Владимир Буньков - Дневник научного работника

В 15 час я повёл Ваню в трубу Т-104. Там Миша Зиченков испытывал на флаттер чехословацкую модель с активной системой, и при этом присутствовали: Довбищук, Поповский, Стучалкин. Скорость была небольшая: около 30 м/сек, флаттер не возникал, и поэтому мы с Ваней пошли дальше, а именно: я повёл его в модельную мастерскую, которая расположена за 109-й трубой. Там делали модель 9-31 для Т-109. Я Ваню спросил, как он думает, сколько стоит изготовление этой модели. Он сказал: «Три куска». «Нет, - ответил я, - не менее 50 тысяч».

С 18 до 24 час я уже 4-й вечер занимался ремонтом «Орбиты-106». В последнее время мне попадаются на ремонт всё тяжёлые случаи. А теперь непонятные провалы в записи в левом канале. Надо посоветовать Головачу, поставить головку записи от «Электроники».

19 октября 1990 года, пятница.

На прошлой неделе к физзарядке присоединился Набиуллин, а с сегодняшнего дня ещё и Рыбаков, так что теперь нас трое.

Позвонила референт Нейланда, её звать Бартеньева Тина Эриковна. От меня требуются сведения для участия в конференции в Греции. Эта поездка в Грецию меня пугает, потому что непонятна цель её, хотя формально всё объяснено в заявке, но на успех нашей науки у меня нет надежды. Я не уверен, что на этой конференции можно договориться о каких-то контрактах. Командировочные расходы слишком высоки для нашего бедного ЦАГИ. Хлопоты по оформлению документов тяжелы.

Бартеньева сказала, что уже давно надо было послать текст доклада на английском языке, иначе они заявки не принимают. Так что наплевать на эту конференцию. Через много лет я понял, что ошибался. Просто у меня нет деловых качеств. Смысл конференций не в науке, а в бизнесе.

20 октября 1990 года, суббота.

За молоком стоял 30 мин. Боюсь, что зимой дойдёт до двух часов. А Ира стояла за двумя десятками яиц 3 часа.

Последний день бабьего лета, как предсказывает прогноз погоды. Поэтому я спешил исправить ДМ-антенну у Марии Ивановны, т. к. мои расчалки из упаковочной верёвки сгнили, и я их заменил проволочными растяжками.

Уже неделя, как я занимаюсь ремонтом «Орбиты-106». Началось с того, что мой друг Головач предлагал заехать к нему с тестером: «Там какой-то неконтакт – дело пустяковое». Но я тогда ещё возразил, что меньше пяти часов не бывает. Сначала я обнаружил, что натяжение ленты очень слабое, и из-за этого в одном из каналов звук еле слышен. Натяжение регулируется ленточным сервотормозом: подогнул опору В.

Потом я много раз регулировал подмагничивание, уровни выхода и входа, коррекцию частот. Всё время плохо записывалось в левом канале. Под конец я измерил, что подаётся на головку записи. Оказалось, поровну на оба канала. И тогда я понял: натяжение достаточное для воспроизведения, оказалось недостаточным для записи. Тогда я увеличил рычаг Д, переставляя пружину А до тех пор, пока не добился равномерной записи (с моего мультигенератора).

21 октября 1990 года, воскресенье.

Собираясь в бассейн, я взял с собой магнитофон Головача. Ирина возмущалась, зачем я взялся везти эту тяжесть 24 кг: «Пусть сам приедет! Или ты там по ком-то соскучился?» Это она имела в виду, по-видимому, Таю – жену Головача. Только, узнав, что я везу этот рюкзак с магнитофоном до метро Электрозаводская, а там меня он встретит, она успокоилась. Я вышел из дома пораньше: в 10 15на электричку 11 04и правильно сделал, т. к. автобусы не ходили: пока я шёл с рюкзаком до станции, ни один автобус не обогнал меня. Головач появился ровно в 12 00в назначенном месте. Я до 12 15подробно рассказал ему о его аппарате, и передал также письменную инструкцию, но он человек далёкий от техники, и не понял ценности проделанной работы. Я намекнул ему, что с «посторонних» беру за такую работу 60 руб, тогда он намекнул мне, что запишет мне на мои 10 катушек джазовые CD от Василия, его друга. Вообще это подходящая компенсация за мой труд, и я подтвердил: «Значит, мы оба останемся довольными».

