Ольга Книппер-Чехова - О.Л. Книппер – М.П. Чехова. Переписка. Том 1: 1899–1927

А магазины в Вене – роскошь, но я в них совсем не ходила, а то разоришься, только платье купила, нужное.

Последние два дня в Вене был твой любимец Маклаков, приехал из Парижа, где он оставил сестру свою. Мы с ним катались по Пратеру, ездили в Шёрнбрунн. Жара в Вене стояла адская, здесь свежее гораздо. Вена мне стала противна из-за народа, отвратительный, мелкий, льстивый, и потом эта ужасная вражда между австрийцами и чехами [529]. Тяжело.

Живу здесь опять с Алексеевыми, Вишневский уже уехал. Я остаюсь до 21-го апр. здесь.

В Висбадене живет Ермолова с дочерью и внуком, я была у нее, гуляли, снимались вместе (фотогр. в 5 минут).

Мы все волнуемся о нашем будущем. Думаем осенью до Рождества ездить по России, чтоб деньгу сколотить, затем приготовить 2 пьесы, поиграть их в Москве и ехать в Питер [530]. У меня самые мрачные мысли относительно нашего театра [531]. Если бы не это, я бы осталась здесь на лето, но измучаюсь, раз в мае будут все обсуждать и решать, я не смогу быть далеко.

Вчера были с Алексеевым и Стаховичем в страшно интересном и талантливом Variété – ничего подобного не видела я. Столько юмора, талантливости!

Здесь дом, где родился Гёте, стол, за кот. он писал «Фауста», «Эгмонта». Еще не все видела.

Ну, будь здорова, прости за бессвязное письмо, я трепаная. Целую мамашу крепко, тебя обнимаю. Оля

Год по содержанию.

19-ое апр. [1906 г. Франкфурт – Ялта]

Милая Маша, решено: 21 и 22 апр. играем в Ганновере и уезжаем в Варшаву, где играем 26–30 апр. и потом – если не будет добавочных спектаклей [532]– уезжаем в Москву.

Вот видишь, как все изменилось. Сижу в Франкфурте, ем, сплю и тоскую по работе [533]. Мучает меня все наше дело. Сегодня была у нас Ермолова с дочерью. Клею рецензии по вечерам с Конст. Серг. Мы одни здесь с Алексеевыми. Получила твою телеграмму.

Хожу покупаю ненавистную мне дребедень для подарков.

Целую мамашу, тебя крепко. Оля

Год по содержанию.

Варшава [В Ялту]. 25-ое апреля [1906 г.]

Мы в Варшаве, со вчерашнего дня, милая Маша. Грязновато здесь, душно, жарко. Живу в чудесной гостинице, слушаю сейчас прелестную музыку, trio, кот. играет каждый день с 7–12 ночи. Ездила сегодня с М.П. и Кирой в Лазенки, чудесный парк, с дворцом, прудом, островками. Каштаны цветут, дети бегают и собаки видны без намордников [534]. Извощики уже хуже, а в Москве совсем-совсем плохи.

Зеркало мое расквашено. Вчера разворачиваю и вижу, что одни куски. Верно, последний носильщик угостил, на таможне еще целое было. Очень жаль.

Сборы здесь, кажется, будут хорошие. Завтра начинаем «Дядей Ваней», пока еще не распродано, а «Федор» и «Дно» почти все продано. В первый же день продали на 6 500 рубл. Дай Бог. Настроение в театре тяжелое. Отношения Конст. и Влад. очень обострены [535], сейчас вечер они ведут переговоры. Я вчера долго говорила с Вл. Ив. Он определенно говорит, что театр кончен. Пока все это не выяснится, я ни о чем думать не могу, ни о каком летнем отдыхе, кот. мне противен. Коленка моя беспокоит меня последние дни. Пойду в Москве к хирургу. Может, лечиться пошлют.

