Юрий Сушко - Последний роман Владимира Высоцкого

– …И я у ваших ног. – Высоцкий уже стоял перед дамами, склонив буйную голову.

Галина Брежнева и Наталья Федотова были сердечными подругами с незапамятных времен. В годы войны их отцы были однополчанами, затем, когда Леонид Ильич взлетел в Кремль, Василий Николаевич Федотов занял немалый пост в правительстве. А их дочери входили в центровую компанию неприкасаемой «золотой молодежи», где заводилой была Галина, «последняя советская принцесса».

Романа с Брежневой у Высоцкого, конечно, не было, выяснил позже любопытный Хил, но она от Володи точно млела и не раз помогала, когда театр оказывался на грани закрытия. Федотова рассказывала: «С Высоцким мы действительно часто общались, и как-то мне удалось ему кое в чем помочь. Однажды Владимир позвонил и сказал, что Театр на Таганке закрывают. Мы с Галей были большими театралками, и этот театр был среди наших любимых. Вечером я ужинала у Брежневых, и при Леониде Ильиче все рассказала Гале. Она, конечно, ахнула, а Брежнев тут же начал звонить Суслову: «Михаил Андреевич, что там у тебя за безобразие с этим театром?» Театр на Таганке оставили в покое. Больше ничего о наших отношениях с Володей я рассказывать не буду – главное, что у меня о нем осталась хорошая память… Надо заметить, что вел он себя со мной очень сдержанно, никакого панибратства не позволял…»

О Галине Леонидовне Брежневой – лишь конспективно. Не только потому, что она была enfant terrible советской партноменклатуры, «главной невестой Советского Союза». Просто ее имя чересчур и без того истрепано мемуаристами времен перестройки. Кто винит ее в безудержной погоне за бриллиантами, кто – в разгульном образе жизни, авантюризме, пьянстве и прочем. А для кого-то в памяти она сохранилась удивительной женщиной, обольстительной возлюбленной, «синеглазкой», способной отдать всю себя без остатка ради единственного в тот момент и неповторимого. Одно только ее увлечение цирком, где гремели литавры, все было залито яркими огнями, а акробаты совершали головокружительнейшие кульбиты и все в блестящих нарядах, фыркали лошади и грозно рычали львы, пожалуй, говорит о многом в ее характере. Кто-то из журналистов назвал ее графом Монте-Кристо эпохи застоя, добавляя при этом: «Как бы то ни было, ее безумства хоть чуточку расцветили скучное, как гроб, брежневское время…»

Галина Брежнева действительно реально помогала служителям Мельпомены, людям творческим. Даже тот самый Театр миниатюр Полякова, в котором в начале 60-х годов нашел временное пристанище бездомный актер Владимир Высоцкий, был создан именно благодаря активному вмешательству Галины Леонидовны. Но судачат о ней по сей день. Да, у нее были самая громкая фамилия в Советском Союзе, красота, деньги, связи. Не было лишь одного – обычного бабьего счастья.

Новеллу об общении Владимира Высоцкого с дамами из высшего советского общества хочется завершить небольшой новеллой о жене и верной соратнице опального советского генерала, диссидента из «психушки» Петра Григоренко Зинаиде Михайловне.

Заснеженная Москва. Длиннющая очередь в кассу Театра на Таганке. Вовсю гремит музыка из репродукторов: даешь «Десять дней, которые потрясли мир»! И Высоцкий наяривает под гитару у театрального входа:

К нему подходит седая незнакомая женщина: «Володя, мне столько лет, что я могу говорить тебе «ты» и делать замечания. Посмотри, 600 человек мерзнут, чтобы увидеть тебя в театре. А ты, говорят, делаешь с бутылкой то, что не надо. Ты должен больше беречь себя, вот для них, для нас всех». Высоцкий поцеловал в голову пожилую женщину и тихо произнес: «Спасибо, мама…»

