Жан-Батист-Антуан-Марселен де Марбо - Мемуары генерала барона де Марбо

Наступил 1805 год. Среди празднеств и развлечений мы вступали в эпоху, богатую всевозможными событиями.

Чтобы дать возможность армии поучаствовать в общем веселье, маршал Ожеро посчитал удобным отправиться в Брест и, несмотря на суровую зиму, давал роскошные балы и приглашал по очереди на них и офицеров, и большое количество солдат. С наступлением весны он вернулся в свой замок Ла Уссэ в ожидании начала высадки в Англию. Эта экспедиция, которую считали почти химерой, была тем не менее готова.

Английская эскадра из пятнадцати кораблей непрерывно барражировала по Ла-Маншу. Было абсолютно немыслимо переправлять французскую армию в Англию на кораблях и лодках, которые бы тут же пошли ко дну при малейшем столкновении с гораздо большими английскими судами. Но император располагал шестьюдесятью линейными кораблями, французскими и иностранными, стоящими в портах Бреста, Лорьяна, Рошфора, Ла Ферроля и Кадиса. Стоило только собрать их всех внезапно в Ла-Манше и разбить этими силами слабую эскадру, которой располагали англичане, чтобы стать хозяевами прохода к берегам Англии хотя бы на три дня.

Для получения желаемого результата император приказал адмиралу Вильневу, командующему всеми этими силами, вывести одновременно из портов Франции и Испании все имеющиеся там корабли и взять курс не на Булонь, а на Мартинику, поскольку он был уверен, что английский флот будет за ними следить. Пока бы англичане плыли к Антильским островам, Вильнев должен был покинуть этот курс и, обогнув север Шотландии, войти в Ла-Манш со своими шестьюдесятью кораблями. Прибыв на Мартинику, англичане не обнаружили там флота Вильнева, но замешкались с принятием решения и потеряли драгоценное время.

Таким образом, одна часть этого великолепного проекта была осуществлена. После этого плавания у Вильнева было уже не шестьдесят кораблей, а немножко более тридцати. Англичане, растерянные, бросились в сторону Антильских островов, откуда Вильнев только что ушел. Но Вильнев, вместо того чтобы повернуть на Шотландию, направился в Кадис, чтобы усилиться там кораблями испанского флота, потому что тридцать кораблей ему казались недостаточным, чтобы победить пятнадцать английских кораблей. Это еще не все. Прибыв в Кадис, Вильнев потерял немало времени, ремонтируя свои корабли, а в это время вражеские флотилии достигли Европы и расположились полукругом вокруг Кадиса. Весеннее равноденствие сделало крайне затруднительным выход из порта, где находился Вильнев, и он оказался там блокированным. Таким образом, хитрая комбинация императора провалилась. Понимая, что англичане теперь не дадут себя захватить врасплох, он отказался от проекта захвата Великобритании или, скорее, отложил его на неопределенное время, чтобы обратить свои взоры на континент.

Но перед тем как я буду рассказывать о главных событиях этой длительной войны, в которой я участвовал, я должен вам сообщить об ужасном несчастье, которое постигло нашу семью.

Мой брат поступил в военную школу в Фонтенбло. Он был близорук и поэтому долго колебался, стоит ли ему соглашаться на военную карьеру. Тем не менее, приняв это решение, он работал с большим увлечением и вскоре стал старшим сержантом. Самая трудная должность в школе. Ученики, крайне шаловливые, взяли за привычку зарывать в землю возводимых ими учебных валов инструменты, которые им выдавались для работы. Директор школы генерал Беловен, человек очень строгий, приказал, чтобы инструменты возвращались по счету старшими сержантами, которые, таким образом, становились за это ответственными. Однажды, когда все были на работе, мой брат, видя, как один ученик зарывает лопату, сделал ему замечание, на которое тот ответил очень грубо, добавив, что, когда через несколько дней они кончат школу, они станут равными старшему сержанту. И что тогда он потребует от него ответа за наказание. Брат, возмутившись, заявил, что не обязательно ждать так долго, и из-за отсутствия шпаг они взяли циркули, укрепили их на конце палок. Жакмино, с тех пор ставший генерал-лейтенантом, был секундантом Феликса. Плохое зрение очень мешало моему брату, однако он ранил своего противника, но получил в ответ удар, который рассек ему правую руку. Товарищи его тайно перевязали. К несчастью, унтер-офицеры обязаны были носить ружье в правой руке.

И надо же было случиться, что именно тогда император приехал в Фонтенбло. Он проводил маневры в течение нескольких часов под палящим солнцем. Мой несчастный брат вынужден был все время бегать с тяжелым ружьем. Жара привела его в полное изнеможение, и рана открылась. Он должен был бы уйти под предлогом полного изнеможения. Но он остался. Император в конце церемонии должен был раздать столь желаемые дипломы младших лейтенантов. Феликс делал нечеловеческие усилия, чтобы сдержать боль, но в конце концов силы его иссякли, он упал, и его унесли умирающим. Генерал Беловен очень жестко написал моей матери: «Если вы хотите увидеть вашего сына, приезжайте немедленно, ему осталось жить несколько часов». Мать пришла в такое ужасное отчаяние, что не смогла поехать в Фонтенбло, куда на почтовых в тот же миг отправился я. По приезде я узнал, что брата моего в живых больше нет. Маршал Ожеро был великодушен в отношении нас в столь тяжелых обстоятельствах. Император послал обер-гофмаршала Дюрока, чтобы он представил его соболезнования нашей матери.

Но вскоре новое несчастье обрушилось на бедную женщину. Я вынужден был покинуть ее, поскольку разразилась война на континенте, и вот по какому поводу.

Когда император больше всего нуждался в мире со всеми континентальными державами, чтобы реализовать свой проект высадки в Англии, он простым декретом присоединил Геную к Франции. Это дало прекрасный повод англичанам, воспользовавшимся подобным решением для того, чтобы напугать все народы континента, которым они представили Наполеона стремящимся захватить всю Европу. Россия и Австрия объявили нам войну, а Пруссия, более колеблющаяся, начала к ней тайно готовиться.

Император, несомненно, предвидел возможность этих военных действий. Желание, чтобы они начались как можно скорее, заставило его присоединить Геную. Отчаявшись хотя бы на несколько дней увидеть Вильнева хозяином Ла-Манша, он хотел, чтобы война на континенте спасла его от посмешища, которое было бы неизбежно, если бы проект высадки в Англии, объявленный еще три года тому назад, так и не был бы исполнен. Это привело к тому, что на его армию упало бы пятно полного бессилия перед Англией. Новая коалиция очень удачно спасла его от этого тяжелого и постыдного положения.

Три года, проведенные в военных лагерях, оказали очень полезное действие на наши войска. Никогда еще у Франции не было более подготовленной и образованной армии, с таким превосходным по качеству личным составом, жаждавшим сражаться и проявлявшим столь пылкое стремление к славе. Никогда еще она не объединяла такого могущества и таких материальных и моральных сил и не была так хорошо готова ими воспользоваться. Наполеон принял войну с радостью, настолько он был уверен в победе над врагом и в том, что он повернет себе на пользу все совершенные ими ошибки, потому что он прекрасно знал то влияние, которое во все времена оказывала слава на умы и рыцарский дух французов.