Евгения Шор - Стоило ли родиться, или Не лезь на сосну с голой задницей

В те годы не хватало специалистов, и им приходилось работать на нескольких работах.

Мама была также материально вынуждена работать в нескольких местах, чтобы нас кормить. В справке с ее основной работы, которую я отнесла в школу во 2-м классе, говорилось о зарплате в 210 рублей. Потом пошли тревожившие маму разговоры, а то и распоряжения о запрещении совместительства. За два года до смерти мама стала получать на основной работе 600 рублей, а в год смерти 1200 рублей — это были персональные профессорские ставки (может быть, на работе знали, что она обречена).

Мария Федоровна очень часто говорила новым знакомым и повторяла старым: «Ее (то есть моя) мать знает шестнадцать языков». Я гордилась мамой, но в то же время мне, не знаю почему, было не очень приятно слышать, как Мария Федоровна это говорила, может быть, мне казалось, что она слишком грубо касается тонких и сложных вещей. Мама была неотделима для меня от своей учености, хотя вовсе не ученость, а то, что она была моей мамой, было для меня самым главным. Но без ухода, погружения в науку мама не была бы такой особенной, какой она была для меня. Из-за ее научных занятий я проводила с мамой намного меньше времени, чем это обычно бывает. Для меня это было естественно. Но как она могла бы найти свободное время? Вот что она писала в Наркомпрос (Народный комиссариат просвещения) 29 июня 1935 года:

«В ответ на Ваш № 310 от 27.VI. с.г. довожу до Вашего сведения, что в настоящее время я состою:

1. Действительным членом и профессором Института национальностей при ЦИК СССР.

2. Профессором Московского историко-философского института.

3. Профессором Ленинградского института истории, философии и лингвистики.

4. Профессором Ленинградского института народов Севера.

5. Редактором отдела языкознания Большой советской энциклопедии.

6. Редактором отдела языкознания Литературной энциклопедии.

7. Редактором отдела языкознания методологического отдела Соцэкгиза.

8. Редактором отдела языкознания методических сборников Наркомпроса «Русский язык и литература в средней школе».

9. Членом Ученого комитета литературы и языка при управлении научными учреждениями Наркомпроса.

10. Редактором серии «Средневековая литература» издательства «Academia».

Кроме этого, я в настоящий момент связана авторскими договорами с Учпедгизом по составлению учебника по общему языкознанию для пединститутов и с рядом других издательств.

Ввиду вышеизложенного я не могу принять Ваше лестное для меня предложение занять кафедру общего языкознания МОПИНЯ».

Список печатных работ мамы занимает больше десяти страниц.

А вот еще документ:

«Краткое жизнеописание

Р. И. Шор родилась в 1894 г. Окончила германское отделение историко-филологического факультета II МГУ в 1919 г. и прослушала курс по лингвистическому отделению историко-филологического факультета I МГУ в 1920 г. Оставлена при I МГУ по кафедре сравнительного языкознания. Назначена научным сотрудником I разряда Лингвистической секции Института языка и литературы РАНИОН при организации Ассоциации (первоначально при I МГУ) в 1922 г. Избрана секретарем Лингвистической секции в 1925–26 гг. Отказалась от обязанностей секретаря в 1928–29 гг.; назначена научным сотрудником Государственной] академии художественных наук (ГАХН) в 1924 г. Избрана ученым секретарем Фольклорной п[од]секции Литературной секции ГАХН в 1924 г. Назначена научным сотрудником I разряда Института народов Востока (позднее — Институт национальностей, ныне Институт яз[ыка] и письменности]) в 1926 г., назначена Ученым секретарем Института народов Востока в 1927 г., освобождена по своему желанию от обязанностей Ученого секретаря 1/1–1929 г. Утверждена действительным членом Институтов языка и литературы и народов Востока в 1929 г. Выдвинута в действительные члены ГАХН (ГАНС) при его реорганизации и слиянии с РАНИОН в 1929–1930 гг. После выделения из ГАИС Н[аучно]-и[сследовательского] института языкознания (1931 г.) назначена его действительным членом, которым и оставалась до закрытия НИЯЗа в 1933 г. Профессор АЗГУ по кафедре общего языковедения в 1928/29 гг. и в 1929/30 г. Зав. кафедрой языка в Институте повышения квалификации педагогов с 1929/30 г. по 1933/34 гг. При организации Ученого комитета по языку и литературе НКПроса назначена его членом. Ведет занятия с аспирантурой И[нститу]та народов Севера (Ленинград) с 1933/34 акад[емического] г[ода]. Зав. кафедрой языковедения в МГПИНЯ с 1935/36 гг. Профессор ЛИФГИ (ныне фил[ологического] фак[ульте]та ЛГУ) с 1935/36 акад[емического] г[ода]. Назначена профессором ИФИ с 1934/35 акад[емического] г[ода]. Утверждена в звании профессора НКПросом 11/IV.1934 г., утверждена в степени доктора лингвистических (филологических) наук в феврале 1936 г., в 1936/37 и 37/38 гг. работаю в качестве члена экспертной комиссии Комитета по делам высшей школы. О редакторской и литературной работе см. прилагаемый список работ.

