Сергей Кремлев - Берия. Лучший менеджер XX века

Куксенко же во время войны в звании капитана ГБ был главным инженером номерного НИИ НКВД радиотехнического профиля, и Берия, безусловно, его знал. В 1947 году, в возрасте 51 года (родился в 1896-м, умер в 1980-м) Павел Николаевич стал доктором технических наук, а за год до этого получил Сталинскую премию за разработку нового бомбардировочного прицела. Весьма вероятно, что именно Берия «вывел» его на Сталина.

Так или иначе, Сталин сказал Куксенко, что необходимо незамедлительно приступать к созданию ПВО Москвы, рассчитанной на отражение массированного налета с любых направлений. Вскоре было образовано Конструкторское бюро № 1 (КБ-1) Министерства вооружения – крупный конструкторский и научно-производственный концерн по разработке систем радиоуправляемого ракетного вооружения. Во главе КБ-1 были поставлены профессор Куксенко и молодой Серго Берия, окончивший академию связи в Ленинграде.

Григорий Васильевич Кисунько – в 1946 году преподаватель академии, а позднее – один из ветеранов и КБ-1, и работ по противоракетной обороне, Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской премии, генерал-лейтенант, в 1996 году издал книгу «Секретная зона». Книга Кисунько в части оценок, особенно политических, оказалась неглубокой, но ценна описаниями фактической стороны дела.

О Сергее Берии он пишет, что тот высокомерием не отличался, был воспитан и тактичен, а «голова у него варила неплохо…». Кисунько же сообщает, что Сталин, убедившись в том, что Куксенко способен дать эффективную систему ПВО, «уже не считал нужным вызывать Павла Николаевича для личных бесед, предоставив «Беркута» на полное попечение Л.П. Берия».

Итак, и ракетные дела сваливались на того же человека, что вел уже дела атомные…

ВПЕРВЫЕ Берия столкнулся с ними по крайней мере за три года до войны, о чем практически никто сейчас не вспоминает. Причем он сразу же вышел на такую мощную «ракетную» личность, как Сергей Павлович Королев. Да, в то время Королев был осужден и находился в заключении. Но могу сообщить читателю, что журнал посещений кремлевского кабинета Сталина зафиксировал появление Сергея Павловича в этом кабинете в октябре 1938 года (15 октября с 22.15 до 23.40). Это был долгий разговор с участием Ворошилова, вошедшего к Сталину в 21.50 и вышедшего от него уже без десяти два 16 октября.

Так что рассказы о том, что будущий Главный конструктор космонавтики годами кайлил породу, можно отдать антоновым-овсеенкам. Королеву пришлось, конечно, несладко, но не Берия в том виноват – арестовывали Королева до прихода Лаврентия Павловича на Лубянку. А вот после прихода туда, Берия – среди множества дел по непосредственному, так сказать, профилю его «конторы» – внимательно знакомился и с остальным.

Один из основателей ГИРДа – Группы изучения реактивного движения, в Ракетном НИИ Королев с 1934 года занимался управляемыми крылатыми ракетами: 201, 212, 216, 217… Ракета 212 класса «земля – земля» стартовала с помощью пороховой ракетной катапульты с рельсовых направляющих, и ее первый полет состоялся 29 января 1939 года. Тогда, когда Королев был «заключенным». И уже 3 апреля 1939 года он вновь появляется в кабинете Сталина, на этот раз – вместе с Берией!

И они просидели там втроем с 18.00 до 18.35. Немногим более получаса, но это были полчаса личной беседы с главой государства! И разговор, скорее всего, шел о том, как лучше организовать работу Королева, чем Берия может и должен помочь… А поскольку все три собеседника были людьми дела и болтовни не терпели, то за полчаса все и обговорили.

Но видно, Сталина интересовали и чисто технические подробности, потому что на следующий день Королева привезли к Сталину еще раз. И они уже наедине беседовали еще час – с 18.00 до 19.00.

В книге безусловно выдающегося деятеля советского ракетостроения Бориса Евсеевича Чертока «Ракеты и люди» утверждается, что Сталину «обычно докладывали» о всех новинках в области вооружений, но о «сухопутных (для профессионала термин вообще-то странный. – С.К.) реактивных снарядах Сталин до 1941 года информации не имел».

Как видим, имел.

Причем, заметим, – вот невинно осужденный Королев перед Сталиным. Нам давно привычна сказочка о вздохах: «Эх, если бы Сталин знал!» Но вот Сталин знает… Он ведь не может не знать, откуда к нему привозят молодого талантливого ракетчика.

Ну, так что же этот ракетчик не падает на колени и не просит: «Помилуй, мя, товарищ царь-государь! Не губи душу!»?

Нет – идет деловой разговор, и оба понимают, что некий грех был, и что надо отработать его делом, и что отработан он будет, а за этим последуют и почет, и награды, и… И главное, – новые задания и задачи. Новая увлекательная работа!

Они ведь все ею жили тогда – новые советские люди…

И – Королев.

И – Сталин.

И – Берия.

И уже 28 февраля 1940 года летчик-испытатель В.П. Федоров выполнил первый полет на ракетоплане РП-318 конструкции Королева, основанной на его же планере СК-9, с работающим жидкостным ракетным двигателем. А в 1942–1943 годах Королев ведет разработку самолетного ракетного ускорителя для самолета Пе-2Р, за что в 1945 году был награжден орденом.

После войны Королев в числе других работал в Германии, изучая богатейший опыт немецких ракетчиков, и там его пути пересекались с генералом Зерновым, который тогда тоже, как уполномоченный Особого комитета при ГКО, имел отношение к «ракетным» поискам.

Берия был в курсе всех этих вопросов и на рубеже 1945–1946 годов стал одним из тех, кто подписал докладную записку Сталину с предложением об организации работ по ракетной технике в СССР и в Германии (там был развернут институт «Нордхаузен»). Подписали ее кроме него Г.М. Маленков, Н.А. Булганин, Н.А. Вознесенский, а также министр вооружений Д.Ф. Устинов и начальник ГАУ маршал артиллерии Н.Д. Яковлев.

14 и 29 апреля 1946 года в кремлевском кабинете Сталина прошло два совещания на эту тему, и 13 мая 1946 года вышло Постановление СМ СССР № 1017-419сс «О вопросах реактивного вооружения». При Совмине создавался Специальный комитет по реактивной технике в составе: Г.М. Маленков (председатель), Д.Ф. Устинов и И.Г. Зубович (заместители председателя), Н.Д. Яковлев, П.И. Кирпичников (читатель должен его помнить по работе в группе при члене ГКО Берии во время войны), А.И. Берг, П.Н. Горемыкин, И.А. Серов (его, заместителя министра внутренних дел Круглова, Черток в своих воспоминаниях упорно именует заместителем Берии), Н.Э. Носовский.

Берия в этот Комитет № 2 не входил, но вот оценка П.И.Качура, автора статьи «Ракетная техника СССР: послевоенный период до 1948 г.» в № 6 журнала Российской академии наук «Энергия» за 2007 год: «Фактически ракетостроением руководил Л.П. Берия. Г.М. Маленков не занимался организационными и производственными вопросами и был формальным председателем комитета…»