Марина Райкина - За кулисами. Москва театральная

Эрик Курмангалиев:

– Для меня в этой роли не было никаких трудностей, потому что психологически, эмоционально образ женщины мне близок. По сути Мадам Баттерфляй – это воплощение моего внутреннего «я». Это был, в сущности, я, и никто другой.

Слияние двух полов в одном привело к тому, что именно после этого театрального шлягера Курмангалиев стал говорить о себе на публике в женском роде: «Пошла, пела, курила…» Некоторые это объясняли склонностью артиста к эпатажу, но его личная позиция заставляет задуматься о другом.

– Для нашей морали, если хотите, это эпатаж, – кокетливо отвечает Эрик. – Я и до спектакля говорил о себе в женском роде. Считаю, что для нормального человека, свободного от массовых стереотипов, разделение на «он» и «она» – неестественное и ханжеское.

Правда, женских ролей убежденному женоведу больше сыграть не пришлось. Контртенор ограничился включением в свой репертуар женских партий из опер Россини.

Одним экстаз и внутренняя гармония, другим женские роли принесли явные осложнения в жизни. Так было с Сергеем Виноградовым, сыгравшим в спектакле «Служанки» Мадам – элегантную, гибкую, как тетива. Именно после этой роли его стали воспринимать как извращенца: за ним потянулся голубоватый шлейф, и артисту пришлось немало потрудиться, чтобы избавиться от него.

– Что первое ты себе сказал, приступая к этой роли: «Сережа, не бойся показать ноги»?

– Не помню, что я себе сказал, но потом понял, что главное – не бояться быть женщиной, не бояться быть сильной по-женски. Но я так и не узнал главного женского секрета – тайну женской иррациональности: почему она говорит одно, делает другое, а думает третье. Еще у Феллини была гениальная реклама женской логики: шикарная дама в авто подъезжает к перекрестку, нажимает правый поворот, а сама едет налево. Вот это для меня самое непонятное.

Репетируя, артист сжился со своей дамой из высшего общества до такой степени, что почувствовал, как ссорится с ней, постоянно выясняет отношения. Но скорее всего это можно отнести на счет неустойчивой актерской психики.

– А есть ли в жизни такая женщина или женщины, которые помогли тебе сделать Мадам яркой и сильной?

– Я не могу сказать, что бродил по улицам и следил за женщинами: как они ходят, как смотрят на мужчин. И в театре за артистками не наблюдал. В гримерной у меня под стеклом на столе лежала фотография Греты Гарбо. Это единственная, наверное, женщина, у которой я что-то украл для себя.

Еще одну даму, образца 1989 года, на сцену вывел Игорь Верник, сыгравший психиатра в спектакле МХАТа «Портрет».

Игорь Верник:

– Я очень любил эту роль. Хотя я не женщина и, на удивление, не гомосексуалист, я пытался постичь, что такое женская логика, и даже проверял это на своих знакомых.

Постижение носило классический характер – от внешнего образа. Артиста гримировали женские гримеры, что вызывало недовольство гримеров мужской половины. Верник осваивал женскую походку от бедра и уверяет, что с этого момента начиналась внутренняя перестройка на женскую сущность. Гримерши только подливали масла в огонь, приговаривая: «Тебе надо было родиться женщиной, Игорек. Ты, оказывается, прехорошенькая дамочка».

По словам артиста, первой травмой в работе над этой ролью оказались колготки. Ему даже пришлось отказаться от любимых трусов семейного типа и перейти на обтягивающее белье. Во МХАТе ему сшили туфли сорок третьего размера, выдали черную комбинацию, клипсы, и когда Игорь Верник с третьего этажа бежал на сцену, то ловил на себе заинтересованные мужские взгляды.

– В гриме меня не узнавали. Я имел такой фривольный вид: накрашенные губы, серьги, белый халат слегка прикрывает глубокий вырез на платье… Я был кокетливый, но не развязный. Это сложно объяснить, но, может быть, в эти мгновения я чувствовал что-то женское. Самое интересное, что после спектакля у служебного подъезда меня стали ждать мужчины респектабельного вида – в длиннополых пальто, широких ярких шарфах и с утонченными манерами.

По задумке режиссера Козьменко-Делоне в финале Верник на глазах публики разоблачался и из кокетливой медички превращался в строгого мужчину во френче и сапогах. Таким решением был поражен автор пьесы, известный польский драматург Славомир Мрожек. Когда МХАТ играл «Портрет» в Варшаве, Мрожек пришел за кулисы специально познакомиться с артистом, который так лихо из персонажа мужского пола сделал женщину.

Актер Сергей Колешня в фильме «Мишура» сыграл женщину… от нужды. То есть его герой – вполне нормальный мужчина, разорившийся бизнесмен средней руки, скрываясь от кредиторов, вынужден переодеться дамой. На площадке, когда он гримировался и переодевался в зрелую женщину, всем было весело, а ему не до смеха: под платьем у него комбидресс, а от него на теле – волдыри, натертости. От накладных ресниц – аллергия с припухлостью век. Ну и каблуки – семь сантиметров.

– После этого я прекрасно понимаю женщину, которая приходит домой и первым делом хочет скинуть каблуки, вытянуть ноги и выпить что-то прохладное. Счастье…

– Сергей, но это физические наблюдения, и так говорят все артисты, хоть раз сыгравшие слабый пол: каблуки, капроновые колготки… А вот психология женщины – какой ты ее увидел, почувствовал?

– Женщины молчат и слушают иначе. Мне кажется, женщины больше нюансов видят, чем мужчины. У мужиков всё топорно. И отношение к юмору у женщин более тонкое. Но главное – я понял, почему женщины часто смотрятся в зеркало. Вот когда я первый раз загримировался, вдруг увидел в себе столько недостатков: морщины, которых не замечал, бока висят… Ужас! А в мужской одежде я всегда чувствовал себя вполне комфортно и ничего такого не замечал. После съемок я понял, что вы все – героини. Из-за одежды, из-за того, что надо постоянно за собой следить. Как вы это всё выносите? И ведь всё – ради нас, мужиков.

– Важный вопрос: изменилось общество, изменилось его отношение к вопросам нетрадиционной ориентации. Мне кажется, что актеру с нетрадиционной ориентацией намного проще играть женщин.

– А я думаю, что ему проще играть мужчину. Потому что он видит то, что и мужчина не видит. Я знаю некоторых актеров-гомосексуалистов – как же они играют любовь к женщине! Потрясающе!!! Я это видел в современном российском кино однажды: артист нетрадиционной ориентации шикарно играл любовь. А в театре видел Александра Феклистова (он не гомосексуалист), – и тоже сильнейшее чувство от его игры. Вообще любовь по-настоящему играть сложно, почти невозможно. Тут надо нутро свое достать – а оно у нас разное. Нужно над душой и сердцем своим работать, чтобы сыграть глубокое и настоящее чувство.