По линии общественной работы была членом Научного совета при ВЦК НТА с 1927 г. по 1932 г. (участвовала во II Пленуме в Ташкенте и в IV Пленуме в Алма-Ате), в терминологической конференции КазНА; привлекалась для консультации ГУСом и Главнаукой НКПроса и Главпрофобром (Отдел педагогических вузов), после реорганизации НКПроса — УПУ, Ушколами, ВАК и др., методической и терминологической комиссией при Азербайджанском НКПросе, участвовала в организационной работе по Казахстанскому государственному университету; участвовала в организации выставки «Письменность народов СССР» Коммунистической академии в 1930 г.; давала консультации по запросам Азербайджанского государственного научно]-исследовательского] института, Ин[ститу]та дагестанской культуры, Сев[еро]-Кавказского ист[орико]-лингвистического ин[ститу]та, Туркменского н[аучно]-и[сследовательского] института; участвовала в работе ВОКС; работала по заданиям секции женского движения Коммунистической академии; участвовала в общественной работе ЦИПКНО; участвовала в работе месткомов РАНИОН и ИНВ; провела в порядке общественной работы ряд докладов на рабфаках и комвузах, для объединения преподавателей (рабфак им. Покровского, КУНМЗ) и в методических] объединениях преподавателей Москвы и др. городов; работала в секции переводчиков при Организационном] комитете ССП в 1934 г.; состояла в методических советах национального] сектора Учпедгиза и Изд-ва иностранных рабочих. В порядке общественной работы оборудовала наглядными пособиями по общему языковедению кабинеты по языку ИФЛИ и ГМПИНЯ; работаю консультантом (в общественном порядке) Городского методического кабинета по вопросам языкознания. В 1936/37 акад[емическом] г[оду] была одним из организаторов и участников Московской конференции женщин-ученых».

Мама обычно проводила весь день на работе и возвращалась домой поздно. «Розалия Иосифовна ест, как удав», — говорила Мария Федоровна, ратовавшая за еду «часто и понемногу». Мама приходила домой, не успев, может быть, ничего съесть на работе, и обедала плотно или совсем не обедала. Тут же она садилась за убранный обеденный стол; она всегда работала за обеденным столом, хотя у нее был письменный стол, весь заваленный книгами и бумагами. (Многие вещи напоминают о маме, но есть такие, в которые она как бы перешла, частично перевоплотилась, и обеденный стол — одна из них.) У обеденного стола была с одной стороны выдвижная доска, на которой лежали стопками книги и бумаги, то, что маме было нужно иметь под рукой. Убирая и вытирая стол, Мария Федоровна и Наталья Евтихиевна никогда не касались этих книг и бумаг.