Владимир Буньков - Дневник научного работника

2) Частотомер (он же периодомер и таймер). Периодомер – для ф-но.

3) Блок питания на +30в, -30в, +15в, -15в и +5в, с пятью выходами.

4) Дискретный регулятор тембра в децибелах. И многое другое.

Первое время у меня не хватало гарнитуры. Резисторы у меня были старинные, конденсаторы пересохшие. Постепенно у меня стало кое-что накапливаться. Потом появились магазины «Сделай сам» и «Юный техник» с некондиционными деталями, но вполне пригодными для работы. Триоды КТ315 по 20 коп. Целые модули по 3 рубля, из которых можно выпаять целую горсть триодов, конденсаторов и резисторов. Но самый богатый источник – это свалки. Никто не обращал внимания, если я наберу из мусорного контейнера полный карман каких-нибудь деталей. Конечно, этот источник был неофициальный. И вообще когда контейнеры переполнялись, это сваливалось просто в кучу на земле.

Если у вас полный портфель плат, то чтобы разобрать их на детали, нужен целый выходной. Вот и сидишь с паяльником, сначала бросаешь выпаянные детали в банку, а потом с восторгом раскладываешь их по спичечным коробкам, из которых склеена касса 10 рядов по 10 в ряду.

19 марта 1989 года, воскресенье.

Виктор и Жора ездили в субботу на встречу с кандидатом в депутаты Ельциным. Встреча ожидалась в парке Горького, но власти запретили митинги, и 40 тыс народа волновались неорганизованной толпой, пока не сообщили, что встреча (не митинг) переносится в Братеево. Все переехали туда, и там, в 14 час эта встреча состоялась. Программа Ельцина известна, так как она передавалась три недели назад.

20 марта 1989 года, понедельник.

Прибыл Чудаев, а я его жду уже три недели, чтобы рассказать о своей теории расчёта парциальных частот по результатам частотных испытаний. Как раз наши частотники уже закончили испытания Ту-204, и предоставляется удобный случай проверить теорию, пока ещё не проводили стендовых испытаний. Я предложил Чудаеву самому убедиться в правильности моих формул, для чего дал ему формулу для простого случая с двумя степенями свободы. Но у Чудаева столько дел! Он ещё не успел разобраться в моей бумаге, а ему уже надо было бежать. Так и не успели мы с ним договориться.

В этой задаче о парциальных частотах двигателя на упругом пилоне, пожалуй, самый простой путь – это взять у Мызина результаты и подставить в расчёт самому. И вот я начинаю разговор с Мызиным, и каждый раз натыкаюсь на какую-то невидимую стену сомнения и недоверия – и ничего не могу понять, в чём дело. Либо тут какие-то соображения о конкуренции, либо нежелательные помехи к проведению стендовых испытаний, либо им просто некогда отвлекаться и их задача скорее закончить отчёт, а тогда читайте отчёт!

Я поделился этой неопределённой ситуацией с Соболевым, а он предложил поступить проще: взять отчёты прежних лет, например, о ИЛ-96 и проверить теорию на старых отчётах – есть общие частотные испытания, есть и стендовые – бери, считай и сравнивай.

21 марта 1989 года, вторник.

Я решил для ИЛ-114 рассчитать те же флаттерные режимы, которые получил в трубных испытаниях Комаров Михаил Сергеевич. И вот я советуюсь с Комаровым. Оказалось, флаттер консоли действительно имеет слишком большую флаттерную скорость: 1000км/час. Он говорит, что сравнительно низкая скорость флаттера получается, если рассмотреть антисимметричные колебания, да ещё с полной нагрузкой горючего (три с половиной тонны на консоль).

Извечный вопрос: что быстрее и экономичнее – расчёт или трубные испытания? На примере испытаний, проведённых Комаровым, убеждаюсь, что трубные испытания быстрее и богаче. В самом деле, он уже обследовал столько режимов, что мне для расчёта всего этого понадобилось бы на БЭСМ-6 целый месяц! Самое главное, если сегодня я ставлю колоду на расчёт (допустим, вариация жёсткости проводки управления элероном), то получу результат только завтра, так как 30-минутные колоды оставляются на ночь.

Итак, по совету Комарова я повторю в расчёте те режимы, которые он получил в трубе. Решено – сделано! Подготовка изменённых исходных данных заняла время с 8 30до 11 00. Далее иду на БЭСМ-6 и с 11 15до 12 15успеваю подготовить две колоды с новыми данными. Причём, 4 карты не пробили, а ещё несколько я подготовил с помощью пробивалки и боя (заплатки в перфокартах). Лягушка (электрическая пробивалка) совсем испортилась, и теперь при исправлении вся надежда на ручную пробивалку (кстати, пришлось сделать ей очередной ремонт, - теперь пробивает хорошо).

После обеда в 14 00состоялся городской семинар для пропагандистов. На этот раз это было не в ДК, а в конференц-зале ГК КПСС. Впервые я побывал в здании городского правительства. А ведь на этом месте ещё десять лет назад была 3-я столовая (Ах, молодость!).

22 марта 1989 года, среда.

Состоялось профсоюзное собрание под председательством профорга Булычёва. Намечается какой-то разнобой между СТК и цехкомом. Начали дискуссию о доверии цехкому. Всё же, как объяснила Бессолова, цехком воспитал массу общественных деятелей. Через цехком прошли: Сопов, Ерёмин, Бессолова, и многие другие, которые стали теперь общественными деятелями. Собрание проходило у частотников, а наш сектор отгорожен от них шкафами. Я немного опоздал, но из-за шкафов слышал почти всё. Только не понял, куда меня выбрали. Наверное, на конференцию.

Я приступил к проверке своей теории расчёта парциальных частот по результатам частотных испытаний, для чего взял в технической библиотеке у Люси Герасимовой отчёт №3580 об испытаниях Ту-204. Как раз частотники только что оформили его (От 15 /III). Однако это декабрьские испытания, когда самолёт стоял на шасси, а недавно они начали оформлять испытания на свободной подвеске. А впрочем, всё обошлось и с новыми испытаниями, т. к. Нина Гвоздкова выдала мне результаты и по новым: всё, что я хотел.

Итак, передо мной несколько частот и форм колебаний с заметной амплитудой двигателя. Беру и подставляю в свои формулы. Разочарование и смущение! Большой разброс в результатах! Да и до расчёта, стоило внимательно посмотреть на графики, как можно было заметить, что формы на левом и правом краю отличаются почти на 50%. Вот и парциальная частота скачет на 40%: от 3.06 до 4.29гц. А ожидалась 2.9гц! И Мызин говорит, что и без расчёта он уверен, что она равна 2.9гц. И в теоретическом заводском расчёте она равна 2.9гц.

Отсюда следует вывод, что может теория и правильная, но точность частотных испытаний настолько низка, что использовать их результаты для определения парциальных частот бесполезно. Требуется применять принципиально новые датчики смещений: не инерционные, которые при такие низких частотах (2-3 гц) сильно врут, а статические. Всё это мы обсудили с Павлом Алексеевым и Ниной Гвоздковой. Они по поводу статических датчиков заявили, что для их установки потребуется лес стоек, в то время, как индуктивные датчики приклеиваются прямо к самолёту. Тогда я предложил Паше: можно определять парциальные частоты двигателя непосредственно на живом самолёте – без всякого стенда. Для этого потребуется на силовозбудителях подобрать такие силы и частоты, чтобы в формах колебаний образовались узлы в точках крепления пилонов, т.е. компенсировать силовозбудителями реакции опор двигателей, как если бы они в этих точках были жёстко заделаны .