Гайда Лагздынь - Две жизни в одной. Книга 1

А в детском саду №12 совместно со школой №9 под руководством Татьяны Викторовны Ораевской и ее коллектива рождается спектакль «Колобок» на мой сюжет. Год назад они выдали прекрасный спектакль «Сказание про Ваньку Тверского и его дружка Шуршалу-Шебуршалу». Спектакль был показан и в День города. Счастливого плавания в мире творчества!

От автора ...

Жизнь обыкновенного человека, жизнь педагога и писателя настолько плотно переплелись в одном лице, что приходится часто отступать от последовательного повествования, включать не только биографические, но и литературные произведения, отрывки из повестей, статьи на соответствующую тему, написанные давно и совсем недавно, и позволить себе давать оценку тем или иным событиям, поступкам, явлениям в жизни общества. Поэтому в повести много отступлений под заголовками: «Кстати», «Сказано по случаю», «На правах рассказа», «Между прочим», «Мгновения жизни» и т.д и т.п.

Негативная темная энергия, накопившаяся во мне за годы семейных неурядиц, скрытого и открытого предательства близкого человека, работы в закрытом учреждении с концентратом, сгустком этого самого негатива, внезапно вырвалась, унося с собой всю черноту бытия, все переживания и боли. Взамен не луч, а целый световой поток высветил, растворил застывшую музыку далекого детства, и зазвучала вновь симфония, сложенная из звуков, создаваемых музыкальными инструментами — фаготами, скрипками, саксофонами, флейтами, многострунными арфами. Симфония чувств во мне разрасталась, расширялась, превращаясь в многогранный оркестр творчества. Иду по жизни, а музыка все звучит и звучит, не переставая. Возможно, это и есть так называемое ВДОХНОВЕНИЕ?

Как ни странно, но становление меня как профессионального писателя проходило в возрасте после сорока лет. Потом мне кто-то сказал: «Обычное дело для латышей». А мне кажется: такое происходит с людьми, имеющими еще и любимую работу. А я ее имела.

Ранее были публикации стихов для детей в журналах «Дошкольное воспитание», «Мурзилка». В 1970 году жизненный путь переломился на две, связанные между собой, составные части. До семидесятых: Ленинград, репрессии, война, учеба, замужество, дети, учительская работа. После семидесятых: морально и физически трудная работа в зоне, замужество дочерей, рождение внуков, решение квартирного вопроса и многогранное творчество, давшее сто книг тиражом более одиннадцати миллионов экземпляров, более сорока сборников, в том числе и музыкальных. Это был период становления и расцвета детского авторского музыкального театра, написания более двадцати спектаклей, работы с композиторами и переводчиками, другой разнообразной творческой работы.

Участие в 1986 году на VI Всесоюзном съезде композиторов как автора текста песни «Что ты, полюшко, затуманилось» (композитор Т. Попатенко), в работе детской секции писательского съезда СССР, с 1974 года работа в качестве члена правления в областном отделении Всесоюзного общества книголюбов, в работе отделения Советского детского фонда имени В.И. Ленина, участие в качестве делегата учредительной конференции в Ульяновске при создании Всесоюзного фонда культуры, где впервые познакомилась с композитором Яном Френкелем, участие в круглых столах столичных издательств на международных книжных ярмарках при обсуждении вопросов об издаваемой литературе. Участие в 1990 году в учредительной конференции Ассоциации писательниц при СП СССР (руководитель Лариса Васильева) с включением меня в состав правления от областного отделения СП. В сентябре 2001 года я участвовала в Международном конгрессе в поддержку чтения. Я также была одним из авторов программ Дня города, а также участвовала в качестве ведущего в течение нескольких лет в Днях памяти жертв политических репрессий, была приглашена на круглые губернаторские столы по вопросу материнства и детства, по поводу юбилея писателя И.С. Соколова-Микитова и так далее. Особое место в биографии занимает получение наград на региональном и федеральном уровнях. Много было всего, что удержала память, что дали документы моего домашнего архива и что вспоминается по мере написания этих страниц.

Когда на литературных встречах заходит разговор о том, как начиналось творчество, какое стихотворение было первым и над чем работаю сейчас, то этим самым участники встреч провоцировали меня на длинный разговор. Как помню себя в далеком детстве, будучи сильным активным ребенком, а наличие разных построек в Затверечье создавало условия для ребят, я бегала, носилась как угорелая, влезала на заборы и крыши сараев. Мы играли в догонялки, в пряталки, купались до посинения в Волге и Тверце, зимой скатывались со снежных горушек, прыгали на лыжах с трамплинов. То есть вели очень активный физический образ жизни без всяких спортивных комплексов. Будучи в малом возрасте, не признавала вранья, обмана и даже маленькой хитрой подлости. И в случае нарушения моих взглядов мгновенно припечатывала возникающими рифмованными строчками, что сейчас называют дразнилками. На это обижались, но на короткое время, а затем признавали истину моих слов. Замечательный бескомпромиссный возраст. Иногда кто-то из ребят в сердцах скажет: «Ну Пятитонка!» Почему Пятитонка? До войны самой большой и сильной грузовой машиной с открытым кузовом была только полуторатонка. Ее можно увидеть в кинокадрах фронтовой хроники. Девчонки и мальчишки оценивали мою прямоту, правдивость, открытость, неспособность идти на закулисные соглашения. Я и до сих пор остаюсь такой. Порой мне это вредит, но тот, кто знает меня ближе, ценит во мне эти качества. Бывает, обижается, но если человек умный, то не держит зла, а наоборот, делает для себя полезные выводы.

Ни одной дразнилки того времени я не помню. Позднее мною было написано их какое-то количество. Однажды во время выступления в городе Торопце случился курьез. Дама, работавшая в местной газете, думая, что если все ее знают, то знаю и я, вела литературную встречу с моим участием. Встреча проходила в типографии. Шел разговор о творчестве, как и с чего все начиналось. Я, естественно, спровоцированная вопросом, прочитала следующую дразнилку: «Как у Алки — две моргалки. Сбоку слушки — это ушки. Нос — сопелка. Рот — гуделка». Но, оказывается, даму звали Аллой, а текст имел прямое попадание в образ этой женщины. Бывает же!

Сейчас я вспомнила встречу на хлебозаводе города Торжка. В зале много женщин-работниц и только один мужчина. Читаю стихи: «Шла весна опушками, несла мешок с веснушками. Шла, как будто не спешила, но дела свои вершила...» Последние строчки этого длинного стихотворения звучали так: «А последнюю веснушку из заветного мешка положила на макушку дяде Васе из Торжка». Тут поднимается этот единственный слушатель мужского пола и спрашивает: «Как вы узнали обо мне? Это я — дядя Вася».