Владимир Буньков - Дневник научного работника

В 10 45Поповский вызвал всех теоретиков: меня, Амирьянца, Евсеева, Соболева, Минаева, Быкова, Кузнецова, - на совещание. Оказывается, Белянин уже не в первый раз поднимает вопрос об участии ЦАГИ в освоении советского «Крейна». Их генеральный конструктор Симонов договорился с Велиховым о том, чтобы одну из начатых в серийном производстве супер-ЭВМ с матричным процессором, а именно 3-й экземпляр, передать МЗ им. Сухого. Цена 20 млн руб.

Белянин доказывал, что если ЦАГИ хочет остаться в авангарде науки, то он должен обязательно принять участие в освоении этой супер-ЭВМ. Да и на заводе их расчётные исследования сильно тормозятся из-за того, что они застряли на устаревшей машине БЭСМ-6. «Недаром мы не можем за целый год сосчитать самолёт С-80, а в октябре надо давать рекомендации», – сказал он.

Ну, насчёт С-80 – это он хватил лишнего! Во-первых, это простой самолёт, и если бы он не надеялся на своего Бурцева, а заключил бы договор с ЦАГИ хотя бы на 10-15 тыс руб (зачем миллионы?), то давно бы ему всё это сосчитали, причём лучше по системе Соболева, чем по нашей. А что касается супер-ЭВМ, то для флаттера она ни к чему.

Белянин же настаивает, что проблему надо решать глубже, точнее и фундаментальнее! Ну и понесло его! А сидящий со мной рядом Олег Кузнецов шепнул мне, что у него от этих разговоров уже заболела голова, а вслух предложил закругляться

Ко мне подошёл Рыбаков и спросил моё мнение насчёт того, чтобы принять на работу в НИО-19 в наш отдел Копнину. Эмма Копнина в 1960-х работала в нашем секторе. У неё диплом об окончании МГУ, но она у нас не прижилась (слишком сложно для неё), а перешла в группу переводов. Недавно она уволилась из ЦАГИ по инвалидности, а сейчас просится обратно на полставки. Я наотрез отказался: нам и так в отделении хватает нагрузки в виде Суховой. Он уговаривал меня, а я всё больше возмущался. Ведь хозрасчёт! Зачем нам иждивенцы!

В пятницу в такую жару большинство уходят с работы в 14-15 часов. А Фёдоров позвонил нам в 16 30из спецчасти и сказал, что отчёт он подписал. Значит, во вторник мы, как и намечали, повезём отчёт на завод. Мосунов в это время будет вместе с Евсеевым, Быковым и др. в Чехословакии, т. к. они продали туда «Аргон» за 80 тыс валютой.

30 июня 1990 года, суббота.

Тот шум в артерии, который я слышал на прошлой неделе в правом ухе, теперь слышен постоянно. То есть теперь я слышу свой пульс постоянно, и могу сосчитать его, просто глядя на часы. Сейчас 68. Может, это от 28-градусной жары?

Вечером часто заходит Жуков, чтобы заказать очередную партию записей. На этот раз он заказал оркестр Deodato, ф-но Erroll Garner … Он молодец, и постепенно перепишет у меня всё лучшее из джаза.

В 19 час я поехал на Кратовское озеро, немного поплавал, а потом собрал 10 пустых пивных бутылок, пока они не попали в озеро. Я часто вижу десятки бутылок в камышах, в траве и даже в воде, есть и битые. Я ненавижу тех, кто их разбрасывает. Но сами бутылки не виноваты, и я их аккуратно собираю и сдаю. В 20 час я поехал к Гере на дачу. В летнее время хозяйка переселяет Геру с Аней из удобного дома в лёгкий домик, потому что московские дачники для неё важнее. Гера злится, но я его уверяю, что за такую льготную квартплату (30 руб) можно в летнее время согласиться на неудобство. У хозяйки дача и сад содержатся в прекрасном состоянии. Я бы на месте Геры добровольно помогал хозяйке в поддержании такого порядка. А пока мы с Герой занялись переносом мебели в маленький домик.

