Карло Анчелотти - Автобиография

Он должен был изменить наш привычный подход к тренировкам. В Италии команды очевидным образом разделяют тренировки на физику и тренировки на тактику, и совмещение этих аспектов так, как мы привыкли делать это здесь, стало для него чем-то новым. Можно было видеть, как он на самом деле размышляет об этом и ищет пути. У тебя складывается впечатление, что он относится к игре как ученый, он думает: «Постойте-ка, а это ведь может сработать».

Он был открыт новым идеям. У нас в команде были диетологи и аналитики, так что мы всегда носили сердечные мониторы, GPS-девайсы и тому подобное по ходу матчей, и всю информацию, получаемую в результате, штаб хотел использовать на тренировках. Поскольку ему привычнее был подход «сохраним все силы на уик-энд», он был шокирован, когда видел меня, Лэмпса или Эша, бросающихся в подкаты и идущих в стыки. Можно было видеть, как он думает про себя: «Нет, нет, нет – такого нам не надо», но вслух он такое никогда не говорил. Вместо этого он говорит: «Это ваш путь, так что продолжайте делать то, что делали, ведь для вас это работает, очевидно, работало в прошлом. Просто будьте аккуратнее».

У него в штабе был парень, который стоял у бровки и отслеживал показания сердечных мониторов всех игроков на каждой тренировке, и если кто-то из футболистов попадал в красную зону, он просил их взять паузу или немного придержать коней. В девяти случаях из десяти игрок отвечал отказом, часто потому что игрок этот был из английских ребят и тех, кто был взращен с мыслью, что на поле надо ишачить, но опять-таки Карло прислушивался и принимал все как есть. Он привнес уйму новых, свежих идей не только в первую команду, но также в клуб в целом; академия до сих пор применяет его методы.

Пол Клемент работал с ним постоянно, и было очевидно, что Карло взращивает из него нового тренера, пытаясь помогать ему развиваться, так что временами Клем руководил нашими тренировками, но 90 % из них проводил сам Карло. Даже если он сам не руководил тренировкой, он всегда присутствовал на ней.

Одним из аспектов, которым он был просто одержим – что было хорошо для меня и остальных защитников, – была работа оборонительной пятерки. Мы все время работали над движением и сохранением расстановки, определяли правильное расстояние между игроками – такого плана вещи. Как я сказал, благодаря его опыту в Италии группе защитников очень нравилось работать с ним. Те сессии получались интенсивными – короткими и жесткими. И опять-таки они показывали, насколько он знает игроков. Мы проводили сессии, разделяя их на маленькие блоки по пять-десять минут, потому что он понимал, что заниматься этим тридцать-сорок минут невозможно. Игрокам становится скучно, и они начинают хотеть поиграть «пять на пять» – мы хотим потрогать мяч.

Когда мы работали над расстановкой, один центральный защитник продвигал мяч, а остальные выходили, и вдруг… ты начинал делать все инстинктивно. Мы были так хорошо натасканы и такими подготовленными выходили на матчи, что стало ясно – по этой причине мы были так успешны под его началом. Все знали свои позиции на поле, и давалось это нам не потому, что мы посвящали три-четыре часа в день тактике; так происходило потому, что у него были знания, понимание процесса. Он знал, что лучше слегка окунуть ногу в это дело, отойти и немного развлечься, а потом опять вернуться, пока голова не придет в порядок аккурат за день до игры. Он знал, когда наступало время включаться и становиться серьезным, и в равной мере был доволен расслабленной обстановкой по ходу недели. За два дня до матча, впрочем, можно было видеть, как он входит в свою зону игры, и это его настроение передавалось всем.

Он понимал, что «Челси» – большой клуб и что поражение для нас не вариант. Он говорил, что некоторая нестабильность приемлема для маленьких клубов, но не для большого. Мы должны были обзавестись менталитетом большого клуба в его глазах. Моуриньо тоже обладал таким менталитетом. Он вообще не принимал поражения, даже на тренировках; у него они в голове не укладывались. Полагаю, что по причине того, что календарь в Англии очень плотный и матчи идут один за другим, Карло адаптировался очень хорошо. У тебя нет времени на недельные размышления. Итальянская лига немного отличается от нашей, там между матчами пауза длиной в целую неделю; здесь матчи играются по выходным, средам и вновь по выходным, они начинаются утром, вечером, игры идут по воскресеньям и банковским выходным дням.

Временами дела на поле складывались хорошо, мы могли вести 2:0 к перерыву и думать: «Ну все, дело в шляпе, три очка у нас в кармане», и тут он взрывался. Ни с того ни с сего игроки вновь настораживались и выходили на второй тайм готовыми. Когда ты молод, ты думаешь: «Чего это тренер так взбесился там?» Но когда ты игрок поопытней, вроде меня с Лэмпсом, ты отстраняешься и думаешь: «А он тут поступил умно – мы могли расслабиться». Мы выходили на поле и делали счет 3:0, после чего брали мяч под свой контроль и доводили игру до победного конца.

Он точно знал, как выжать максимум из каждого и всех заставить не выключаться из игры на второй тайм. По мере того как становишься старше, начинаешь чаще думать: «Вот что отличает лучших от остальных – такие маленькие детали». Полагаю, что так происходит в любом бизнесе – на высочайшем уровне разница так невелика, что решающее значение имеют какие-то небольшие нюансы.

Эта ненависть к поражениям и одержимость победами – то, что объединяет великих менеджеров, отношение, при котором поражения приемлемы. Ты играешь так, как тренируешься, и этот менталитет передается от менеджера всем игрокам в составе – он передается всем. Я своими глазами видел подобное в работе с некоторыми из лучших менеджеров в футболе, и в моменты поражений рядом с ними лучше не находиться. Даже если речь о не очень важной игре. Помню матчи на тренировках за пару дней до игры, когда все вокруг расслаблены и твоя команда может проиграть 0:2 или 0:3. Тогда Карло приходит в раздевалку после занятия и тихо сообщает нам, что подобное неприемлемо: «Мы не проигрываем, – говорит он. – На тренировки мы приходим с тем же настроем, что и на матчи».

Карло всегда говорил, что твое отношение к делу и менталитет влияют не только на первую команду, но и на молодых резервистов. Они будут знать, что такой менталитет победителей распространяется не только на 11 игроков стартового состава, но на всю группу из двадцати пяти игроков, они будут знать, что поражения неприемлемы, и это создаст своего рода наследие. Куда бы я ни отправился, я всегда беру с собой менталитет Карло, а теперь я сам оставляю наследие, которым будут пользоваться другие.

В первой команде менталитет таков, что ты не можешь проигрывать, будь то двухсторонка «пять на пять» на тренировке или важный матч сезона, и это то его наследие, которое живет до сих пор. Посмотрите на Лэмпса, он ушел, со временем уйду и я, но хочется думать, что наследие, которое мы оставили, продолжит жить. Мне хочется думать, что это настроение, это отношение к делу будет жить в клубе всегда, независимо от того, что будет происходить.