Глеб Буланников - Илья Мечников

Удобство – это наживное. Привычку привычкой вышибают.

Мечниковы переехали за город, потому что у Ильи Ильича наблюдалась аритмия. Теперь же, поднимаясь в гору, он подначивает городских гостей, измученных сидячей работой и недостатком движения.

В пятницу он берет с собой Бардаха и Ру, и они втроем на все выходные едут в Севр. Перед этим делают покупки, попутно развивая новые теории.

В одну из пятниц Мечников зашел в кондитерскую. Бардах и Ру остались на улице. Илья Ильич попросил продавщицу отпустить ему коробку конфет.

Продавщица пальчиками уложила конфеты в коробку и перехватила ее шелковой лентой. Илья Ильич улыбаясь посмотрел на хорошенькую продавщицу и попросил еще одну коробку конфет, но чтобы теперь конфеты укладывались щипчиками.

Мечников вышел из магазина, и друзья поспешили на вокзал.

На следующий день в парижском журнале вышла статья, в которой анализировалось количество микробов, оставленных пальчиками хорошенькой продавщицы на конфетах.

Ольга Николаевна встречает мужа на вокзале. Он выходит из вагона, и она спешит к нему. На лицах неизменная улыбка.

– Какой воздух! Какая зелень! Какое спокойствие! Видишь, если бы не проведенный в Париже день, я бы уже менее чувствовал прелести Севра, покой в нем.

Ужин готов. Ждут Петра Лавровича Лаврова. Он никогда не опаздывает – приходит ровно в шесть.

Уже пятнадцать минут седьмого. Мечников встревожен.

– Петр Лаврович, очевидно, заболел. Он одинок, нуждается в помощи. Ждать больше нельзя. Дорогой Яков Юльевич, – обращается Мечников к Бардаху, – поезжайте, пожалуйста, к Лаврову. Если нужно, останьтесь там. Вероятно, у него и денег нет. Возьмите.

В этот момент Лавров появляется на крыльце. Неполадки с омнибусом.

– Рад видеть вас, Петр Лаврович! Раз вы живы и невредимы, охотно прощаю вам ваше опоздание.

В выходные Мечников сидит в саду. Читает журналы и брошюры. Вечером играет на фортепьяно. Любимых композиторов – Бетховена, Моцарта и Чайковского.

Читает книги. Любимые писатели – Тургенев, Толстой, Золя и Мопассан.

Наступает понедельник.

Микробиолог Беринг открыл антитоксин. Вещество, разрушающее яды микробов.

Антитоксины во всем повторяют фагоциты. Несут те же функции. Ведут к тому же результату.

Но кое-что разнит их.

Фагоцит – это клетка крови, вырабатывается в селезенке.

Откуда берется антитоксин, неизвестно. Мечников видел три возможных варианта.

1. Попадает в организм с пищей.

2. Его выделяет один микроб против другого (своеобразный антибиотик).

3. В организме есть клеточная структура, выделяющая его.

В растениях антитоксина не обнаружилось. Другую пищу рассматривать смысла не было, поскольку растения – это первопища, которая составляет рацион всех остальных организмов.

Микробы тоже не вырабатывают антитоксин. Микрофлора кишечника всегда разная, но антитоксин есть постоянно. Какова вероятность, что один и тот же микроб присутствует во всех живых организмах?

Значит, антитоксин получается из клетки, общей для всех организмов.

Мечников наблюдает за червями, лягушками, насекомыми, рыбами и крокодилом. На крокодиле приходит ответ.

Антитоксин получается из фагоцита. Антитоксин и есть фагоцит. А фагоциты бывают двух типов: с одним большим ядром – макрофаги, с несколькими маленькими ядрами – микрофаги.

Микроскоп показывает следующее: когда яд попадает в организм, ему навстречу спешат микрофаги. Они без страха и упрека бросаются в пекло. Пехота.

Макрофаги стоят в стороне. При небрежном взгляде может показаться, что они ничего не делают – стоят себе в героических позах и поправляют оружие с окислившимся бойком.

Это не так. Макрофаги выделяют антитоксин, и тот смертоносной шрапнелью проносится по фронту врага. Артиллерия.

При холере микрофаги разбираются с вибрионами, а макрофаги ждут выстрела в свою сторону. Им надо понять, с чем они имеют дело. Токсин попадает в макрофаг, и внутри рождается антидот. В результате макрофаги ведут бой наиболее мудрым образом. И чаще всего побеждают. При посильной помощи микрофагов, конечно.

С детства Мечникова интересовал вопрос: куда исчезает хвост головастика?

Головастик способен жить только под водой. Но вот он растет, и из пищевода появляются два легочных мешка, и головастик поднимается на поверхность. В основании хвоста набухают какие-то пузыри, они растут, и так появляются у головастика задние лапки.

Таким образом есть уже и легкие, и передние лапки, и задние. Проходит время, и исчезает хвост. На берег выпрыгивает лягушка.

То же самое происходит со многими другими органами живых существ в ходе эволюции. Это называется атрофия.

Причина атрофии – макрофаги.

Фагоциты поедают ослабевшие клетки органов. Так происходит атрофия.

Макрофаги пожирают хвост головастика. Так получается лягушка.

Природа устроила так, чтобы ненужные органы умирали.

То же относится и к человеку.

Он умирает от макрофагов.

Из-за макрофагов человек седеет (пожирание зерен красящего пигмента), макрофаги разрушают кости, нервно-мозговую ткань, ткани почек, сердца, печени, мышц. Макрофаги – прижизненные могильщики человека. Но не со зла.

В кишечном канале человека живет сто двадцать восемь триллионов микробов. Большинство – в толстых кишках. Они все ядовиты, как укус черной мамбы. Но кишечник похож на шлюз в отношении остальной части организма. Микробы не могут выйти за пределы кишечного канала.

Микробы выделяют яд. Он, по предположению Мечникова, всасывается в кровь через стенки кишок и разгоняется по всему организму. В моче не раз находили ядовитые вещества вроде фенола, индола, крезола и скатола.

Макрофаги отыскивают их и убивают. Микробный яд как накипь. Макрофаги по касательной повреждают ткани и органы, кровь.

Человек на протяжении всей своей жизни подвержен интоксикации ядом старения.

«Предположение мое о роли кишечной флоры (кишечных микробов) в обусловливании старости уже не есть гипотеза, как прежде, а научно установленный факт, – писал Мечников. – Систематические исследования, выполненные за последние годы в моей лаборатории, поставили вне всякого сомнения вредное влияние индола, фенола и масляной кислоты (продуктов кишечного гниения и брожения) на самые ценные ткани нашего организма».

Проблема человека в том, что он, как правило, проживает короткую жизнь. И не успевает пресытиться.

Вопрос о смысле жизни соединен условной нейронной связью с мыслью о смерти. И вот что удивительно. Диалектическая пара жизнь/смерть имеет между собой третье звено, которое разрушает всю диалектику. Смысл. Человеку надо знать, для чего он обречен жить короткую жизнь и видеть смерти близких людей. Тогда он способен примириться. Тогда нет никакой диалектики. Есть просто жизнь и смерть. Начало и конец. Старт и финиш.