Хайнц Фельфе - Мемуары разведчика

Бонин его не увидел. Но политика мира продолжалась. За пробуждение благоразумия в сознании людей приходилось бороться, в том числе и окольными путями. В общем и целом Бонин оказался прав. Несмотря на политику разрядки напряженности в 70-х годах, на которую пошло правительство СДПГ/СвДП, опасность развязывания новой войны в Центральной Европе не была устранена. Подтвердилось предвидение исторического развития, которое высказал фон Бонин, а не те, кто его уволил с военной службы.

Досье Гелена на Бонина все пополнялось. В нем, например, фиксировалось, что Бонин не сдался и продолжает выступать за воссоединение Германии и воссоздание немецкого вермахта в пределах, необходимых для обороны. Рупором Бонина являлась газета «Райниш-вестфелише цайтунг», рассчитанная, в частности, на круги среднего сословия, студенчества и людей с высшим образованием. Гелен все еще выжидал. Близко знавший Бонина и ценивший его как хорошего солдата, Гелен предостерегал его, чтобы он отказался от своей линии. Почему выжидал Гелен? Не столько из чувства симпатии к Бонину, сколько основываясь на точном расчете, что он вступит в конце концов в переговоры с советскими политиками. Именно это и произошло в период с 1954 по 1957 г.

Я проинформировал советскую сторону о связи между Бонином и Геленом. Представители Советского Союза советовались со мной относительно того, следует ли вообще принимать предложение Бонина о переговорах. Политическое значение переговоров, которые должны были касаться необходимости проведения политики разрядки, сыграло решающую роль. С учетом ситуации советская сторона поставила переговоры в зависимость от участия в них своих представителей разведки. Весомости политических консультаций с Бонином это, конечно, никакого ущерба не нанесло. В конце концов, фон Бонин тоже знал, что от внимания соответствующих советских учреждений не ускользнуло стремление генерала Гелена сыграть решающую роль в определении концепции переговоров. По указанию Гелена Бонин прекратил сотрудничество с газетой «Райниш-вестфелише цайтунг», и письмо с уведомлением об этом шаге, составленное под контролем организации, имелось у советской стороны.

Между тем переговоры с Бонином продолжались. 25 февраля 1955 г. в районе Берлина — Карлсхорст состоялась беседа генерала Тарасова с Бонином. Речь шла о проблеме воссоединения Германии, об отказе от атомного оружия и в целом о концепции Бонина относительно ограниченного вооружения Западной Германии, не носящего провокационный характер. Бонин лично информировал генерала Гелена об этой беседе. С согласия Гелена Бонин в начале сентября 1956 г. отправился на вторую беседу с советскими представителями. Во время этих встреч Бонин категорически отрицал свое сотрудничество с организацией Гелена, так что советская сторона, очевидно, предполагала, что в этом вопросе Бонин ведет с ней игру. В моих беседах с Геленом я высказал мнение, что в любом случае полезно поддерживать личные контакты с другой стороной через такую личность, как фон Бонин, которого обе стороны принимают всерьез. Никто не может предсказать развитие политической обстановки. Может появиться необходимость в ближайшем или отдаленном будущем быстро направить признанного советской стороной посредника, и для этого целесообразно иметь под рукой такого человека. Поддержание этой линии связи в «теплом» состоянии не требует никаких расходов, а других людей для этой цели нет.

Однако Гелен упорно противился такой идее. Он относился к Бонину только как к подставной фигуре разведывательной службы и в этом плане рассматривал его контакты с советской стороной. У меня не было никаких шансов убедить его в том, что мы в данном случае имеем хорошую возможность для политических шагов. Гелен почти не слушал моих аргументов и упрямо твердил: «Само собой разумеется, что разведывательные службы всегда стараются перехитрить друг друга. Такова наша профессия. Если я посылаю Бонина, о котором известно, что он как офицер генерального штаба хорошо знает Гелена, то он может спокойно признать наличие договоренности с шефом разведывательной службы относительно таких поездок. Бонин — хорошая приманка».

Бонин не разгадал игру Гелена, который стал очень серьезно относиться к его поездкам и встречам. В их подготовке принимали участие кроме меня вице-президент БНД Воргицки, он же Вагнер, и сотрудник Центра Вайс, он же Винтерштайн. Обычно мы встречались с Бонином по воскресеньям прямо в Центре, когда там не было сотрудников, кроме дежурных. Мне запретили сообщать об этих встречах моему непосредственному начальнику Колеру, он же Клаузнер.

Читатель может спросить, в чем заключался смысл такой тактики Гелена. Дело в том, что Гелен хотел создать впечатление, будто бы он находится в оппозиции к федеральному правительству по вопросу об отношениях с Востоком. Очевидно, он рассчитывал когда-нибудь и как-нибудь извлечь из этого какую-то выгоду. Это был человек, который находил удовольствие в лавировании между фронтами, стремясь создать себе прочную политическую позицию, и умел одновременно ладить и с Аденауэром, и с Олленхауэром. Если бы завтра пришло к власти правительство СДПГ во главе с последним, Гелен смог бы без потерь перевести БНД на его сторону. Как генерал Тренер после ноябрьской революции 1918 г., он считал необходимым поддерживать отношения и с социал-демократами, независимо от того, разделял он их убеждения или нет. Сохранение власти имело приоритет перед партийно-политическими течениями.

Во время предварительных бесед перед встречами нашей тройки с Бонином Гелен внушал нам, что Бонин представляет собой полезный инструмент. Конечно, он ценит Бонина как солдата, хотя сейчас тот своими действиями наносит ущерб лично себе, что не свидетельствует о наличии у него большого ума. Бонин — это типичный офицер, пруссак, который никогда не понимал задач военной разведывательной службы. Таким он знает Бонина еще со времен войны.

Интерес советской, стороны к фон Бонину объяснялся прежде всего возможностями его влияния на общественность. Он излагал свои взгляды не только в публичных выступлениях и докладах, о чем уже говорилось, они отражались в газетных статьях и брошюрах. При этом он всегда выступал против форсирования вооружения вообще и концепции использования ядерного оружия в частности. Поэтому советская сторона продолжала переговоры с Бонином и пыталась вместе с ним бороться против безудержной милитаризации. В конце концов Бонин предложил организовать переговоры с западногерманскими военными и политиками. Конечно, они не состоялись, так как Гелен, стоявший за спиной Бонина, никогда не допустил бы этого.