Владимир Буньков - Дневник научного работника

  

Я пытался привлечь внимание Геры к покупке ВМ «JVC-321» у Серёжи Птицына за 33 тыс руб, но Гера что-то равнодушен. А у меня, даже если я распродам всё советское: ВМ-12, «Корвет»… - не хватит.

9 июля 1992 года, четверг.

В ЦАГИ напряжённое ожидание: когда выдадут аванс за июнь, хотя пора выдавать уже и зарплату. Сегодня видел свежую картошку по 40 руб – это рекорд. А вообще цены стабилизировались, и даже снизились. В НИО-3 продавали сахар по 61 руб, а мы купили по 67.

У меня наметилась совместная работа с Амирьянцем, и по этому поводу ко мне часто приходит Володя Балабанов. У нас возникла задача приспособить систему КС2 к задаче статической аэроупругости. Этот Балабанов довольно сообразительный физтеховец. Кое-что он придумал лучше меня, но хорошо получается, когда мы объединяемся. Я помню, как я такие задачи решал в 1969 и 1976г, - это делалось по-разному. В 1990г мне вновь пришлось заняться этим, и я увидел, что способ 1969г лучше, чем 1976г. Вот и сейчас я настраиваю Балабанова на способ, который я придумал в 1969г.

Годы идут, а новые задачи я уже не могу так ловко и быстро решать, как я это умел 20 лет назад. И может быть даже не в старости дело, а в перестройке. Нарушено психологическое равновесие. Всё перевернулось. Ещё три года назад я жадно вчитывался в статьи на экономические и политические темы. Сейчас я не могу смотреть на газеты без отвращения. Многие молодые научные работники ушли из ЦАГИ и получают теперь в 10 раз больше нас. Гера презирает инженерную работу и зарабатывает на стороне до 10 тыс в день. Он даже обещал мне подарить 20 тыс на покупку ВМ «JVC-321».

10 июля 1992 года, пятница.

Уже неделю стоит прохладная погода. Прохладно и в нашей научно-технической жизни. Я и Эдуард занялись чтением художественной литературы. Только Валера увлечённо проводит время за терминалом Лабтама (но чаще на VAXе). Не отходит от персоналки также и Соболев. Я зашёл к нему, смотрю на экран, и вижу, что его волнует то же самое, что и Мосунова, а именно автоматический поиск флаттерных корней. Из разговора с ним я понял, что и трудности у них одни и те же. Я могу объяснить, что это за трудности.

Как у нас, так и у Соболева расчёт флаттера делается одинаково: маленькими шагами увеличивается скорость потока (полёта), пока какая-нибудь комплексная частота не перейдёт за границу устойчивости. Но беда в том, что таких частот несколько, и бывает, что в тот момент, когда одна частота уйдёт за границу, на этом же шаге другая вернётся назад. А автоматический поиск, - это как игра в жмурки: если кто-то незаметно поменялся местами, то и не догадаешься, что кто-то уже перебежал границу. Такая логика не справляется с задачей, и сразу два флаттерных корня оказываются потерянными.

Мы поговорили об этом с Эдиком, - он уверяет, что если он посмотрит на годограф (это графики комплексных частот), то по картинке легко определит потерянные корни. «Правильно, - отвечаю я, - ты так же легко узнаёшь фамилию человека, взглянув на его лицо. Но этот алгоритм узнавания настолько сложен, что вряд ли будет запрограммирован в этом веке. Но насчёт флаттерных корней дело обстоит проще. И надо сделать их нахождение гарантированным. И это будет сделано. Согласен?» «Согласен», - ответил он.

11 июля 1992 года, суббота.

Наметились враждебные отношения между Ириной и нашим зятем Алёшей. Я наблюдаю традиционную извечную коллизию между зятем и тёщей по второму кругу. Первый круг – это моя собственная судьба. Всю молодость я ненавидел тёщу за то, что она всё время вмешивалась в мои дела, вечно поучая и требуя.

Второй круг – это судьба Ирины. Теперь она в роли тёщи, а я спокойно наблюдаю со стороны. Я вижу, что Ира неправа. Нет, конечно, Алексей эгоист, и взвалил на Лилю не только хозяйственные дела, но и денежные. У них настолько мало денег, что приходится не доедать не Алексею, а Лиле. Перед уходом на свою работу он выпивает последнюю кружку молока (а это 10 руб), съедает последние 5 котлет, а Лиле остаётся пить пустой чай и доедать кашу.

Алексей возвращается с работы в 22 часа, потом час болтается на улице с молодёжью (это всё Ванины друзья). После полуночи он идёт на кухню есть, а Ирина не может заснуть, - ждёт, когда он пройдёт мимо нас наверх. А ходит он тяжёлой походкой, как слон. Сначала Ира запретила смотреть ему телевизоры в подвале до двух ночи. Теперь она запретила ему ходить на кухню после полуночи. Короче говоря, она объявила ему войну и требует, чтобы я тоже вмешался. А у меня нет повода поговорить с ним по душам. А начинать разговор с каких-либо требований нельзя, как я понимаю. А Лиля похудела и плачет.

И Лиля стала нервной. Она нас обвиняет: «Вы не умеете воспитывать детей!» Или: «Вы не читали Спока!» Почему же тогда внучка, заслышав издали мой голос, начинает реветь, пока я не подойду к ней?

Второй день стоит жара, но я с 8 до 19 просидел в подвале за ремонтом Дурынинского ВМ-12. Он был в ужасном состоянии. Гонорар 300 р. Косте это так понравилось, что он принёс ещё один ВМ.

12 июля 1992 года, воскресенье.

Снова установилась жаркая погода. В 10 час в тени было +24 о. Я с 7 00до 10 00удачно справился ещё с одним ВМ-12. Алексей уехал в 5 40на свою биржу дежурить сутки. Саша Гоноровский в 11 час позвонил мне, чтобы я забрал свой японский ВМ с новыми записями.

И вот в полдень (уже 12 20) я жду, когда подъедут давнишние друзья Виктор и Жора, чтобы вместе отправиться на купание. Я звал их на Генеральское озеро, но Виктор уговорил меня ехать на Быковку, напротив Жориной дачи. Я звал также Юру, но он «уже договорился».

Когда 40 лет живёшь в одном таком городке, то сеть знакомств переплетается. Вот уже и Олег ходит со мной к Гринбергу на КТВ.

Кстати, я блестяще помог Гринбергу отремонтировать ламповый цветной телевизор «Рубин-714», для чего я приносил свой осциллограф. Он был так восхищён возможностями осциллографа, что на другой день по моему совету купил себе тоже. Купил у меня. Но не мой самый лучший, а мой второй старомодный СИ-1 за 1000 руб. Этот СИ-1 я купил 20 лет назад у Глотова за 40 руб. А ещё один такой СИ-1 за 80 руб перешёл от покойного профессора Голубинского 8 лет назад нашему Гере, а до этого он был у Рыжикова, который в ~1970г купил его по остаточной стоимости за 36 руб. Они уже не помнят, а я помню.

13 июля 1992 года, понедельник.

По пути на работу у проходной меня догнал Гера, и сообщил плохую новость: опять был сбой кадровой развёртки в ТВ «Фотон». Его телевизор оказался для меня пробным камнем, на котором я тренирую своё мастерство и терпение.

Зато до начала рабочего дня эта неприятность компенсировалась другим, приятным событием: в утреннем блице Фаянцев обыграл Венедиктова со счётом 3:1. И это был реванш за поражение в пятницу.