Георгий Ипполитов - Деникин

Несмотря на то что перевес в борьбе все больше склонялся на сторону Деникина, в целом она протекала вяло. Видимо, не последнюю роль сыграла здесь обстановка на фронтах Донской и Добровольческой армий. Достижению же компромисса, кроме амбициозности, видимо, здорово мешали полярно противоположные внешнеполитические ориентации двух крупных фигурантов антисоветской борьбы.

В то время нагнетание напряженности в вялотекущем конфликте исходило от Краснова. Он необоснованно обвинил Деникина в поддержке оппозиции внутри ВВД, лично активно участвовал в кампании по дискредитации генерала в глазах широкой общественности вольного Дона. Атаман категорически отказался вести переговоры об объединении антибольшевистских сил, хотя бы для начала под оперативным подчинением Деникина. Краснов пытался уговорить Дроздовского не подчиняться командующему Добровольческой армией.

Антон Иванович, с презреньем наблюдавший всю эту возню, не нашел ничего лучшего, как встать в позу Чайльд Гарольда, разочарованного героя лорда Байрона. Он не разжигал конфликт, но и не пресекал воинствующих действий своих подчиненных, которые вот-вот грозили перерасти в вооруженное противостояние донцов и добровольцев.

Командир Добровольческой дивизии генерал В. З. Май-Маевский арестовал без объявления вины командира и офицеров 48-го Украинского Мариупольского полка. Краснов в резкой форме потребовал от Деникина их немедленного освобождения. Однако Май-Маевский в телеграмме пригрозил Краснову, что если тот не прекратит вмешательство в дела Добровольческой армии, то он «не остановится перед применением силы».

Осенью 1918 года на военно-политической карте мира произошли большие изменения. В ноябре 1918 года в Германии началась революция. Германские части покинули территорию ВВД, открыв воронежское направление, а дислоцированные на Украине — объявили нейтралитет. Вблизи границ ВВД появились враждебные ему петлюровские части.

На сцену политического театра белого юга России вышла Антанта, изначально сделавшая ставку на Деникина. Краснову не простили германофильства. Когда атаман попытался пожаловаться союзному командованию, что, мол, Добровольческая армия не хочет подчиниться ему, то уполномоченный главного командования Антанты генерал Бартело попросил представителя Дона передать атаману Краснову буквально следующее: «Нехорошо бросать упрек в сторону родственной нам армии. Вы на первых же порах затрудняете работу союзников своими раздорами… Донская армия многочисленнее Добровольческой? Но если бы у генерала Деникина был даже один солдат, то и тогда симпатии наши будут все-таки на его стороне: он был одним из немногих генералов, который при невероятно трудных условиях остался верен идее союза…»

В развитие своего замысла интервенты начали развертывать решительные действия. К 15 февраля 1919 года общая численность иностранных войск на юге России составила 130000 человек. В Черном море действовал объединенный англо-французский флот, насчитывавший 12 линкоров, 10 крейсеров, 10 миноносцев.

Командующий Добровольческой армией обращается с письмом к командующему Донской армией, в котором аргументирует необходимость единого командования. Реакция генерала Богаевского — сдержанная, но понимающая. Деникин совещается с Красновым. Пытается еще, уже в который раз, убедить атамана в военно-политической целесообразности объединения Добровольческой и Донской армий под единым командованием. Тщетно. Атаман непреклонен. Тогда Антон Иванович апеллирует к общественному мнению и Большому войсковому кругу как высшему законодательному учреждению ВВД.

Обращение нашло желаемый отклик. Престижу Краснова нанесен чувствительный удар. Спецслужбы Добровольческой армии докладывают: «Нет ни малейшего сомнения, что всякое пожелание главнокомандующего будет принято Кругом».

В начале декабря английский генерал Пуль, командующий союзными войсками интервентов, на встрече с командующим Добровольческой армией напрямую спросил у него:

— Считаете ли вы необходимым в интересах дела, чтобы мы свалили Краснова?

Антон Иванович ответил:

— Нет. Я просил бы только повлиять на изменение отношения его к Добровольческой армии.

— Хорошо, тогда будем разговаривать…

Вначале атаману было четко заявлено, что Антанта поддержит Деникина, который сохранил верность союзническому долгу «в невероятно трудных условиях». Затем в декабре 1918 года генерал Пуль, облеченный соответствующими полномочиями, предъявил Краснову ультиматум: либо подчинение Деникину, либо прекращение помощи ВВД. А чуть раньше союзники предъявили конкретное требование об отставке. Атаман вынужден дать союзникам принципиальное согласие о своем подчинении Деникину.

8 января 1919 года состоялось совещание представителей Добровольческой армии и ВВД. Оно проходило в крайне нервозной обстановке. Деникин дважды его прекращал, но по просьбе Краснова возобновлял. Его итог вылился в приказ № 1:

«По согласованию с атаманом Всевеликого войска Донского вступил в командование всеми сухопутными и морскими силами, действующими на Юге России».

Приказ был объявлен по Кубанскому войску атаманом Филимоновым.

Подчеркивалось, что кубанские части, находящиеся в составе Добровольческой армии, временно, вплоть до сформирования частей из казаков, остаются в составе Добровольческой армии и продолжают «выполнять свою благородную задачу — очищение от большевиков Северного Кавказа, что должно обеспечить мирную жизнь в освобожденной от насильников и грабителей нашей родной Кубани».

Атаман ВВД в своем приказе особый акцент сделал на следующем обстоятельстве:

Главнокомандующий вооруженными силами юга России как высшее должностное лицо вмешиваться во внутреннюю жизнь Дона НЕ БУДЕТ.

Следовательно, прав Деникин, утверждавший, что отношения между главным командованием и командованием Донской армии «не были определены, что в будущем создало серьезные трудности».

Последнюю логическую точку в этой истории поставил Большой войсковой круг, принявший в феврале 1919 году отставку атамана. Какова же его дальнейшая судьба?

В хмурую февральскую оттепель, под моросящим дождем, уезжал из Новочеркасска экс-атаман ВВД генерал от кавалерии Краснов. Бывший атаман поселился в Батуме, жил на положении частного лица. Когда белые армии начали поход на Москву, он обратился к главкому ВСЮР с просьбой разрешить ему вернуться на службу. Но генерал Деникин предпочел отправить бывшего политического противника подальше от казачьих районов, командировав его с миссией к генералу Юденичу. Краснов прибыл на Северо-Западный фронт в начале 1920 года, за несколько недель до разгрома белых.