Александр Монвиж-Монтвид - Юрий Гагарин

Еще одним очень важным требованием для кандидата в космонавты был невысокий рост и небольшой вес. Ведь размеры космического корабля невелики, а для подъема на орбиту каждого лишнего килограмма требуется огромное количество топлива. Я вписывался в эти требования идеально, но, наряду со мной, такими же данными обладали тысячи летчиков.

В первый отряд космонавтов было отобрано всего 20 человек. И это из нескольких тысяч добровольцев! Но даже из первого отряда отправились в космос не все: у кого-то во время испытаний обнаружились проблемы со здоровьем, а кто-то не справился психологически. Вскоре из первого отряда выделили еще более маленькую группу – тех, кто будет готовиться к полету в ускоренном режиме, в первую очередь. Кроме меня в ней оказались Герман Титов, полетевший в космос следом за мной, Павел Попович, с которым я сошелся особенно близко, Андриян Николаев, Валерий Быковский и Григорий Нелюбов, впоследствии исключенный из отряда. Один из нас должен был отправиться в космос первым.

Для подготовки к полету нас поселили под Москвой, неподалеку от станции «Чкаловская», названной так в честь знаменитого летчика (его имя носило и мое летное училище). Впоследствии это место назвали Звездным городком. Космонавту нужно обладать универсальными знаниями: он должен досконально изучить устройство космического корабля, хорошо понимать физику и астрономию, разбираться в анатомии и физиологии – кто знает, что может пригодиться в полете, выручить в нештатной ситуации. И все это нужно освоить за какой-то год с небольшим. Поэтому занимались с нами по этим дисциплинам лучшие специалисты в своих областях. Одним из самых строгих экзаменаторов был конструктор космического корабля Константин Петрович Феоктистов, помощник Королева. Впоследствии он и сам стал космонавтом и летал на корабле, который был создан во многом благодаря его разработкам.

Группа предполетной подготовки. Из нее был выведен отряд из шести космонавтов: Юрий Гагарин, Герман Титов, Андриян Николаев, Павел Попович, Григорий Нелюбов и Валерий Быковский

© РИА-Новости

Разумеется, было немало и разнообразных ежедневных физических занятий: от обыкновенных велосипеда и плавания до специально разработанных комплексов упражнений. Но, помимо них, были и совершенно особые тренировки.　

Мы очень много прыгали с парашютом. Конечно, такие прыжки есть в активе у каждого летчика, но наши тренировки были особенными. Мы прыгали в любое время суток, в различных погодных условиях, приземлялись на воду и на землю, делали затяжные прыжки…　

Это было необходимо для того, чтобы окончательно убить в себе свойственный всем людям страх высоты, свыкнуться со свободным пространством, чувствовать себя в нем как птицы в воздухе. За каждым нашим прыжком, за нашими реакциями до и после приземления следили десятки профессионалов: врачей, психологов, инструкторов. Все наблюдения скрупулезно записывались, а затем учитывались при подборе кандидатов в первый полет.　

При подъеме в космос человек испытывает большие перегрузки, его вес увеличивается в несколько раз. Вспомни, как тебя немного придавливает к полу, когда скоростной лифт начинает подниматься, или вдавливает в кресло, если резко трогается с места машина. А теперь представь себе, что на тебя действует сила, в сотни раз большая, когда невозможно даже поднять руку, в глазах темнеет, искажаются черты лица, а все тело испытывает сильную боль. Чтобы промоделировать такую ситуацию в земных условиях, используют центрифугу – своеобразную карусель, вращающуюся с огромной скоростью. Неудивительно, что мы невзлюбили эту установку и прозвали ее чертовой мельницей.

Фото Скрынникова

© РИА-Новости

Центрифуга – сложное инженерное сооружение. В ней моделируются перегрузки, которые испытывает космонавт при старте, на орбите и при посадке на Землю. Сегодня любой может попробовать свои силы на центрифуге во время экскурсии в Звездный городок.

В открытом космосе сила тяжести практически не действует, и все, в том числе и человек, становится невесомым. Когда начинает опускаться скоростной лифт, то на какую-то долю секунды ты как будто становишься легче, но это, конечно, не идет ни в какое сравнение с невесомостью. Смоделировать это состояние на Земле гораздо сложнее. Но, как оказалось, возможно, правда, совсем ненадолго, на полминуты. Для этого нужно ввести самолет в крутое пике, а потом резко набрать высоту.

В невесомости все ощущаешь по-другому, и даже самые простые действия даются не без труда. Чтобы проверить наши физические и психические реакции, нам за эти полминуты предлагалось выполнить различные тесты. Например, написать свое имя, фамилию, год и место рождения. Казалось бы, нет ничего проще, но попробуйте это сделать, когда руки не слушаются, а карандаш норовит улететь! Забавно, но мой почерк в этих условиях оказался лучше, чем на земле!

В термокамере, где нам предстояло испытание жарой, мне пришлось легче всех – вот где неожиданно пригодился опыт работы литейщиком в горячем цеху!

В космосе человек должен себя чувствовать очень одиноким, оторванным от людей среди беспредельного пространства. Для того чтобы подготовить нас к этому испытанию, придумали сурдобарокамеру. Испытуемый оставался в ней на несколько дней и даже недель в полном одиночестве и тишине.

На этой фотографии мы вместе с Виталием Ивановичем Сѳерщеком, руководителем отдела исследований и испытаний космических скафандров и катапультных кресел

© РИА-Новости

Периодически менялись условия пребывания: состав атмосферы, давление в камере. А испытуемый должен был выполнять различные тесты, например, производить в уме арифметические действия. Сурдобарокамера была в первую очередь проверкой на психологическую крепость. Многие в ней начинали разговаривать сами с собой. Думаю, мое спокойствие во время нахождения здесь и сразу после выхода сыграло важную роль в том, что для первого полета выбрали именно меня.