Константин Неклютин - От Самары до Сиэттла

В здании зерновой биржи обитала ещё одна организация -совет по торговле и промышленности. Этот совет был организован Гавриловым и князем Кропоткиным, которые прибыли в Омск прямо из Уфы, со съезда предпринимателей. Только теперь они поменялись ролями: Гаврилов был председателем, а Кропоткин - его заместителем. Как глава организаций самарских предпринимателей, я стал членом этого совета. Среди членов совета были представители предпринимательских объединений городов европейской части России. Местные бизнесмены хотя и составляли большинство, но предоставили “европейцам” право составлять президиум. Но вскоре я понял, что Гаврилов и Кропоткин, не будучи бизнесменами, больше занимаются политическими делами и стараются поднять престиж совета и свой собственный в глазах правительственных чиновников.

Во второй половине ноября группа казаков и несколько военных арестовали членов Директории. Слухи доносили, что этот “государственный переворот” был совершён при поддержке Сибирского правительства. Наиболее активным участником этого дела был Иван Михайлов, талантливый политический манипулятор, несмотря на молодость - ему было только 26 лет. Через несколько часов правительство объявило, что адмирал Колчак согласился принять пост главы правительства в звании Верховный Правитель.

Деятельность правительства была подстёгнута этими изменениями. Среди всего прочего была созвана экономическая конференция. Совет торговли и промышленности был приглашён для участия в ней. Естественно, что Гаврилов и Кропоткин были представителями совета на конференции. Третьим участником от совета был я.

Первое заседание было посвящено обеспечению армии, а второе, как объявил адмирал Колчак, будет посвящено экономической политике правительства.

Я начал работать над докладом для этого заседания. Когда Гаврилов узнал об этом, то стал настаивать на том, чтобы доклад сделал князь Кропоткин, а мне остался бы вопрос о зерновом рынке. Я не согласился с ним и продолжал свою работу.

Дискуссия была открыта представителями потребительских кооперативов. Профессор Маслов, представлявший обычную для социалистов линию на фиксированные цены, требовал правительственного контроля и поддержки кооперативов. Князь Кропоткин произнёс прекрасную речь о свободном рынке, ничего не сказав, как же создать этот рынок в настоящих условиях. Когда дошла очередь до меня, то я постарался обсудить, что же правительство должно и что не должно делать в данных сложившихся обстоятельствах, чтобы рынок более-менее стабилизировался. Я предложил создать правительственные организации, контролирующие различные экономические сферы. В конце я сформулировал девять проектов решений. Пять из них после оживлённой дискуссии были приняты. После заседания мне сказали, что мои практические проекты свели на нет пустые теоретические дискуссии.

Через месяц я получил приглашение от министра сельского хозяйства Петрова посетить его. Он сказал, что Совет министров решил привлечь к работе деловых людей,и мое имя было названо при выборе кандидата на должность министра коммерции. Я спросил, не будет ли лучше, если бизнесмены сами выдвинут такую кандидатуру. Он не был уверен, что это лучше. Но я сказал, что не приму это назначение до тех пор, пока мою кандидатуру не поддержат сами предприниматели.

На следующий день я поднял этот вопрос в нашем совете торговли и промышленности. Гаврилов очень обеспокоился и попытался замять это дело. Никто не настаивал на выборе кандидатов, поэтому я решил, что местные бизнесмены не поддерживают меня. Я сообщил Петрову, что не стал кандидатом на предлагаемый пост.

Позднее я узнал, что Гаврилов сам метил на это место и вёл переговоры, но его кандидатура не была одобрена Советом министров. Мне же было достаточно моего поста в бюро предпринимателей мукомольной промышленности, на котором я помогал решать проблемы, например, с доставкой топлива на мельницы.

Наша жизнь в деревянном домике была, конечно, очень неудобной. Поля начала осваивать нашу примитивную печку и скоро научилась на ней готовить. У нас было очень много гостей. Некоторые приходили просто на чай, но некоторые оставались переночевать, так как у них не было жилья. Далёкие родственники, офицеры с фронта, знакомые, остановившиеся в Омске на их пути на восток, - все они останавливались хотя бы на ночь у нас. Иногда трудно было ночью передвигаться по комнате - можно было на кого-нибудь наступить. Никто не требовал особого комфорта, лишь бы было тёплое место и какая-нибудь еда. В течение дня дом нагревался от плиты, на которой Поля готовила весь день еду для нашего постоянно меняющегося населения. Ночью же мы обогревались простой печкой, жар от которой зависел от быстро сгорающего топлива, так что приходилось посреди ночи его всё время подбрасывать. В декабре и январе температура постоянно держалась ниже двадцати градусов, и нас очень беспокоил Дима. Пока он не ходил, его можно было держать на высоком стульчике. Пол был очень холодный, даже под кроватями намерзал лед. Когда Дима стал ходить, то его обули в маленькие ботинки, и он делал в них несколько шагов, а потом падал.

На Рождество мы нарядили маленкую ёлку, а Дима получил несколько игрушек, которые когда-то принадлежали моей сестре Маше. Она была у нас на празднике со своими детьми.

В конце февраля 1919 г. министр поставок и продовольствия Зефиров был смещён со своего поста, его дело было передано в прокуратуру. Его обвиняли в закупке чая по завышенным ценам, что было похоже на спекуляцию. Примерно через неделю меня вызвал профессор Телберг, управляющий делами Совета министров. Он хотел знать, приму ли я пост действующего министра вместо Земфирова. Я согласился, но с одним условием: все назначения в моём министерстве должны быть сделаны мною и мне не должны препятствовать в моей реорганизации министерства.

На следующий день меня вызвал премьер Вологодский, чтобы вновь сделать это предложение и дать мне некоторые гарантии. Я понял, что моё назначение - дело решённое, и я начал присматривать для работы людей из западной части России.

Несколько дней прошло, но ничего не случилось. Люди, которые согласились со мной работать, начали звонить мне: им предлагали другую работу, и они хотели знать, остаётся ли моё предложение в силе. Мне пришлось им отказать.

Один из моих ближайших друзей, Самойлов был назначен помощником адмирала Колчака. Он продолжал заходить ко мне несколько раз в неделю, как обычно, и был хорошим советчиком. Он-то и сказал, что из-за моей кандидатуры идёт борьба. Моя кандидатура не отвергнута, но ситуация очень запутана. Гаврилов распространяет слухи обо мне: людям консервативного склада говорит, что я почти социалист, а либералам - что я реакционер старого склада, мечтающий о возвращении прежнего режима. Самойлов посмеялся и рассказал, что недавно те, кто слушал Гаврилова, сравнили его рассказы и обнаружили их полное несовпадение.