Как только я поехал от Геры, начал капать дождь. Я мчался на велосипеде изо всех сил, и успел доехать домой до ливня. Вечер ещё не кончился. В 23 час у меня был назначен перенос телевизора от Шалаева ко мне на переделку, но когда я к нему зашёл, он был настолько занят, что не мог оторваться. С помощником в лице Бори Борисова он готовил ульи на вывоз. Выезд назначен в три часа ночи. Они накладывали ульи в автомобильный прицеп. Договорились, что я всё сделаю завтра без него. А когда настало завтра (это была уже суббота), я сначала ждал, когда проснётся Ваня. Наконец в 11 час он проснулся и помог мне перетащить Шалаевский телевизор «Рубин-ц202». Я со Светой договорился, что если до вечера я всё успею переделать, то не обязательно на это время тащить туда мой ТВ взамен (некоторые клиенты привыкли, чтобы на время ремонта я им ставил свой ТВ).

Но когда я занялся их ТВ, в первую очередь сгорел блок питания, т. к. потом выяснилось, мастер запретил им включать без стабилизатора (у них ТВ на абонементном обслуживании). А тут пришёл учитель и учил меня целый час, что к моему лазерному проигрывателю не хватает хорошего усилителя. В 1970-е я слушал Китцевскую науку внимательно, а потом понял, что всё это брехня, отсебятина. Но он консерватор, и переубедить его невозможно. Я сижу с ним, а в голове тревога, как быть с блоком питания Шалаевского ТВ. Как только Китц собрался уходить, я с Ваней отнёс Свете один из своих ТВ, сказав ей, что ремонт пока затягивается.

А тем временем я начал разведку Шалаевского чердака, чтобы провести кабель антенны. В их доме выйти на чердак можно только из квартиры №6 или №1. Сначала я пошёл в квартиру №1, - там доступ на чердак заставлен тяжёлыми вещами. Тогда я пошёл в квартиру №6, и там Т. И. Таганова (Окерблом) согласилась разгородить выход на чердак, который тоже был заставлен. Наконец я проник на чердак, а когда открывал люк, то в квартиру сверху посыпался голубиный помёт. Чердак Шалаевского дома в отличие от нашего посещается только голубями. Голубиный помёт покрывает весь чердак слоем 10 см, а вдоль толстых тепловых труб, которые висят на высоте полметра, образовались длинные рифы из помёта. Встревоженная стая голубей улетела от меня в дальний конец чердака, а я наметил план действий, и пошёл за инструментом.

Самое трудное было прорваться сквозь потолок. При разгребании шлакового покрытия, которое наполовину состояло из голубиного помёта, поднимались клубы противной пыли. Понадобилось длинное сверло, чтобы с чердака попасть к ним в квартиру в нужное место.

К 20 час я всю работу закончил, поставил Шалаевский ТВ на своё место, а свой забрал назад. Кстати, на моём ТВ уже водворилась ваза с цветами, наполненная водой, настольная лампа и прочие безделушки.

Я продемонстрировал Свете свою работу: кроме пяти обычных программ появилась ещё Ленинградская программа. Света была всем довольна, кроме некрасивого вида чёрного кабеля на фоне белой стены.

Но когда Сергей вернётся, он кабель уберёт.

В 20 час начался привычный просмотр видеокассет (впятером).

1 июля 1990 года, воскресенье.

Чувствовалась усталость после вчерашней работы. Когда в солнечное утро я проходил мимо Шалаевского дома, я с гордостью посмотрел на мою ДМ-антенну, возвышающуюся над его крышей. И я подумал, интересно, Серёга уже включил телевизор, чтобы убедиться в приёме Ленинградской программы? Или он до сих пор отдыхает от вчерашних трудов с пчелиными ульями? Я вчера спрашивал Свету, куда они поехали, не в Калининскую ли область? «Да, - ответила она, - там недалеко от Рязани». «В Спас-Клепики, что ли?» «Да, в Спас-Клепики». В общем, она не знает.