Ольга Книппер-Чехова - О.Л. Книппер – М.П. Чехова. Переписка. Том 1: 1899–1927

С нами еще Мария Вас. Кошеверова и Л. Гельцер [159].

Все письма О.Л. к М.П. за этот год хранятся: ОР РГБ, 331.77.15. Датируется по почтовому штемпелю.

Здесь же расписались: И.М. Москвин, Г.С. Бурджалов, Б.М. Снигирев, Г.Д. Рындзюнский.

12 марта [1901 г. Москва – СПб]

Пожалуйста, Книппер, piper et papaver, не воображай, что я делаю тебе «вечные упреки» [160]. Я сейчас себе ломаю голову и никак не могу вспомнить ни одного упрека. Вероятно, ты мои настроения принимаешь за упреки. Ну уж в этом я не виновата. Юпитер, ты не прав, если ты сердишься!

Сейчас я только вернулась из «Праги», где обедала с Влад. Иванов. Как хорошо беседовали, если бы ты знала! Он мне рассказывал все с самого вашего приезда в Питер [161]. Он тебе сам, вероятно, об этом скажет.

Крестовская [162]мне тоже страшно понравилась, поклонись ей непременно от меня.

А о моих подругах, о Яворской и о Танечке [163]я не позволю тебе дурно говорить. У тебя, вероятно, «Протопопов» завелся [164], что ты стала такая нахалка!

В Петербург я приехать не могу, ибо в пятницу на шестой неделе еду в Ялту. За границу поехать у меня не хватит храбрости. Хотя, впрочем, все может быть. Мне очень жаль, что ты ничего не пишешь о своих проектах на праздники [165], значит, увидимся не скоро.

Будь здорова и счастлива, и я тебя целую и обнимаю. Твоя Маша .

Вчера я обедала у твоих, притащила [?] и Горького с собой, но он не обедал, зато спорил жестоко с дядей Карлом [166]. Да и досталось же Толстому от дяди, Горький так и присел…

Пиши, пожалуйста, поскорее. У тебя новостей больше, и потому ты больше должна писать.

А Влад. Ив. Дуся, Пуся…

Письмо хранится в папке недатированных (ОР РГБ, 331.106.11). Год по сопоставлению со следующим письмом и с письмом О.Л. мужу от 11 марта.

15 марта [1901 г. Москва – СПб]

Милая Олечка, если бы ты знала, как я хочу тебя видеть, как я давно уже тоскую по тебе, но, увы, приехать не могу. Если я вернусь из Питера в среду, то когда же я успею собраться в Ялту? В пятницу я непременно должна выехать, об этом я уже написала домой, и Антон пишет, что ждет. Поручений написал массу, надо все успеть исполнить. Наконец-то ты написала, что желаешь меня видеть! [167]Страсть как хочется мне и тебя видеть, есть т. к. много чего рассказать!

У меня что-то желудок и кишки шалят, это мешает мне жить. Теперь наоборот, все бегаю в свою уборную. Я сидела там, когда пришел Влад. Иван. Представь положение! Сейчас еду с одним интересным мущиной обедать в «Эрмитаж», постараюсь быть воздержанной. Вечером Влад. Иван. приглашает в Малый театр на свой экзамен [168], но думаю, что не в силах буду пойти, по вечерам чувствую себя утомленной.

Поприветствуй от меня Крестовскую и, пожалуй, Танечку [169].

Целую, люблю и обнимаю. Твоя Маша .

Получаю от Антоши письма часто, и все с поручениями. Жду от тебя письма немедленно, напиши, друг мой, скорее.

Год по содержанию.

