Петр Чайковский - Переписка П. И. Чайковского с Н. Ф. фон Мекк

Наконец здесь наступила весна или, по крайней мере, нечто похожее на весну, ибо всё-таки еще приходится топить камин, дабы не страдать от холода. Радуюсь Вашему плану приобрести виллу на берегу Средиземного моря.

Поверьте, милый друг, что, несмотря на все мои беспокойства, тревоги и усиленные труды, я более чем когда-либо думаю о Вас, сострадаю Вам и беспокоюсь о Вашем здоровье. Поэтому Вы не поверите, как я рад был письму Влад[ислава] Альб[ертовича], которому завтра или послезавтра напишу. Прошу Вас и впредь, когда бы нездоровы, поручить ему или Саше извещать меня о Вас.

Будьте покойны и верьте, что нездоровье Миши несерьезно.

Ваш до гроба

П. Чайковский.

Убедительно прошу Вас как можно дольше не писать мне. Я очень, очень понимаю, как малейшее напряжение может расстроить Вас при этих обстоятельствах.

Ницца,

11 марта 1883 г.

Милый, бесценный друг! Если бы Вы знали, как мне больно, как тяжело, что я не могу писать Вам так часто, как бы мне хотелось, как необходимо мне. Переписка с Вами есть мое единственное утешение, единственная радость, но проходят целые недели, что я каждый вечер собираюсь назавтра писать Вам, а наутро-то мое нервное состояние таково, что я двух слов связать не могу, то является неожиданно необходимость писать деловое письмо или отвечать кому-нибудь из своих детей на кучу вопросов, и таким образом теперь судьба у меня отнимает и последнее благо, которое я имела. Теперь же это время я до крайности расстроена и огорчена болезнью моего бедного Миши. Коля и Саша (дочь) скрывали от меня истину, но это совершенно напрасно, потому что от матери скрыть невозможно, а только для меня протянули дольше это чувство томления, смертельного беспокойства, когда видишь, что от тебя что-то скрывают. Теперь я знаю всё его состояние и, конечно, прихожу в ужас за его настоящее и будущее. Болезнь сердца у него произошла от такого порока, который очень часто бывает у мальчиков и при котором теперь требуется такой бдительный присмотр и наблюдение за ним, которых и вполовину достигнуть трудно, то что же будет с ним, с, этим несчастным ребенком! Я хлопочу теперь изо всех сил найти добросовестного, внимательного гувернера для него, так как он должен оставить Петербург и будет находиться при мне. Не знаете ли Вы, мой добрый, дорогой друг, кого-нибудь для этого назначения? Или не можете ли Вы сделать мне величайшее одолжение - поискать в Париже благонадежного француза? Это для меня самый важный вопрос теперь. Но, конечно, милый друг мой, я не смею и просить Вас употреблять для этих поисков каких-нибудь особенных усилий и хлопот, а если бы представился случай спросить, узнать и достать, то не откажите, дорогой мой, воспользоваться таким случаем. Мне надо поручить двух мальчиков, потому что и Макса я также возьму из Петербурга; я слишком напугана уже двумя, получившими ревматизм. Сашок, вероятно, также не вернется больше в Петербург, потому что доктор, который у меня в доме, всё твердит, что это был бы слишком большой риск для его здоровья.

Вот еще вопрос, о котором я хотела сказать Вам: не попросите ли Вы Александру Ильиничну взять Тасю обратно из института? До того мне жаль этого ребенка, что ко всем моим тревогам еще у меня сердце ноет за нее. Коля пишет мне, что она так похудела, так печальна, что жалость смотреть на нее. Теперь ведь она в лазарете, бедное дитя! За что и к чему так мучить ребенка, что с нее, со всей этой премудрости, которую она там произойдет? Для того, чтобы любить мужа и беречь детей, надо быть только дочерью хорошей матери, а не ученою девицею. Упросите, дорогой мой, Александру Ильиничну, чтобы она сжалилась над бедным ребенком. Простите, если я говорю некстати, но мне так жаль бедную девочку.

Как это печально, что у Вас такая дурная погода. У нас очень тепло и очень много солнца. Правда, недели две назад два дня падал снег, в тени лежал очень долго, но всё же меньше четырех градусов тепла ночью не было. Я наняла дачу в Cannes для будущей зимы, потому что иначе нельзя иметь хорошего, здорового помещения; теперь у нас отвратительная квартира, потому что ничего лучшего нельзя было достать, всё занято. Цены на хорошие виллы ужасно высоки, за эту, которую я наняла в Cannes, с меня'берут двадцать пять тысяч франков за зимний сезон; правда, вилла роскошная, но всё же и цена ужасная.

