Лариса Максимова - Великие жены великих людей

Каждый день Тонино вставал рано и в 8.30 садился писать. Очень часто приходил Феллини и они работали вместе. Однажды я присутствовала в тот момент, когда они придумывали сценарий фильма «А корабль плывет» — там есть такой момент с носорогом, у которого начинается понос. Они выдумали, что носорог обкакался в трюме и его поднимают наверх, чтобы проветрить. Боже, как они хохотали!

Еще приходили братья Тавиани. Я приносила чай, уносила пепельницы. Меня всегда поражало, что после их ухода в пепельницах того и другого оставалось одинаковое количество окурков. Альберто Сорди всегда собирал вокруг себя прелестных барышень. Он как-то смешно все время чистил салфеткой зубы. Ходили анекдоты про его скупость, но, когда он умер, то все свои деньги, как известно, отдал на благотворительность.

Самым большим испытанием за нашу семейную жизнь была болезнь Тонино. Шел десятый год нашей совместной жизни. Я вернулась из Москвы, и он мне пожаловался, что стал терять равновесие. Сдеали снимок головы. Врач сказал, что в голове опухоль и нужна срочная операция. «А таблетка не поможет? — спросил Тонино. «Увы», — ответил врач. «Тогда мы поедем делать операцию в Россию», — сказал Тонино. Врач стал отговаривать, объяснял, что можно прооперироваться в Америке, в Швейцарии. Но Тонино был непреклонен. Дело в том, что он обожал Сашу Коновалова и верил в него как во врача. А потом Тонино рассудил так — если уж умереть, то подальше от дома. Как бы пропасть, сгинуть. Так иногда поступают коты, которые уходят из дома умирать. Вот такая была у Тониночки логика. И мы приехали в Москву. Саша посмотрел снимки и сказал одно слово: «Надо!». Операцию сделали и апреля 1984 года, она длилась три часа. На четвертый день Тонино был уже дома, а через неделю гулял по Москве. Сказать, что я благодарна Саше, это ничего не сказать, он просто вернул меня к жизни. А Тонино после операция не захотел больше жить в Риме — на пике своей славы он уехал в глубь Италии, сначала в Сант-Арканджело, потом в Пеннабили, где я до сих пор и живу.

После смерти Тонино на нее было страшно смотреть. Но она нашла в себе силы жить дальше. Не доживать, а именно жить — полной жизнью, в которой по-прежнему главное — он, Тонино. Лора устраивает выставки его работ. Вкладывает в это и силы, и душу, все, что может вложить. И от любви рождается любовь. После смерти Тонино по всей итальянской провинции прошла волна вечеров, посвященных его памяти. На одном из них к Лоре подошла девочка из Санкт-Петербурга: «Она приехала налегке, с цветочками в руках, по-моему, больше ничего и не было. Она положила цветочки около скалы, где хранится прах Тонино. А потом обратилась ко мне: «Лора, простите, Тонино мне сказал в Петербурге, чтобы я была счастливой. Я сейчас счастлива, и я приехала сообщить ему об этом». У меня слезы на глазах»

«И в горе есть счастье» — это очень точно сказано. Может быть, я немножечко тешилась и горем, и счастьем — позволила себе такую роскошь души, и не очень много сделала. Я ведь обещала Тониночке перевести пьесы, которые так и не перевела, обещала доделать книгу моих дневников, где все основные события нашей с ним жизни, — и не доделала пока. Хочу это сделать так: кусочек пишу я, а потом цитаты из его книжек, как он видел это событие. Мне кажется, это придаст большую ценность книге. Два года без него я упивалась устройством наших отношений. Отношения живы, потому что жива любовь — когда вдруг схватывает сердце и внизу от счастья просто дрожит живот, — и ты понимаешь, как ты влюблена в этого человека, которого больше не будет с тобой рядом, и ты не веришь тому счастью, что он был с тобой. Эта влюбленность, это осмысливание «потом» Тонино, это вдруг понятая по-другому фраза: «A-а, вот как оно теперь!» — все это моя жизнь сегодня. Но не только. У нас недавно был замечательный вечер, присутствовали профессора, критики, известные не только в Италии, но и в Европе, один из них — молодой поэт. И прозвучало то, что я думаю о поэзии и литературе Тонино. Сегодня, мне кажется, в Италии понимают, насколько самобытен был Тонино, насколько он был независим от гениальных фигур режиссеров, с которыми работал. Тонино Гуэрра наполнял своих режиссеров как художник, как поэт, он дал свои собственные образы кинематографу.

Сантарканжело. 1985 г.

Лора очень сильно переживает, что все идет не с той скоростью, как бы ей хотелось. Вот, например, издание полного собрания его сочинений. Она говорит, что Тонино никогда этого не хотел, считал, что полное собрание сочинений при жизни — это могила для писателя. Теперь же, считает она, собрание сочинений — не могила, а памятник.

Тонино терпеть не мог получать премии. Вообще к кино он относился просто как к работе, своим главным делом считал литературу, поэзию. «Все это для шутов», — говорил он про премии. Например, четыре раза не поехал получать «Оскара», но всегда гордился тем, что Пазолини включил его в свою антологию ста великих поэтов современности. Мне кажется, ему было обидно, что в кино в конечном итоге все принадлежит режиссеру. Но я убеждена, что многие образы того же Феллини родились от слов Тонино. Тонино говорил: «Если ты посоветовал поставить на фоне белой стены человека в белой рубашке — это уже идея. Более того — это начало стиля».

Очень смешно Тонино получал высшую награду Италии — Большую Звезду. Ему позвонил префект Равенны и сказал, что жена президента Италии приглашает его на обед. Тонино пришел ко мне удивленный: «Лора, представляешь, жена президента зачем-то хочет со мной поесть!» Мы приехали в Равенну. Тонино пошел в мэрию, а я со своей подругой — смотреть мозаики. Через какое-то время подходим к мэрии и видим, что выходит Тонино с алмазной звездой на груди. Оказывается, он бродил по мэрии, заглядывал в разные помещения и искал жену президента. Зашел в одну дверь и наткнулся на президента. «Здравствуйте, — говорит — я ищу Вашу жену». А президент отвечает: «А я Вас жду, мы будем вместе обедать». Тут вдруг заиграли фанфары, внесли флаги, прибежали какие-то люди. И выносят Звезду. Вот так примерно Тонино получал награды.

Лора рассказывает мне, что ей удалось за эти два года, и мне кажется, что она дает своеобразный отчет себе самой. Вот провела фестиваль «Очарованные Тонино». Все лучшие мультипликаторы приехали и проводили мастер-классы в университетах Урбино и Турине, говорили о Тонино. Он очень любил мультипликацию, и вот Лора решила сделать фестиваль — провела его в прошлом году и проведет в этом.

Лора и Микеланджело Антониони