Екатерина Глаголева - Людовик XIII

Эти придворные интриги казались первому министру не менее важными делами, чем внешнеполитические и военные. А забот было много: через своих мадридских шпионов король и кардинал знали, что Оливарес стремится к миру; антигабсбургскую коалицию надо было сохранить любой ценой. Шведы могли заключить сепаратный мир с Габсбургами в обмен на Померанию; голландцы тоже могли поддаться на заигрывания Мадрида. Лондон не определился в своих предпочтениях: Карл I в большей степени был занят внутренними делами, однако поддерживал своих племянников — сыновей пфальцского курфюрста; Ришельё надеялся привлечь его на сторону Франции и помешать сообщению Испании с Нидерландами морским путем.

Пятого марта в Гамбурге был подписан договор между Францией и Швецией: военный союз продлевался еще на три года; Париж обязывался выплачивать шведам по миллиону ливров в год. Одновременно начались переговоры с имперцами: отдельно католиков (Франция) — в Кёльне и протестантов (Швеция) — в Любеке. Но, конечно, последнее слово оставалось не за дипломатами, а за военными.

Французская армия теперь состояла из шести корпусов, находившихся во Фландрии (под командованием Шатильона), в Пикардии и Шампани (Лафорс), в Эльзасе (там хозяйничали наемники Бернгарда Саксен-Веймарского и полки графа де Гебриана), на границе с Бургундией (армия герцога де Лонгвиля), в Гиени (армия Конце) и в Италии (войска маршала де Креки). Но надежды на них было мало: военачальники бесталанные, солдаты недисциплинированные, к тому же вечно голодные и оборванные из-за нехватки денег.

В конце февраля Бернгард Саксен-Веймарский прошел долиной Рейна и захватил три города-плацдарма на швейцарской границе. Оставалось взять четвертый и самый главный — Райнфельден. Ему противостоял Иоганн Верт с помощником, итальянцем Федерико Савелли. Первую атаку удалось отбить, однако герцог неожиданно перешел в наступление и 2 марта захватил город, пленив обоих имперских военачальников, после чего пошел дальше. 11 апреля он взял Фрайбург-в-Брейсгау и осадил Брейзах. Этот город на правом берегу великой реки был стратегическим пунктом на пути движения армий из Австрии или Италии в Пфальц, низовья Рейна, в Испанские Нидерланды или внутрь империи. Теперь испанцы могли снабжать свою армию в Нидерландах только морским путем. Положение дел в Испании тоже было бедственным: казна пуста, крестьяне бунтуют, к тому же в Южной Америке голландцы захватили Бразилию — владение Португалии, находившейся тогда в зависимости от испанской короны.

Граф-герцог Оливарес отправил в Париж тайного переговорщика Мигеля де Саламанку, который добился аудиенции у его высокопреосвященства. Встреча состоялась 14 мая в обстановке строжайшей секретности в одной из церквей Компьена. Ришельё предложил перемирие при сохранении территориального статус-кво, уточнив, что не отдаст Пиньероль и Лотарингию и не нарушит слово, данное союзникам. Испанец был вынужден признаться, что не уполномочен выступать от имени императора. На следующий день речь шла о германских делах. Собеседники были чрезвычайно учтивы и любезны друг с другом, однако решить ничего не удалось.

Франции было еще рано выступать с позиции силы: на нидерландском фронте Шатильону никак не удавалось взять Сент-Омер. Его осада велась кое-как, Томас Савойский сумел привести подкрепление. Людовик написал маршалу письмо, в котором выразил свое неодобрение и заявил, что готов лично выехать во Фландрию, если его присутствие необходимо для успеха военных действий. Тот ответил, что сам справится, его величеству не стоит утруждаться. Однако Томас Савойский и Пикколомини напали на лагерь французов с двух сторон и 15 июля вынудили Шатильона капитулировать. Французам позволили уйти, забрав с собой все пушки и обоз, но кружным путем — через Испанские Нидерланды и Мец в Лотарингии.

В Италии маршал де Креки был убит во время одной из стычек. Спешно назначенный вместо него кардинал де Лавалетт не смог воспрепятствовать захвату Верчелли испанцами.

Но Парижу и его окрестностям более ничто не угрожало, поэтому двор занимала исключительно беременность королевы. Людовик ежедневно посылал кого-нибудь из дворян справиться о ее здоровье, а 1 июня неожиданно покинул Компьен и прискакал в Сен-Жермен, чтобы увидеться с женой, которую нашел в добром здравии. Между супругами восстановилась полнейшая гармония, и когда 19 июля король решил всё-таки выехать вместе с Ришельё в Амьен, ближе к линии фронта, при дворе сочли, что это происки кардинала: он недоволен согласием между их величествами и использует любой предлог, чтобы их разлучить.

Но Людовику спешно требовалось захватить какой-нибудь крупный город, чтобы реабилитироваться после поражения под Сент-Омером. Эден или Аррас? Аррас, похоже, пока не по зубам, лучше Эден. Между делом Шатильон и Лафорс взяли 9 августа замок Рента, где оказались большие склады боеприпасов. Людовик велел его разрушить и поехал дальше на север, в Абвиль. Оттуда он посылал своим маршалам противоречивые приказы: сначала велел им явиться к нему; через два дня передумал: их присутствие нужнее в войсках, так что если они выехали, пусть возвращаются обратно; в тот же день новый гонец повез письмо, в котором говорилось, что все беды от разобщенности, армии должны слиться в единый кулак, а военачальники будут командовать по очереди, по старшинству…

Кардинал де Лавалетт, недовольный тем, что его сняли с поста главнокомандующего Фландрской армией, заменив Шатильоном, уступил свою новую должность командующего корпусом маршалу де Брезе, который, получив приказ привести войска во Фландрию, отправился в Абвиль в полной уверенности, что дядя-кардинал сразу же назначит его главнокомандующим, прогнав Шатильона и Лафорса, не оправдавших его ожиданий. Однако Ришельё был в первую очередь государственным деятелем, а уж потом дядей; стараясь не обидеть родственника, он всё-таки дал ему понять, что командовать будут все трое. Ах вот как? Де Брезе собрал своих офицеров и объявил им, что слагает с себя командование, назначив вместо себя полковника Ламбера, после чего уехал, не испросив разрешение ни у короля, ни у кардинала. Чтобы прикрыть этот конфуз, Ришельё объявил, что маршал внезапно занемог и получил позволение отправиться лечиться на воды…

Уже было принято решение осадить Эден, но тут кардинал-инфант нанес крупное поражение принцу Оранскому (21 июля), и на голландцев, которые должны были совершить отвлекающий маневр, рассчитывать уже не приходилось. Осада грозила стать долгой, трудной и с непредсказуемым исходом. Поэтому кардинал свернул все планы, предложив ограничиться осадой городка Ле-Катле в Пикардии, с 1636 года находившегося в руках испанцев.