танкисты 3-й гвардейской армии появились в Берлине, связался по ВЧ с генералом Рыбалко и обвинил его в «незаконных действиях» (?). Коневу стало ясно, что Сталин не успел или не захотел сообщить Жукову, что дал указание повернуть обе танковые армии 1-го Украинского фронта с юга на северо-запад. А когда 7-й гвардейский танковый корпус, в том числе танкисты 53-й бригады полковника Архипова, и корпус генерала Батицкого из 27-й армии подошли совсем близко к рейхстагу, Жуков снова, в обход Конева, зло упрекнул генерала Рыбалко: «Зачем вы тут появились?» Всё это осложняло отношения командующих двух соседних фронтов в самые последние дни войны. А осложнения эти были весьма серьёзные, даже Сталину пришлось их мирить. Об этом свидетельствовало и то, что Ставка неоднократно изменяла разгранлинию: всё время она отклонялась с тем расчётом, чтобы большая часть Берлина вошла в зону действия 1-го Белорусского фронта. К этому моменту целый танковый корпус 3-й гвардейской танковой армии оказался не на своей, а на «чужой» территории, то есть за разгранлинией. Коневу, вопреки своей воле, пришлось давать команду генералу Рыбалко о выводе танкистов за вновь установленную линию между фронтами. Выполнять этот приказ в разгар боя танкистам было трудно и обидно: ведь они первыми успешно вошли в прорыв, первыми повернули на север с целью окружения берлинской группировки противника, овладели Цоссеном, форсировали Тельтов-канал, дошли почти до самого рейхстага. И вдруг…

Слава Богу, что об этих распрях между командующими ничего не знали войска, в противном случае могли бы быть серьёзные неприятности, а то и прямое непослушание.

Но несмотря на эти неприятные закулисные споры, наземные войска 1-го Украинского и 1-го Белорусского фронтов с каждым днём всей своей мощью обрушивали на врага один удар за другим.

Одновременно с выходом войск 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов непосредственно в центральные районы Берлина 25 апреля передовые части 5-й гвардейской армии 1-го Украинского фронта достигли реки Эльбы в районе Стрела-Торгау и встретились с американскими войсками.

Следует отметить, что не простой проблемой оказалось распознавание союзными армиями друг друга в ходе боевых действий, особенно со стороны солдат и офицеров. Заранее предвидя это и во избежание возможных недоразумений, Ставка ещё 20 апреля издала по согласованию с союзниками специальную директиву об установлении знаков на вооружении и сигналов для опознавания друг друга при встрече.

Позже на месте первой встречи в городе Торгау был установлен обелиск, на котором сделана надпись: «Здесь, на Эльбе, 25 апреля 1945 года войска Первого Украинского фронта Красной Армии соединились с американскими войсками». Никто в те дни не знал, как будут в дальнейшем развиваться наши взаимоотношения с союзниками по антигитлеровской войне, но все желали вечного мира.

Но ещё шли тяжёлые, кровопролитные бои. На южном крыле советско-германского фронта в это время упорно сопротивлялись группы армий «Центр» и «Австрия». Ещё продолжались сражения в Восточной Пруссии, где действовали войска 3-го Белорусского фронта под командованием маршала А. Василевского, который сменил погибшего самого молодого командующего фронтом генерала армии дважды Героя Советского Союза И. Черняховского. Да и войска 1-го Украинского фронта, растянувшись на несколько сот километров (почти от Дрездена и до Берлина), упорно дрались.

Трудность положения Конева состояла в том, что активные боевые действия шли сразу на нескольких направлениях, и каждое из этих направлений требовало тщательного внимания и постоянного руководства. На северном участке фронта продолжались тяжёлые бои с окружённой группировкой противника в районе Котбуса. Там, руководя огневой дуэлью с танками противника, погиб отважный командир артдивизиона гвардии капитан Николай Паршин, прошедший всю войну. Артиллеристы жестоко отплатили врагу за смерть любимого командира. Котбуская группировка немцев была разгромлена, и её остатки пленены.

В центре фронта после ликвидации Шпрембергского узла шло непрерывное наступление на Берлин. Всё ещё неблагоприятно складывались дела на Дрезденском направлении. В глубоком тылу не был погашен ещё один крупный очаг — окружённый сорокатысячный гарнизон противника в районе Бреслау. Для его ликвидации была задействована 6-я армия генерала В. Глуздовского. Но при всех трудностях обстановки, сложившейся к этому времени, главной заботой Конева была, конечно, Берлинская операция — тяжёлая, запутанная, быстро меняющаяся и потому требовавшая постоянного внимания; она была, пожалуй, самой сложной из всех, которые он готовил и проводил за всю войну. По его признанию, приходилось ежедневно и еженощно заниматься множеством разнообразных вопросов от чисто военных до технических и хозяйственных. Дело в том, что Ставка Верховного Главнокомандования в специальной директиве требовала от войск 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов гуманного отношения к немцам. В ней указывалось, что в районах к западу от Одера и Нейсе необходимо создавать немецкую администрацию, в городах ставить бургомистрами немцев. Исходя из этих требований, Военный совет фронта обратился с воззванием к личному составу войск, в котором подчёркивалось, что Красная Армия, вступив в Германию, призвана принять на себя обязанности органов административного управления и ответственность за жизнь и судьбы многомиллионного народа.