20 марта [1901 г. Москва – СПб]

Олечка, отчего ты мне не пишешь? Тебе Ялта противна, что ты не высказываешь ни малейшего желания туда ехать. Да? Значит, мы увидимся еще через месяц?! У меня сердце болит, что я тебя не увижу, не могу остаться до понедельника, уже будет поздно ехать, и меня очень ждут в Ялте. Мне думается, что Антоша не совсем здоров. Бунин пишет, что Антон чувствует себя «сравнительно» хорошо, и это сравнительно меня пугает. Сам же он пишет, что прихварывает часто. Никогда еще меня так не влекло домой, увидеть своих, как теперь.

Фоминую я, должно быть, пробуду в Ялте.

Хотела пообедать прошлое воскресенье у твоих, но не удалось, позвонила, и мне Зина [170]сказала, что кроме Ал. Ив. нет никого дома, мама уехала в Орехово-Зуево, и я осталась с большим носом. Простите. Не удалось.

Теперь, если милость твоя, пиши в Ялту [171].

Целую тебя очень чувствительно, по-старому. Твоя Маша

Год по содержанию.

18 мая [1901 г. Москва – Ялта]

Милая, дорогая моя Маша! Вчера я так устала, что не в силах была написать тебе. И сейчас спешу адски, надо идти на новую квартиру посылать Володю пить кофе, а то он там ночевал и нельзя оставить квартиру одну. Антон был у доктора, беседовал 2 часа. Утешительного мало – процесс не остановился. Прописал ехать на кумыс, а если он не сможет пить его, то в Швейцарию.

Я варю Антону какое-то лекарство, толку в ступе, отстаиваю и кипячу – это для кишок. Дай Бог, чтоб кумыс помог ему хорошенько! Как только все устрою, так и поедем.

Мне грустно ужасно.

Зачем ты уехала, Маша! Мне и грустно, и страшно.

Антон и вчера обедал у нас.

Перевезли вчера меня и Володю, и шкафы, кот. отлично уставились. У меня уже уютно. Я водила туда свою новую подругу Оленину. Сегодня все остальное поедет.

Ну прощай пока, милая Маша, зачем ты плакала? Не надо. Целую крепко-крепко, и пиши мне, как доехала. Твоя Оля .

Кланяйся матери.

Год по содержанию.

25-го мая 1901 [Москва – Ялта]

Дорогая моя милая Машечка, ничего не могу писать толком, прости. Взволнована, дела по горло. Сегодня мы венчаемся и уезжаем в Уфимскую губ. в Аксеново на кумыс. Антон чувствует себя хорошо, мил и мягок. В церкви будут только Володя с д. Сашей (по желанию Антона) и еще 2 студента свидетеля. С мамой вчера была трагедия и объяснение из-за всего этого. Ночей не сплю, голова трещит, ничего не понимаю. Мне ужасно грустно и больно, Маша, что тебя нет со мной в эти дни, я бы иначе себя чувствовала. Я ведь совсем одна, и не с кем слова обо всем сказать.

Не забывай меня, Машечка, люби меня, это так надо, мы должны быть с тобой вместе всегда. Не мучайся, не терзайся, я тебе буду писать часто, вот увидишь.

Не брани меня, не называй холодной. Мне сейчас так хочется поплакать, каждый нерв дрожит.

Целуй меня крепче в ответ на мой крепкий поцелуй. Кланяйся матери. Скажи ей, что мне будет очень больно, если она будет плакать и мучиться из-за женитьбы Антона. Мне бы так хотелось поговорить с ней и успокоить ее. Твое состояние я знаю и чувствую за тысячи верст [172].

Будь здорова. Пиши. Твоя Ольга

Пьяный бор 28-го мая 1901 [В Ялту]

Милая Маша, я все смеюсь, как пишет мой «супруг» – ты этому веришь? Поневоле засмеешься – завез меня куда-то в Вятскую губ., посадил в избу, кормит севрюжкой. «Он» велит написать, что я одурела от счастья – ты веришь? «Он» очень мил, весел, бьет меня по нескольку раз на день и велит считать себя счастливой. На пароходе было великолепно, ели стерляди, пили чай и были веселы. В Нижнем навещали Горького. Ольга