Арманд Хаммер - Мой век - двадцатый

Хуже того, как раз перед торгами я занял десять миллионов долларов в ультраконсервативном банке ’’Чейз Манхеттэн” для финансирования некоторых усовершенствований на заводах по производству виски. Что скажет вице-президент банка Билл Дюбуа, когда на следующий день прочтет в газетах, что его клиент доктор Арманд Хаммер, ничего не смысливший в животноводстве, купил самого дорогого в мире быка черной ангусской породы!

Разрываемый желанием приобрести быка и беспокойством я продолжал повышать ставки и дошел до тридцати пяти тысяч.

’’Тридцать пять тысяч сто”, — ответил О’Брайен с легкостью человека, готового удвоить ставку.

Торги были окончены. Я остановился. И еще до того, как покинул ринг, начал проклинать себя за нерешительность. Я всегда знал, что вступая в торги, должен быть готов заплатить цену, которая обеспечит победу. В противном случае мне не следовало и начинать. В тот день я поклялся себе, что больше никогда не допущу, чтобы кто-ни-будь выиграл у меня торги. Так оно и было в будущем.

Я потерял лучшего быка в мире, и мне пришлось довольствоваться быком номер два по кличке Принц Барбариан из Санбима. С его помощью стадо ’’Острова теней” стало быстро расти, а доходы от продажи кормов - увеличиваться. К концу сороковых годов два аукциона на ’’Острове теней” приносили ежегодно по пятьсот тысяч долларов, не считая сотен тысяч, полученных от продажи скота между аукционами. Тем не менее меня не переставала терзать мысль о том, что без Принца Эрика я навсегда останусь на втором месте.

Но однажды ветеринар из города Кристал-Лейк доктор Мак Кроп-си, периодически приезжавший на ’’Остров теней” для осмотра скота,

сообщил мне потрясающую новость: Принц Эрик стал импотентом!

’’Как же такое могло случиться с восьмилетним быком?” - недоверчиво спросил я.

’’Думаю, О’Брайен слишком его утомил”, — объяснил Мак. — Он пас его с пятьюдесятью коровами, а это слишком много для любого быка. Что еще хуже, фермер О’Брайен бил Эрика плетью каждый раз, когда тот в нерешительности останавливался перед коровой. В результате Принц Эрик стал ассоциировать корову с плетью”.

”Я считаю, что его проблема не физиологическая, а психологическая, и он может принести много пользы, если применить искусственное осеменение”.

Я пошел прямо к телефону и позвонил в Чикаго О’Брайену. Он сказал, что с радостью продаст мне Принца Эрика.

’’Прекрасно, - сказал я. - Считайте, что дело сделано. Сколько вы за него хотите?”

’’Сто тысяч долларов”.

Я почувствовал, что у меня останавливается сердце. ”Вы сошлй с ума! — закричал я. - Мне только что сказали, что ваш бык не годится для размножения”.

”Так почему же вы хотите его купить?”, — спокойно спросил О’Брайен. - Я знаю, что вы собираетесь делать. Мне рассказывали об искусственном осеменении”.

’’Так какого черта вы не займетесь им сами?”

”Я слишком занят своим главным бизнесом — производством чулок, - и у меня не остается времени на стадо. Я предпочел бы его продать, если смогу получить подходящую цену”.

’’Давайте сделаем так, — сказал я, стараясь уладить это дело. — Три года тому назад вы заплатили за него тридцать пять тысяч сто долларов. Я верну вам заплаченные за него деньги. Ведь неизвестно, удастся ли нам применить искусственное осеменение, поэтому, возвращая вам деньги, я иду на риск”.

• ’’Сто тысяч долларов”, — отвечал он.

’’Послушайте, я дам вам пятьдесят тысяч, но...”

’’Сто тысяч долларов”.

’’Давайте разделим разницу, — предложил я. — Я заплачу вам семьдесят пять тысяч, если вы разрешите мне предварительно сделать анализ...”

Последовала минута молчания. Затем он сказал: ’’Хорошо. Приезжайте”.

На следующее утро мы с Кропси прилетели в Чикаго и приземлились на поле О’Брайена. Он вышел из коровника, чтобы нас встретить, и сейчас же отвел в загон, где стоял Принц Эрик.

Этот момент до сих пор сохранился в моей памяти. Наконец-то я был близок к приобретению этого существа непревзойденной красоты. Может быть, это покажется вам абсурдным, но когда я увидел Принца Эрика в загоне О’Брайена, мысль о том, что он скоро станет моим, привела меня в такое возбуждение, которое я не испытывал, приобретая великие картины на аукционах произведений искусств по всему миру. Я молча глазел на него, мысленно упрекая себя за то, что не купил его три года тому назад. К этому времени потомство Принца Эрика продавалось по меньшей мере по пять тысяч долларов.

Кропси взялся за дело. Он получил образец спермы быка и пока залмне ее в микроскопе.

Взглянув в глазок микроскопа, я увидел сотни тысяч банкнот, достоинством в пять тысяч долларов каждая, энергично извивавшихся перед моими глазами. Повернувшись к О’Брайену, я сказал:

”Я удовлетворен. Вот мой чек на семьдесят пять тысяч долларов. Я принимаю все ваши условия и не требую гарантии, что он способен к размножению. Если через пять минут он замертво упадет на землю, будем считать, что мне просто не повезло”.

О’Брайен взял чек, секунду подержал его в руках и затем снова протянул его мне.

’’Этого недостаточно, - сказал он, — я сказал, что хочу за него сто тысяч”.

’’Это неправда, — вскипел я, — я предложил разделить разницу, и выответили: ’’Хорошо, приезжайте”.

’’Конечно, я пригласил вас приехать, но не сказал, что соглашусь на семьдесят пять тысяч. Этого недостаточно”.

”Ну, что за сукин сын! — закричал я. — Теперь я не куплю его даже если он будет последним быком на земле”. И, повернувшись к доктору, добавил: ’’Пойдемте отсюда немедленно”. И мы зашагали к самолету, ни разу не взглянув назад.

Казалось, мне не суждено было владеть Принцем Эриком. Принимая участие в следующей Чикагской международной выставке рогатого скота, я был уверен, что моя молодая корова из потомства Принца Эрика, купленная телкой, станет мировой рекордсменкой. Но когда вывели чемпионку, оказалось, что это совсем не моя корова, а самое великолепное животное, которое я когда-либо видел. Она тоже была из потомства Принца Эрика - родная сестра моей коровы, от одной и той же матери. Моя заняла второе место, но это было плохим утешением. Я на день уехал из города по срочному делу, и, вернувшись обратно, долго лежал на кровати в отеле. Образ огромного красавца-быка не давал мне заснуть. Принц Эрик просто меня дурачил.

Я поднялся и позвонил О’Брайену.

”Вы все еще согласны продать Принца Эрика?” - спросил я.

"Да”.

’’Какая ваша цена теперь?”

’’Все еще сто тысяч долларов”.

”Я заплачу полную цену, но только если вы немедленно приедете ко мне в отель”, — сказал я.

Он так и сделал. В оставшиеся три года жизни Принц Эрик заработал для ’’Острова теней” два миллиона долларов. Он произвел на свет тысячи телят, в том числе шесть международных чемпионов. Это были счастливые годы моей жизни.