Петр Чайковский - Переписка П. И. Чайковского с Н. Ф. фон Мекк

Вероятно, Александра Ильинична теперь уже вернулась в Каменку? Как ее здоровье? Сохрани ее господь для блага стольких любящих ее. Моя Соня гостит теперь в Гурьеве у Саши Беннигсен. Она весела и довольна своею участью. А. А. Римский-Корсаков был почти все время там же, теперь, должно быть, уехал. Я очень желаю, чтобы он перешел в гвардию, о чем теперь и хлопочут.

Вы сокрушаетесь, дорогой мой, что так давно ничего не писали, то не торопитесь, отдохните, ведь Вы же только что кончили большую работу по переделке “Мазепы”; я так боюсь за Ваше здоровье. Меня опять мучил ревматизм в руке, так что я несколько дней не могла шевелить рукою; теперь прошло, но всё поламывает от холода.

Я предполагаю уехать отсюда около 15 мая, но не знаю, как холод прекратится, а до того нельзя ехать в Россию. С нетерпением жду Вашей фотографии, дорогой мой, и благодарю от всего сердца за обещание прислать от обоих сеансов. Будьте здоровы, мой милый, бесценный друг. Всем сердцем неизменно Вас любящая

Н. ф.-Мекк.

Каменка,

24 апреля.

1884 г. апреля 24 — 27. Каменка.

Милый, дорогой друг!

Каменка наша оживилась; наши петербургские жители третьего дня приехали. И странное дело, все в сборе, а чувствуется какая-то пустота. Я объясняю себе это тем, что нет трех старших дочерей. Они все три, не исключая и Тани, отрезанные ломти, тем не менее, никак не привыкнешь к их отсутствию, и всё кажется, что еще кого-то нужно ждать, чтобы всё было по-прежнему. В семейной жизни одна из главных прелестей, чтобы были молодые девушки; они своей девственной прелестью и чистотой удивительно скрашивают будничную семейную обстановку, и без них, как велико бы ни было благополучие, недостает самого теплого элемента счастливой семейной жизни. Конечно, нельзя жалеть об отсутствии Тани, ибо она уже давно, кроме горестей, ничего не приносит семье, но было время, когда и она своей красотой, умом и талантливостью радовала и услаждала. А уж об Вере и Анне и говорить нечего; отсутствие их очень, очень чувствительно. Что касается Таси, то я ужасно боюсь за эту девочку, опасаясь, чтобы она не сделалась подобием своей старшей сестры.

27 апреля.

Я начал новое сочинение в форме сюиты. Форма эта мне чрезвычайно симпатична, так как нисколько не стесняет и не требует подчинения каким-ли[бо] традициям и правилам. Сюита эта будет из пяти частей, из коих последняя — вариации.

Засуха продолжается; растительность подвинулась весьма слабо, а на свекловичных плантациях, где были отличные всходы, теперь свирепствуют серые жуки, этот бич здешнего хозяйства. Если засуха продолжится, урожай будет очень плохой. Лев Васильевич уехал смотреть имение, если не ошибаюсь, для Коли (Вашего сына). Брат Анатолий тоже мечтает о покупке имения и именно в здешней местности. Охотно верю, что это — хорошее помещение капитала, но, с точки зрения приятности жизни, никому не посоветовал бы выбирать Киевскую губернию для приобретения недвижимого имения; разве только на берегу Днепра можно найти хорошенькие уголки.

А курс наш, несмотря на удачу подписки на заем, падает. Так как цель займа была именно подъем курса, то, следовательно, наше Министерство финансов, как справедливо доказывает Катков, сделало новую крупную ошибку.

Третьего дня мне минуло сорок четыре года. Будьте здоровы, дорогой, милый, бесценный друг мой!

Ваш П. Чайковский.

Belair,

29 апреля 1884 г.

Милый, дорогой друг мой! Я только что отправила к Вам письмо, как получила Ваше, помеченное, вероятно, по рассеянности 16 июля.

У нас наконец пришла летняя, не уже не теплота, а прямо жара. Непосредственно с холода, в один прекрасный день, а именно, 24 апреля, сделалось жарко, как летом, и вчера в двенадцать часов дня было тридцать семь градусов по Реомюру на солнце. Я наслаждаюсь невыразимо. Если Вы, дорогой мой, поручите Влад[иславу] Альб[ертовичу] поискать Вам около Плещеева или вообще в Подольских странах хуторка, то он примется за это с полным рвением и может быть очень полезен, потому что он уже там много знает, так как для меня много пересмотрел. Как бы я хотела, чтобы это удалось. Скажите мне, дорогой мой, каким размером владения и какою суммою капитала задаетесь Вы при Ваших поисках? Это необходимо знать приблизительно, и вообще какие Ваши желания, например, должна ли быть непременно река и т. д?

Я очень рада, что Вы останавливаетесь для сочинения на сюите. Я также очень люблю эту форму (я употребляю это слово в общем смысле, а не в специально музыкальном) музыки; в сюитах не бывает скучных мест, как в других сочинениях. Недавно я писала в Москву,-чтобы мне выслали Ваш Trio в четыре руки, и Юргенсон отвечал, что Trio и не делался в четыре руки; разве это правда? Скажите, милый друг мой, как называется один из номеров Вашей Второй сюиты: Jeu de tons или Jeu de sons? В печати стоят оба названия; это чудесный номер. Я очень мало слышу музыки. Сашок всё сидит над своим курсом и очень редко играет мне что-нибудь, Влад[ислав] Альб[ертович] не довольно бойкий пианист, хотя играет каждый день. Вы так добры ко всем, дорогой мой, что желаете знать, что и он работает. У него много начатых работ, но к концу не приходят, потому что ему и некогда, — теперь в Belair так много дела с устройcтвом его что он едва успевает присесть за работу, как приходит столяр печник, драпировщик. И так целый день, так что он не может на полчаса сесть за работу с уверенностью, что его не оторвут от нее несколько раз; понятно, что при этом невозможно ничего обдумать, ни составить никакого плана. Но что мне делать? Я мучусь этим сознанием, но у меня нет никого, кем бы я могла заменить его. У него есть теперь начатая увертюра “Siegfried”, в которой мне очень нравится похоронный марш. Потом увертюра “Кромвель”; теперь начал писать еще музыку к драме одного польского поэта, кажется, Словацкого (Slowackiego), не помню, как называется сочинение. Теперь и природа и местность здесь располагают ко всему поэтичному. У меня есть здесь аллея в парке, которая тянется полверсты. Вся в лесу, в тени, и ветра в ней никогда не бывает; когда в других местах ветер бушует как буря, в этой аллее абсолютная тишина.

Скажите, милый друг мой, Льву Васильевичу, что у меня сеют озимовый овес; знает ли он такой, я в первый раз вижу. У меня пшеница превосходная, но ведь мои поля величиной в носовой платок; озимовый овес также очень хорош. В пруде у меня ловятся карпы и угри, но прудок также маленький, а рыбы множество: в полчаса на удочку можно наловить целую груду. Как бы я желала, чтобы Вы когда-нибудь заглянули в мой Belair, — это такой прелестный уголок.

Пожалуйста, дорогой мой, напишите мне скорее насчет масштаба хуторка и капитала для него, который Вы желаете затратить. Будьте здоровы, мой милый, бесценный друг. Всем сердцем всегда Ваша