Муза Малиновская - На предельной высоте

Наконец, третьим фактором было рождение в результате Второй мировой войны «социалистической системы»: несколько восточноевропейских стран стали сателлитами СССР. Теперь речь шла о разделе уже другого, значительно более жирного пирога, чем прежде: посольские посты, назначения в оккупационные контингенты, да и многие другие возможности становились средством поощрения за личную преданность. Именно в этот период создалась ситуация, когда высокопоставленный партийный бюрократ мог, воспользовавшись своим положением, обеспечить благополучие и своей семьи, и всех своих родственников. Так каждый из них и поступал — на протяжении всего оставшегося периода существования Советского Союза!

Хотя решающая схватка «за российский трон» наступит только через два года, контуры её наметились уже в 1951 году. С 1946 года Лаврентий Берия был практически отстранён от управления секретной службой: он занимался главным образом созданием ракетно-ядерного потенциала и развитием перепек-тивных отраслей промышленности. Это дало возможность интригану Хрущёву и поддерживающим его генералам довольно быстро спланировать первую фазу захвата власти. Она заключалась в том, чтобы очернить ряд ключевых фигур в правительстве, убрать их с политической сцены и создать условия для будущего «дворцового» переворота.

Первым делом Хрущёв заручился поддержкой члена Политбюро Маленкова, к которому благоволил Сталин, и добился в 1950 г. назначения своего друга и сторонника Игнатьева на пост заведующего отделом партийных, профсоюзных и комсомольских органов ЦК: это значило, что теперь контроль за всей «номенклатурой» в стране был в руках Игнатьева, Хрущёва и Маленкова.

Семён Игнатьев (1904–1983) — один из главных организаторов «дела врачей», мастер кремлёвских интриг, оказавшийся в итоге их жертвой

В июле 1951 г. был арестован и посажен в тюрьму министр госбезопасности Абакумов, бывший шеф военной контрразведки СМЕРШ. Абакумов был арестован по доносу своего подчиненного Рюмина, который «прославился» применением к подследственным изощрённых пыток. Здесь важно то обстоятельство, что донос на Абакумова был написан в кабинете не кого-нибудь, а именно Игнатьева. Какого рода сделка была заключена в этом кабинете, ясно даже ребёнку: Рюмин был тут же назначен заместителем министра государственной безопасности СССР. Взамен Игнатьев получил бумагу, в которой Абакумов обвинялся в том, что затягивает расследования по важным преступлениям и готовит заговор с целью захвата власти. Политбюро это абсурдное обвинение не смутило: ведь Рюмин был теперь человеком Хрущёва.

Рюмин Михаил (1913–1954), сотрудник СМЕРШ во время Великой Отечественной войны, в 1947–1951 гг. — старший следователь Следственной части по особо важным делам МГБ СССР. По наущению Хрущёва и Игнатьева создал дело о «сионистском заговоре», который, якобы, готовился евреями-офицерами МГБ и евреями-врачами ведомственных клиник и больниц. После того, как Рюмин помог Хрущёву и Игнатьеву уничтожить Абакумова, он был из органов уволен. История Рюмина — классический пример того, какая судьба ожидает «иуду». После того, как Берия стал министром внутренних дел, он арестовал Рюмина и освободил заключённых им в тюрьму невинных людей. После ареста и казни Берии Рюмин, однако, на свободу не вышел: так как он знал слишком много. Рюмин был расстрелян своими подельниками Игнатьевым и Хрущёвым в июле 1954 г.

Сразу после ареста Абакумова Хрущёв и Игнатьев добились от Политбюро, чтобы последний был назначен «представителем ЦК в МГБ». Это был политический трюк: в октябре он уже стал министром госбезопасности. В хрущёвские времена о нём говорили как о «первом чекисте нового типа» — имея в виду демократизм. Чтобы опровергнуть этот миф, достаточно заметить, что на одном из первых своих совещаний он призвал сотрудников «снять белые перчатки» и избивать арестованных, соблюдая при этом меры осторожности…

Игнатьев Семён (1904–1983), партийный функционер, типичный аппаратчик, один из организаторов репрессий в Туркестане, Бурятии и Башкирии, выдвиженец Маленкова и друг Хрущёва, один из главных организаторов «дела врачей-убийц», в ходе которого были брошены в тюрьмы без всяких оснований сотни врачей-евреев, работавших в центральных больницах и клиниках. Став министром госбезопасности, он довёл число заключённых в подведомственных лагерях до двух с половиной миллионов человек. После смерти Сталина, когда Берия стал руководителем секретной службы, в которую влились и МВД, и МТБ, Игнатьев сначала взлетел на должность секретаря ЦК КПСС, но вскоре был отстранён: стала известна его роль в «деле врачей». Маленков спас его от тюрьмы и отправил снова в Башкирию. Хрущёв, однако, в 1960 г. избавился от опасного свидетеля, уволив его со всех постов и установив за ним наблюдение.

Для многих высших офицеров МГБ с первого дня стало ясно, что арест Абакумова — это начало новой чистки. Но даже они не подозревали, какого масштаба репрессии готовятся в очередной раз против преданных стране и своему делу людей.

Поскольку Игнатьев, Хрущёв и Рюмин вели речь о «сионистском заговоре», первый удар был нанесён по офицерам-евреям. Вот почему, когда ничего еще не подозревавший генерал Эй-тингон вернулся в Москву, он был арестован людьми Рюмина.

Игнатьев и Рюмин, копируя «костоломов Ежова», призывали следователей не стесняться в выборе средств, чтобы получить нужный результат. Следователю, который возглавлял следствие по этому делу, удалось выбить фантастические признания у начальника токсикологической лаборатории МГБ Майроновского (он отказался от них в 1958 г.) и у заместителя начальника секретариата Абакумова — Бровермана.

Но когда в конце 1952 года Рюмин, тогдашний заместитель министра госбезопасности Игнатьева, был снят с должности, следственная часть оказалась не в состоянии представить обвинительное заключение против Майроновского в том виде, в каком его подготовил Рюмин.

Врачи-евреи, находившиеся под следствием, обвинялись в том, что выполняли задание Абакумова. Приписываемые им преступления казались чудовищными: они, якобы, планировали уничтожение советских руководителей с помощью ядов, полученных из МГБ. Но показания начальника токсикологической лаборатории, которая, якобы, снабжала их ядами, не подкреплялись признаниями врачей, арестованных по делу «заговорщика» Абакумова: врачи даже не имели понятия об этой лаборатории. Налицо была явная подтасовка фактов.

Каким образом велось следствие при «министре-демокра-те» сегодня уже широко известно. Подследственных зверски избивали, помещали в карцеры со специальным охлаждением, почти постоянно держали в наручниках и кандалах. И это происходило не в средневековье, даже не на заре революции, а в начале 1950-х годов!