Я должна кончить. Голова в отчаянном положении, сегодня я ночь очень дурно провела, а как бы хотелось еще о многом, многом поговорить. Будьте здоровы, мой бесценный, милый, хороший друг. Всем сердцем горячо и безгранично Вас любящая

И. ф.-Мекк.

Париж,

1883 г. марта 14 - 16. Париж.

14/26 марта 1883 г.

Дорогой, бесценный друг!

Прежде чем обратиться к Вам с просьбою, которая стоила мне многих мучительных колебаний, я должен написать маленькое предисловие. Когда брат Модест, решившись взять, с собою племянницу, Таню за границу, написал о том Льву Васильевичу, последний решительно отказал отпустить ее, говоря, что средства не позволяют. Действительно, киевская жизнь до того расстроила его дела, а хозяйственный год столь плохой, что он временно очень затруднен. Потом, когда Модест подробнее выяснил ему необходимость увезти Таню, он дал позволение и прислал тысячу рублей, говоря, что это всё, что он может теперь дать, и если окажется этого мало, то просил, чтобы мы взяли на себя все лишние против этой суммы расходы, с тем, что впоследствии он с нами рассчитается. Модест, рассчитывая, что его, моих и Таниных денег будет достаточно, приехал в Париж. Но мы очень скоро увидели, что рано или поздно далеко перешагнем за пределы наших наличных денег, и я давно предвидел, что мне придется принять экстраординарные меры, чтобы покрыть все наши расходы. Танино пребывание в дорогой (хотя и очень плохой) maison de sante, доктора, лечение и тысяча ежедневных непредвиденных расходов, обусловливающихся состоянием Тани, наконец, наши собственные необходимые потребности, При дороговизне парижской жизни, которой я не ожидал и не предвидел, всё это совершенно нарушило мой бюджет. Обращаться к Льву Васильевичу не могу, ибо кроме того, что знаю его затруднительное положение, я считаю себя слишком обязанным ему за многолетнее гостеприимство, чтобы не пощадить по возможности его интересы. Да, наконец, и он и сестра вовсе и не подозревают всей серьезности болезненного состояния Тани, и чтобы выяснить, почему мы на нее так много тратим, пришлось бы нанести им убийственное горе, а этого тем более нельзя, что сестра больна и единственное условие ее выздоровления - отсутствие тревог за Таню. В настоящее время у меня осталось несколько сот франков, с которыми до конца месяца я дотяну, а затем, кроме Вас, мне не к кому обратиться. Город Москва, заказавший мне торжественный марш для празднования коронации, предложил мне пятьсот рублей. Не знаю, одобрите ли Вы меня, милый друг, но я отклонил вознаграждение за этот труд, находя, что город Москва в подобных случаях должен платить или, по меньшей мере, пять тысяч или ничего. Коронационная комиссия ничего не предложила мне за кантату. Словом, никакого близкого заработка не предвидится, ибо я могу получить от Юргенсона за право издания оперы “Мазепа” известную сумму лишь только, когда опера будет готова, а раньше лета она готова быть не может. Занимать у него мне, по некоторым соображениям, весьма неприятно. И вот, дорогая моя, я принужден беспокоить Вас, да еще в такое время, когда у Вас так много горестей и забот на душе! Просьба же состоит в том, что бюджетную сумму, вместо 1 июня, я просил бы Вас прислать мне в конце текущего месяца. Невыразимо совестно беспокоить Вас и, быть может, хоть слегка, но всё-таки нарушить и Ваш бюджет, но необходимость принуждает меня обратиться к Вам. Если бы это оказалось возможным, то я был бы совершенно покоен и денег этих вполне достало бы мне, чтобы обеспечить еще несколько времени пребывание и лечение Тани, а также наши с Модестом здешние траты и путевые издержки. Что касается лета, то, во-первых, я буду иметь деньги, когда кончу оперу, а во-вторых, устроюсь так, что до глубокой осени не буду в них вовсе нуждаться. Словом, чтобы выйти победителем из затруднительного финансового положения, мне только нужно двумя месяцами раньше иметь в руках деньги, на которые я рассчитывал в июне. И я буду несказанно благодарен Вам, если Вы найдете это возможным.