Грэг Стейнметц - Самый богатый человек из всех, кто когда-либо жил

Якоб продолжил «продавливать» кандидатуру Шпайзера. Он велел Цинку поставить вопрос перед папой. Для Льва год выдался бурным. Он собирал крестовый поход, провел избрание тридцати одного нового кардинала (рекорд) и следил вполглаза за судом над заговорщиками, которые замышляли его убить. Но, подобно политику, всегда готовому угодить своему финансисту, папа вовсе не стремился огорчать Фуггера. Он приказал священникам не мешать Фуггеру. Священники обратились к церковному суду, но и здесь Фуггер одержал победу. Шпайзер возглавил совет церкви Святого Маврикия. Вернувшись на скамью в первом ряду, Фуггер теперь внимал речам эрудированного богослова, произносившего ученые проповеди. Возможно, он позволил себе улыбнуться. Получив то, чего добивался, он обрел дополнительную уверенность в собственном спасении; насчет пламени чистилища можно было не тревожиться.

Примерно тогда же Фуггер нанял в качестве бухгалтера девятнадцатилетнего жителя Аугсбурга по имени Маттаус Шварц. Тот верно служил Фуггеру и его наследникам до конца своих дней. Этот человек стал важным «винтиком» предприятия Фуггера, однако для истории значимы не столько его собственные достижения, сколько воспоминания о Фуггере, которые он оставил. Мы знаем многое о Шварце, потому что он заказывал множество портретов, и те последовательно отражали изменения в его жизни. На одном он изображен обнаженным, на другом облачен в доспехи, на третьем сидит в фуггеровской Комнате, где считают золото, с пером в руке. Шварц сидит за рабочим столом, а Фуггер, возвышаясь над ним, явно отдает распоряжения. На заднем фоне виден шкаф с ящиками, на каждом – названия филиалов компании Фуггера. Шварц, поклонник моды, одет в зеленый камзол с косой чертой на рукавах. Он выглядит ярким контрастом Фуггеру, который носит черную блузу с капюшоном. Единственное яркое пятно в облике Фуггера – его золотистый берет. Картина выполнена грубыми мазками и производит карикатурный эффект, который наверняка ужаснул бы Дюрера. Но она весьма важна: никакие другие изображения не показывают нам Фуггера за работой.

Литературные опыты Шварца охватывают два направления – моду и управление фирмой. Шварц составил также учебник по бухгалтерскому учету, который демонстрирует, сколько внимания Фуггер уделял точности записей. Шварц, подобно Фуггеру, обучался в Венеции. Он изучал бухгалтерию, но, цитируя, «усвоил чуть больше, чем ничего»; с таким багажом он и пришел к Фуггеру. Близкое рабочее знакомство с Якобом заставило его осознать глупость конкурентов Фуггера, которые верили, что способны обойтись без точных цифр: «Эти глупые людишки ведут записи о сделках в рассыпающихся книгах или черкают на листках бумаги, которые прилепляют к стенам, либо пишут и считают на подоконниках». Фуггер, напротив, держал писцов и клерков в каждом из филиалов. Они отслеживали подробности всякой операции и не упускали из виду ни единой мелочи. Полагалось обновлять цифры каждую неделю и закрывать книги в конце года; никаких исключений не предусматривалось. Когда эта работа завершалась, управляющие филиалов отсылали копии записей в Аугсбург, где сотрудники Фуггера переводили цифры в рейнские флорины, а также сводили отчеты всех филиалов в общую ведомость. Итальянские банки тоже вели учет по каждому отделению, но никогда не пытались оценить ситуацию в целом. Фуггер, благодаря таким порядкам, обладал представлением об общей картине. Точно зная собственное положение на конкретный момент времени, он всегда четко понимал, сколько именно вынужден одолжить и где необходимо умерить аппетиты. Он всегда знал, что накопил чрезмерный товарный запас или что у него слишком мало наличности. Знал, сколько может потратить на пополнение коллекции драгоценностей и на мануфактуры. И был осведомлен, до последнего крейцера, сколько он стоит. Шварц с презрением писал, что другие не следят за цифрами и потому лишь воздевают в недоумении руки, когда оказываются банкротами.

Еще Шварц описывал новаторскую практику Фуггера – использование аудиторов (позднее эту практику переняли итальянцы) – и строгое распоряжение хозяина привлекать трех человек к подготовке отчета, чтобы не допускать мошенничества. «Крайне редко трое людей разделяют одни и те же взгляды, когда дело касается дурных намерений. Тем самым хозяин защищает себя от обмана, а слуги остаются честными, даже против своей воли». Главным аудитором фирмы был сам Фуггер. Изучая отчеты по Нойсолу, своему крупному руднику в Словакии, он разгневался, когда обнаружил, что управляющий тратит слишком много на питание и размещение работников. «Не понимаю, что тут происходит», – гласила приписка Фуггера на полях.

Шварц предназначал свое сочинение молодым немцам, интересующимся бизнесом, и давал читателям своего «учебника» инвестиционный совет – возможно, надиктованный самим Фуггером. Деловой человек, писал Шварц, должен держать треть своих активов в наличных средствах, другую треть вкладывать, а на третью закупать товар – и быть готовым к риску и немалым потерям в любой миг. Само собой разумеется, что коммерсант должен лично владеть недвижимостью. Инвестициям свойственно прогорать, наличность дешевеет вследствие инфляции, но земля всегда в цене.

В «Исследовании о природе и причинах богатства народов» Адам Смит утверждал, что капитализм обеспечивает возможности для всех – или, по крайней мере, дает шанс ухватить такую возможность. Это происходит благодаря таинственной силе, которую Смит назвал «незримой рукой». Человек, желающий стать номером один в каком-либо деле, ведом «невидимой рукой… к цели, которая совсем и не входила в его намерения». Смит добавлял: «Преследуя свои собственные интересы, он часто более действительным образом служит интересам общества, чем тогда, когда сознательно стремится делать это». Другими словами, люди ради прибыли делают больше для общего блага, чем государства, якобы это благо отстаивающие. Такова теория. В реальности же преследование собственных интересов, если не вмешаться вовремя, может породить систему кланового капитализма, когда власть вступает в сговор с горсткой богатых бизнесменов ради личного благополучия – и плюет на остальных. Частные лица, а не государство, по-прежнему владеют собственностью. Но богатство сосредоточено в руках немногих. А отсутствие конкуренции «замораживает» активность незримой руки, призванной облагодетельствовать всех.

Фуггер не воспринимал себя как противника общего блага. Он мог бы указать на тысячи рабочих, что трудились на его шахтах, складах и мануфактурах. Также он мог упомянуть о своих платежах поставщикам: эти деньги позволяли последним нанимать еще тысячи работников. Без этих рабочих мест многие, если не большинство работников, остались бы безземельными крестьянами – либо сделались бы нищими. Вот почему Фуггер именовал бизнес «драгоценнейшей жемчужиной». Бизнес заботится о людях. Кроме того, Фуггер вовсе не возражал против процветания для всех. Он просто поступал так, как поступают бизнесмены. Подобно всякому в аналогичной ситуации, он использовал все доступные преимущества, чтобы зарабатывать деньги. Фуггер выставил бы себя глупцом, пренебреги он случаем установить особые отношения с императором и откажись он от мысли использовать эти отношения, особенно в те дни, когда иного пути к истинному богатству, кроме связей в венценосных кругах, попросту не существовало. Он был не столько двуличен, сколько сугубо практичен.