Все три жены и большинство известных пассий Владимира Семеновича были актрисами. Хотя вряд ли выбирал он их исключительно по профессиональной принадлежности. Людмила Владимировна Абрамова пыталась объяснить: «Во-первых, у него не было времени на серьезные знакомства вне своей среды. «Простая женщина» не могла попасть в театральный институт, чтобы стать его первой женой, на съемки «Ленфильма», чтобы стать второй; пройти за кулисы, чтобы познакомиться после спектакля, как это было позволено Марине Влади во время Московского кинофестиваля 1967 года. Все в жизни… зависит от среды…»

Как на сцене, так и в кино, кого бы ни играл Высоцкий, его герои были людьми мужественными, решительными, испытавшими не один удар судьбы, но не уставшими бороться, сопротивляться, отстаивать свое место в жизни. Вся энергия была направлена на безусловное преодоление ситуации, безотносительно к наличию выходов и вариантов, считала Алла Демидова. В любой безыходности они ищут выход. В беспросветности видят просвет! И во всех случаях знают и верят: «Еще не вечер! Еще не вечер!» Дерзание и дерзость…

Такими были герои Высоцкого на Таганке – Галилей и Маяковский, Хлопуша и Гамлет, Лопахин и даже Свидригайлов. Его киноперсонажей сопровождали романтические истории или хотя бы намек на них. И вряд ли это было случайным. Режиссеры кинокартин прекрасно понимали выигрышность присутствия в самом сюжете, в кадре с Высоцким женщины. И лирическая линия выстраивалась сначала в сценариях (или они дописывались по ходу), а затем и в кинолентах – «Я родом из детства», «Вертикаль», «Короткие встречи», «Служили два товарища», «Опасные гастроли», «Хозяин тайги», «Интервенция», «Четвертый», «Единственная», «Арап Петра Великого…», «Маленькие трагедии»… Конечно, далеко не всегда любовная интрига составляла суть фабулы картин, но два полюса – женственность и мужественность – работали, будоражили фантазию зрителей и заставляли додумывать, гадать: что же там осталось за кадром?..

…Был очень странный вечер. Люся Гурченко, очаровательная Золушка из «Карнавальной ночи», а ныне – несчастная и больная, с гипсом по бедро, измученная своим бездвижием, бессонницей, уколами, безденежьем, безмужием и неверием в себя, в десять вечера с трудом дотянулась до неожиданно ожившей телефонной трубки. Звонил неунывающий Севочка Абдулов: «Привет… Тебя уже выписали? Как ты себя чувствуешь? Ладно, через час мы с Володей будем у тебя…»

Не только Гурченко – любая женщина всполошится, узнав о чрезвычайном визите: «О боже, зачем? Мы давно с Володей не виделись. Он никогда не видел меня вот такой, без котурнов и плюсов. Втайне я молилась, чтобы гости куда-нибудь завеялись. В одиннадцать их не было, и я успокоилась. Тут одна важная деталь. Ниже этажом, под нами, жили соседи, и если на часах 23.03, а в нашей квартире звуки, а у меня муж пианист, или кто-то пришел на каблуках, – тут же звонок: «Прекратите движение!» Если через десять минут мои гости не переходили на шепот – еще звонок. Ну а потом и личное общение, и… В общем, постоянный страх и унижение за годы в той квартире на Маяковской вошли в поры, в сердце. И вдруг бы пришел Володя! Да еще в одиннадцать! Да еще бы с гитарой! Лежу, все последствия предвижу, проигрываю, мысленно уже пишу оправдательное письмо в ЖЭК. Но гостей, слава богу, нет. Моя мама, сделав все по хозяйству у нас, пошла к себе домой. И этого она не может себе простить и понять не сможет никогда – ну почему именно в тот вечер она ушла?!. Ведь именно в тот вечер в двенадцать пришел Володя Высоцкий. И конечно, с гитарой. Очень красивый и возбужденный. В тот вечер он вернулся после месячного путешествия с Мариной Влади по Америке… Володя взял в руки гитару: