Иван Стрельбицкий - Штурм

Первые двое суток дивизии маршировали пешком только по ночам, и противник, возможно, не видел передвижения войск. Дальше пошло хуже. Летние ночи коротки. Времени явно не хватало. Пришлось перемещать войска и днем. Гитлеровцы начали бомбить колонны. Все же к 15 июля наши войска сосредоточились в тылах 5-й ударной и 28-й армий.

Наступила темная, безлунная ночь. Мы с Крейзером и Степановым прибыли на наблюдательный пункт к генералу В. Д. Цветаеву, командующему 5-й ударной армией.

Непрерывно по телефону и через офицеров штаба уточняется готовность к штурму. Особенно нервная обстановка у артиллеристов: на подготовку к наступлению нам всегда не хватает времени, а теперь его вообще оказалось слишком мало. Вновь прибывающие части занимали свои позиции перёд самой атакой, не успев даже пристрелять цели и реперы. Командующий артиллерией 5-й ударной армии генерал-майор А. И. Бельцов потерял голос и с трудом отдавал распоряжения по телефону.

И вот наступило памятное утро 17 июля. Ровно в три часа тридцать минут открыли огонь тысячи орудий. По ту сторону реки сплошное море всплесков от разрывающихся снарядов и мин.

В этот момент ко мне подошел Степанов. Укоризненно качая головой, он показал на северную окраину Дмитриевки, которую гитлеровцы, по данным нашей разведки, сделали мощным узлом сопротивления.

— Жидковат там наш огонек, — с сожалением отметил он.

— Поспешишь — людей насмешишь, — нехотя ответил я. — Следовало сильнее ударить по этому участку. Да времени не хватило, чтобы подготовить необходимые силы.

…И вот уже пехота 5-й ударной армии поднялась в атаку. По телефону сообщили, что пошли вперед и части 28-й армии. Артиллерия перенесла огонь в глубину обороны. Орудия сопровождения прямой наводкой пытаются, впрочем не всегда успешно, подавить или уничтожить ожившие огневые точки. Враг ожесточенно сопротивляется. Частям 5-й ударной армии удалось овладеть всего лишь первой траншеей и частично второй. Иначе складывалась обстановка на фронте 28-й армии. Ее части не смогли занять даже первую траншею. Прорыв не удался. К полудню наступление приостановилось. Как показали пленные, немецкое командование знало о подготовке нашей операции и поэтому заранее усилило оборону на этом участке.

Изменив первоначальный план, командующий фронтом поставил перед 2-й гвардейской армией новую задачу — прорвать миусскую оборону фашистов своими силами и выйти к реке Крынка.

Свежие силы 2-й гвардейской, поддержанные танками, во взаимодействии с войсками 5-й ударной и 28-й армий постепенно стали вгрызаться в глубину немецкой обороны. К вечеру следующего дня на правом берегу Миуса у нас образовался плацдарм до десяти километров по фронту и в глубину.

Командующий 6-й немецкой армией [4] Эта армия в составе четырех корпусов была создана по приказу Гитлера вместо разгромленной у Волги 6-й армии Паулюса. — Прим. авт. генерал Холлидт принимал меры, чтобы приостановить наступление советских войск. Двенадцать раз за эти два дня гитлеровцы бросались в контратаки.

Чтобы лучше управлять войсками, Крейзер решил приблизить к ним свой командный пункт. Ночью мы перебрались через Миус и расположились в одной из балок западнее села Дмитриевка.

К концу третьего дня штурма обстановка ухудшилась. Авиация противника господствовала над полем боя. Немецкие самолеты даже ночью, используя осветительные бомбы, не оставляли в покое наши боевые порядки. По показаниям пленных летчиков, их командование спешно перебросило с белгородско-харьковского направления на аэродромы Донбасса воздушный флот в 600–700 самолетов. Это соответствовало действительности. Партизаны из Донецка, Горловки, Константиновки сообщали нам о прибытии на местные аэродромы все новых и новых немецких бомбардировщиков.

8-я воздушная армия под командованием генерал-лейтенанта Т. Т. Хрюкина, подавленная численным превосходством противника, не могла оказать надежной поддержки наземным войскам. Напряженные бои с противником вели 18-я зенитная артиллерийская дивизия и 1530-й армейский зенитный полк. Артиллеристы наносили немалые потери гитлеровцам, но полностью предохранить войска от ударов с воздуха не могли. В лучшем случае им удавалось заставить летчиков противника подняться до двух тысяч метров, но это нас не утешало: Ю-87 бомбили и с трех тысяч метров.

Рассвет четвертого дня штурма начался яростной бомбежкой нашего переднего края. Пикирующие бомбардировщики Ю-87 и Ю-88 непрерывно висели над войсками.

С наблюдательного пункта мы видели в стереотрубу, как мотострелковая бригада 2-го механизированного корпуса под прикрытием танков пошла в атаку на Степановку, превращенную неприятелем в опорный пункт. Вскоре в воздухе появились сначала пятнадцать, потом тридцать, а затем шестьдесят немецких бомбардировщиков. Разрывы бомб, рев моторов слились в сплошной грохот. Небо заволокло желто-бурым дымом. Загорелось несколько танков: Две зенитные батареи успели уничтожить пять самолетов противника. Несмотря на ожесточенное сопротивление гитлеровцев, 2-й мехкорпус под командованием генерала К. В. Свиридова освободил Степановку.

Наша армия, взаимодействуя с 5-й армией, продвигалась на запад. И вот когда до Донецка оставалось по прямой всего шестьдесят километров, от партизан пришли тревожные вести: на станциях Иловайская, Кутейниково, Амвросиевка выгружаются дивизии «Райх» и «Тотенкопф», входящие в эсэсовский танковый корпус. Как и воздушный флот, они тоже прибыли с белгородско-харьковского направления.

На рассвете 24 июля противник обрушил на наши войска концентрированные танковые удары. Скрежет и лязг металла, орудийный гром стояли над полем боя.

Девять суток не прекращались кровопролитные бои. Советские воины стояли насмерть. Артиллеристы творили чудеса, уничтожая танки. Не раз противнику удавалось врываться в боевые порядки наших частей. Тогда командиры корпусов немедленно бросали к месту прорыва резервы противотанковой артиллерии, а когда их недоставало, на помощь выдвигались армейские.

Маневр артиллерии был затруднен: едва какой-нибудь полк снимался с огневых позиций, как налетали вражеские самолеты и начинали бомбить.

28 июля выдался особенно трудный день. 13-й полк 3-й гвардейской стрелковой дивизии только что занял оборону южнее Степановки. Он еще по-настоящему не окопался, как навалилась вражеская авиация. Полтора часа пикировали «юнкерсы». Не успели отбомбиться самолеты, как из района Ремовских рудников в атаку пошли немецкие танки.

Мой заместитель, находившийся в это время на северном направлении, не растерялся.

— Прикрыть полк огнем! — тотчас же приказал он командиру ближайшей гаубичной бригады 2-й гвардейской артиллерийской дивизии.