Эндрю Мортон - Диана. Ее истинная история

Иногда Диане казалось, что все это ей снится. Еще вчера она зарабатывала на жизнь мытьем полов, а сегодня принимает пару бронзовых подсвечников в подарок от короля и королевы Швеции или ведет светский разговор с президентом такой-то республики. Хорошо еще, что благодаря аристократическому воспитанию у нее был навык подобного общения. Это пригодилось еще и потому, что в королевском семействе царит своего рода разделение труда: каждый имеет свое поле деятельности и несет за него полную ответственность.

Диана постигала секреты своей новой «профессии» принцессы Уэльской и одновременно осваивала функции хозяйки дома. На ее попечении оказались сразу два дома, которые предстояло отделать и меблировать. Чарльз был в восторге от ее вкуса и предоставил ей полную свободу в этом вопросе. Сама Диана понимала, что без профессиональной помощи не обойтись. Мать рекомендовала ей Дадли Поплака, скромного дизайнера, родом из Южной Африки, который отделал ее собственный дом. Поплак приступил к отделке апартаментов принца и принцессы в Кенсингтонском дворце и дома в усадьбе Хайгроув.

Перед дизайнером стояла нелегкая задача: использовать в интерьере максимальное количество свадебных подарков, разумеется, в рамках здравого смысла и эстетического вкуса. А подарки были самые разные: небольшой комод восемнадцатого века от герцога Веллингтонского, пара кресел конца восемнадцатого столетия в георгианском стиле от народа Бермудских островов, кованые ворота от крестьян соседней деревни Тэтбери… Перечень полученных в дар предметов включал тысячи наименований.

Почти всю беременность Диана жила в Букингемском дворце, пока плотники и маляры трудились в их новых лондонских апартаментах. Лишь за пять недель до рождения принца Уильяма супруги переехали в Кенсингтонекий дворец. Их соседями были: принцесса Маргарет, герцог и герцогиня Глостерские, принц и принцесса Кентские. К моменту переезда силы Дианы были на исходе. Она постоянно жила под прицелом фотообъектива, каждый ее шаг обсуждался в газетах. Без ведома Дианы королева уже попыталась принять меры в ее защиту: журналистов с Флит-Стрит вызвали в Букингемский дворец, где пресс-секретарь королевы потребовал, чтобы принцессу оставили в покое. Однако это требование не выполнялось.

В феврале Чарльз с Дианой отдыхали на Багамских островах, куда за ними последовали и журналисты. Представитель одной из бульварных газет сфотографировал принцессу в бикини на фоне прибоя. Диана была тогда на пятом месяце. Увидев в печати этот снимок, принц и принцесса были в ярости, канцелярия Букингемского дворца сделала официальное заявление, в котором говорилось, что публикация фотографий является «одним из позорнейших фактов в истории британской журналистики». Этот скандал ознаменовал конец трогательной любви между прессой и принцессой.

Ажиотажный интерес средств массовой информации отнимал у Дианы немало сил, а ведь ее духовные и физические ресурсы и так были истощены до предела. Булимия, токсикоз, семейные неурядицы и ревность к Камилле — все это делало ее жизнь невыносимой. Бесцеремонное любопытство газетчиков в связи с предстоящими родами переполнило чашу терпения. Диана решила прибегнуть к стимуляции родов — вопреки рекомендациям своего гинеколога Джорджа Линкера, который, говорят, любил повторять: «Роды — естественный процесс, и с этим нужно считаться». Диана никогда не забывала печальную судьбу своего умершего во младенчестве брата Джона, однако инстинкт подсказывал ей, что она родит здорового ребенка. «Он замешан как следует», — сказала Диана одной из подруг накануне родов. Принц Чарльз отвез жену в частное отделение больницы св. Марии у Паддингтона, на западе Лондона.

Роды протекали долго и трудно. Диану непрерывно тошнило, и в какой-то момент доктор Пинкер и его коллеги даже склонялись к тому, чтобы сделать кесарево сечение. К тому же у роженицы резко подскочила температура, так что врачи серьезно беспокоились за здоровье младенца. В конце концов применили эпидуральную анестезию (инъекцию в основание позвоночника), и она родила самостоятельно, не понадобились ни операция, ни наложение щипцов.

Радость не поддавалась описанию. 21 июня 1982 года в 21 час 03 минуты Диана произвела на свет мальчика — наследника. Это послужило поводом для всенародного ликования. На следующий день посмотреть на внука пришла сама королева. Комментарий был вполне в ее духе. Взглянув на маленький сверток, королева заметила сухо: «Слава Богу, уши у него не в отца». Второй после Чарльза претендент на королевский титул несколько дней оставался безымянным, поскольку родители не могли договориться, как назвать сына. Чарльз намеревался назвать первенца Артуром, а второго сына Альбертом. Диана выбрала имена Уильям и Гарри. Впрочем, пожелание отца тоже учли: Артур и Альберт — вторые имена его сыновей. Придет время, и Диана проявит не меньшую твердость в вопросах воспитания сыновей. Принц Чарльз планировал воспитывать детей по старой схеме — так же, как воспитывался он сам: сначала отдать их на попечение Мэйбл Андерсон, своей старой няни, а затем пригласить гувернантку, которая будет руководить начальным образованием детей в стенах Кенсингтонского дворца. Диана восстала против элитарного воспитания, обрекавшего детей на изоляцию от сверстников. Она была убеждена, что мальчики должны учиться вместе с другими детьми и нормально общаться с внешним миром, а не прятаться от него в тиши королевских покоев.

Насколько позволяли жесткие рамки придворного этикета, Диана старалась дать своим детям нормальное воспитание. Печальный опыт ее собственного детства послужил уроком на всю жизнь. Диана твердо знала, что никакая няня не заменит родную мать, и тем более плохо, когда ребенок переходит из рук в руки. Эмоциональный ущерб от такого воспитания невосполним. Диана не могла допустить, чтобы ее дети, лишенные материнской ласки, плакали в кроватке, как когда-то ее брат Чарльз и она сама. К Уильяму пригласили няню, Барбару Барнз, служившую прежде в семье лорда Гленконнера, однако с самого начала Диана дала понять, что намерена сама активно заниматься воспитанием ребенка. Она кормила грудью обоих сыновей, хотя ее старшая сестра Сара не раз пыталась ее отговорить.

На какое-то время радость материнства победила симптомы булимии, мучившей Диану целый год. На третий день после рождения Уильяма к ней в Кексингтонский дворец приехала Кэролин Бартоломью, которая впоследствии рассказывала: «От нее веяло счастьем и удовлетворением. Диана была преисполнена гордости и за себя, и за ребенка». Это настроение передалось и ее мужу. К немалому удивлению старых знакомых, Чарльз был готов часами нянчиться с новорожденным. Один из служащих принца вспоминает их разговор как-то вечером в пятницу: «Я хотел было кое-что вскопать, — сказал Чарльз, — но земля такая твердая, что не воткнешь лопату. Лучше заняться пеленками и подгузниками». Ходили слухи, что принц даже отменяет деловые встречи ради того, чтобы больше времени проводить с семьей, что он сам купает малыша, что подросший Уильям швырнул в унитаз туфли отца.