Вода в бассейне опять была очень тёплая. Я свои 1500 м проплыл за 42 мин, и на 16-ю сотню не пошёл, потому что не успею до звонка, да и устал. Хватит и этого. Вечером немного ныло плечо: типичная травма шейных позвонков от тяжёлого рюкзака. Это мне знакомо ещё с 1960-х – тогда у меня был шейный травматический радикулит.

В 20 час пришёл Олег с двумя фильмами, причём половину первого фильма он проспал и проснулся, когда начался 2-й фильм: «Убийца-няня», на самом деле, няня не была убийцей, просто дети были головорезы, а их родители аморальны. Антон забрал свою кассету с к/ф «Гарлемские ночи» с Эдди Мёрфи, - посмотрели 8 человек.

22 октября 1990 года, понедельник.

В 12 15пришёл Евсеев договариваться с нами по поводу контракта с МЗ Сухого. На совещании решили, что завтра едем на завод: я и Эдди.

23 октября 1990 года, вторник.

Чтобы успеть в 9 30на завод, надо выехать на электричке 8 00, но в это утро я обещал Ирине сходить за молоком. Я занял очередь в 7 10, а передо мной было 28 человек, и я рассчитывал, что это на 21 мин, а дальше: 7 36дома, до 7 46завтрак, 8 06электричка. Но! В 7 30до меня оставалось ещё 8 человек. В чём же дело? Я хожу много лет, но такого ещё не было, чтобы один человек в минуту. Тогда я подошёл посмотреть, в чём дело. Оказалось, что всё время подходят инвалиды, и сегодня другая цена: 24 коп вместо 28, и продавщице непривычно вести расчёт. А между тем, в очереди шли привычные разговоры о пустых полках. Одна женщина рассуждала, что Горбачёв слишком много на себя взял, да ещё ездит по загранице, уж лучше бы он наступил на горло! А мужчина её одёрнул, поголодала бы она дней пять, не стала бы так рассуждать!

Я успел только на электричку 8 14. Догадываясь, что остальные уехали на предыдущей электричке, я от метро Беговая до завода бежал (не даром она «Беговая»), и догнал у проходной Евсеева и Липина, так что в 9 30мы встали в очередь в бюро пропусков, но Набиуллина ещё не было. Тогда я отдал свой паспорт Евсееву, а сам пошёл встречать Набиуллина, боясь, что он заблудится. Только я прошёл мимо заводской столовой, как меня догнал Липин: всё в порядке! Оказалось, Набиуллин приехал раньше нас и находился в уборной, а мы не заметили. Тут начались осложнения: Липину отказали в разовом пропуске, т. к. на его паспорте нет третьей фотографии, а ему уже 45 лет и 3 мес. Пока они звонили начальству, я сидел и читал «Смену» 90/7 (про Ежова и Ягоду). Наконец мы пошли через проходную. Набиуллина пустили, Липина пустили, а Евсеева завернули, т. к. его пропуск оказался просроченным на 20 мин (это пока хлопотали о Липине, прошло 20 мин). Его послали переоформлять пропуск. Я подал свой, но меня тоже завернули.

Наконец в 10 30мы собрались у Субботина – начальника бригады нагрузок. Его зовут Витей, а отчества никто не знает. Потом в 11 00наконец собрались 10 человек у зам. гл. констр. А. И. Блинова. Но его вызвали к зам министра, и тогда совещание стал вести Белянин, а Блинов обещал вернуться через 40 мин. Говорили много, но только на