Из Ганновера до Варшавы ехала с труппой вместе. Марка [так] тяжелая. Артем на границе собирался целовать русск. жандарма. Актеры все подвыпили. В Берлине на вокзале был опять Фелькнер с цветами. Я пообедала у Aschinger одна, пришел Перский [536]и с ним я добежала до нашего угла U. d. Linden и обратно на поезд.

Тяжело ехать в Москву. Много там предстоит всего.

Пиши мне наконец. Неужели за 2 месяца трудно написать больше одного письма? Не понимаю такого упорного молчания.

Может, и я напрасно пишу? Оля

Год по содержанию.

4 мая 1906 г. [Ялта – Москва]

Милая Оля, ты сердишься, что я тебе мало писала, но как мне было писать, если не было адресов твоих. С самого Берлина я или не имела твоего адреса или же получала его за два дня до твоего отъезда откуда-нибудь. Венский адрес я узнала от твоей мамы [537]. Я очень жалею, что не могла написать Марии Петровне и Кире. Передай им от меня привет. Ты вообще ко мне относишься очень небрежно . Если я тебе не писала, то в этом виновата ты сама.

Наш покой был нарушен смертью Марьюшки [538]. Бедная очень страдала, трудно было помочь, доктор ходил часто, приглашала женщину-врача, чтобы осмотреть, что с ней – оказался рак в мочевом пузыре. Умерла в муках. Похороны – процессия и хлопоты – так развинтили мои нервы, что я по-прежнему заболела: боюсь одна спать, пью бром и т. д. Есть еще новость – женится Жорж [539]. Невеста мила, похожа на божью коровку. Приехала кузина Лёля [540]и скоро приезжает Бунин. Дом наполнился опять. Был Куприн, я с ним очень подружилась, пили вместе шампанское и занимались флиртом [541].

Если увидишь Варю, попроси ее написать мне, в каком месте на Кавказе она будет и будет ли в Кисловодске? Я послала ей три письма, но ответа пока не имею.

Сад наш великолепен – зелен и густ. Скоро поспеют черешни.

Мне бы надо было съездить по денежным делам в Москву – да лень и уж очень сейчас хорошо в Ялте.

Что было с вами в Варшаве? Напиши, если досуг будет.

Так мне и не удалось быть в Париже!

Покойной ночи, уже 11 часов, буду ложиться и бояться.

Узнай у Маши, приносят ли на мою квартиру «Русские ведомости».

Целую и обнимаю. Маша .

О Вашем приезде в Москву сообщил мне Альтшуллер.

10 мая 1906 г. [Ялта – Москва]

Милая Оля, ты получила мое письмо в Москве?

Ты просишь прислать тебе денег [542], но я их еще не получила. Дело еще не кончено. Недавно я подписала контракт (хотя по твоей доверенности на продажу Гурзуфа я не имела, кажется, права подписывать; пожалуй, дело обойдется и так. Маклаков устроил уж очень жидкую доверенность), теперь должен подписываться какой-то генерал. Деньги придется получать по третям и по истечении четырех месяцев. Стало быть, в сентябре я только могу получить 120 руб., котор. пришлю тебе тогда полностью. Теперь же денег у меня нет. На ремонт Гурзуфа я уже истратила 65 руб., чтобы для арендаторов привести его в порядок. Лестница была разбита во время сильной бури. Теперь у меня к тебе просьба походатайствовать у Влад. Иван. прислать мне хоть сколько-нибудь денег из театра – если можно [543]. Писала я барону [544]и даже телеграфировала прислать мне денег. Обещал 300 руб. Жду.

Если окончательно устроится дело с Гурзуфом и у меня будут деньги, то я пришлю тебе из своих.

Напиши, где ты будешь проводить лето. Я думаю в июле, когда будет очень жарко, поехать в Кисловодск, если там будет Варя. В Ялте сейчас великолепно, не жарко и не пыльно. Я сижу дома.

Передай мой самый сердечный привет семье Алексеевых. Киру поблагодари от меня за письма, котор. она присылала мне из-за границы.