Грэг Стейнметц - Самый богатый человек из всех, кто когда-либо жил

Однако тирольский совет считал иначе. Совет был убежден, что тесные отношения Фуггера с императором препятствуют экономическому развитию региона и, что более важно, угрожают герцогству банкротством и делают его уязвимым перед нападениями извне. С целью оценить нанесенный урон члены совета суммировали цифры последнего договора Фуггера с императором – и сформулировали «обвинительное заключение»: сделка откровенно выгодна лишь одной стороне. Фуггер ссудил императору 130000 флоринов, но заработает на своем кредите 466000 флоринов. Как и в предыдущих случаях, император будет гасить кредит, отдавая Фуггеру права на добычу серебра и меди. Но ценность того, что Максимилиан получает по этой сделке, намного ниже той, которая достается кредитору. Едва выведя добытый металл на открытый рынок, Фуггер заработает в несколько раз больше вложенной суммы. Не желая подобного исхода, тирольцы потребовали от имперского сейма расследовать эту историю и разорвать контракт.

Совет принялся изучать бухгалтерские книги вследствие того, что государственные закрома оказались исчерпаны. Продукция серебряных копей в Шваце, крупнейшего серебряного рудника на земле, могла существенно облегчить тирольское финансовое бремя. Но вместо того Максимилиан брал кредиты под будущие доходы и связывал себя по рукам кабальными обязательствами. Император, принимая венец, клялся в том числе блюсти бюджетную дисциплину. Теперь-то ясно, что Максимилиан ничуть не лучше Зигмунда. Разница лишь в том, что Зигмунд тратил деньги на любовниц, а Максимилиан разорял герцогство войнами. Зигмунд содержал несколько любовниц и десятки незаконнорожденных детей. Максимилиан брал в долг, чтобы платить наемникам и покупать оружие, чтобы, если коротко, воевать с Венецией. Разница в целях расходов в действительности не имела значения. Герцогство разорялось в любом случае; как и в дни Зигмунда, не было средств на осушение болот или постройку мостов, не говоря уже об обеспечении двора дочери Максимилиана Марии, будущей королевы Венгрии, или Анны Венгерской, супруги его внука Фердинанда.

Нельзя сказать, что Фуггер и Максимилиан изобрели саму концепцию суверенного долга, но они добавили этой концепции масштабности. Благодаря их партнерству Тироль оказался участником эксперимента по определению допустимых пределов государственных заимствований. В наши дни правительства обычно занимают средства на срок до тридцати лет. Инвесторы предполагают, что расплата при наступлении срока будет произведена из денег налогоплательщиков. Но в эпоху Фуггера почти все кредиты были краткосрочными. Фуггер превзошел своих предшественников, выдавая ссуды на срок до восьми лет. Он полагал, что Швац и серебряный рудник обеспечат его финансами на много лет вперед. Да, предположение оправдалось, но позднее инвесторы, включая наследников Фуггера, получили суровый урок королевских финансов – ближе к концу столетия прапраправнук Максимилиана Филипп II Испанский неоднократно отказывался возмещать кредиты, на которые он собирал Непобедимую армаду и вел войну с Англией.

В борьбе с советом Фуггер мог бы возразить, что заслуживает высокой прибыли, поскольку император выглядит рискованным заемщиком. Как государь, Максимилиан стоял выше закона. Лишь угроза революции и желание сохранить свое доброе имя могли побудить его погашать долги. Современник Фуггера кратко и емко подытожил ситуацию: «Правители поступают так, как им заблагорассудится». Риск усугублялся колебанием цен на серебро. За восемь лет могло случиться всякое. Если цены на серебро упадут, Фуггер получит убыток вместо прибыли. Но есть прибыли справедливые и прибыли смехотворные, и тирольский совет утверждал, что запросы Фуггера тяготеют к последним. Члены совета провели расследование и выяснили, что другие банкиры ссужают императору средства под 10 процентов. Фуггер же брал более 50 процентов. Максимилиан, возможно, не разбирался в цифрах, но тягчайшие условия кредита заставляли подозревать, что дело не просто в арифметических ошибках. Эти условия намекали на мошенничество. Совет не мог поверить, чтобы кто-либо, тем более император с его советниками, в здравом уме отважился принять столь жесткие условия, зная содержание контракта. Выходит, Фуггер всех обманул.

В отчете приводились и другие красноречивые факты. Было установлено, что Фуггер иногда платил императору за медь меньше цены добычи. Другими словами, Максимилиан терял деньги на каждой лопате руды. Еще один факт был таков: Фуггер и прочие торговцы часто кредитовали императора в обесцененной валюте либо поставляли шерсть и шелк, которые придворные императора не могли разумно оценить. Максимилиан, возможно, был уверен, что получил 40000 флоринов – монетами или товарами. На деле же он получал гораздо меньше.

В докладе немало ошибок и преувеличений. Тем не менее, этот документ был чреват неприятностями для Фуггера. Если Максимилиан согласится с советом и повернется к банкиру спиной, с ним вполне может быть покончено. Никто не называл вслух имени Жака Кера, некогда основного банкира Карла V Французского. Но Фуггер, возможно, вспоминал об этом человеке. Кер был богатейшим человеком во Франции. Его дворец в Бурже конкурировал роскошью с королевским и сделал его мишенью для зависти дворян. Король ценил Кера – тот финансировал его военные походы и обеспечивал победы, – но в дворянах он нуждался сильнее, чем в банкире. Поддавшись давлению, Карл заключил Кера в тюрьму и захватил его владения и имущество. Кер бежал, подкупив тюремщиков, но не сумел вернуть благосклонность короля. Он умер в изгнании в Италии. Некоторые члены тирольского совета явно желали аналогичной участи Фуггеру.

Совет утверждал, что контракты Фуггера с императором являются недействительными, ибо кредитор злоупотребил доверием императора. Кроме того, Фуггер подкупал тирольских чиновников и манипулировал ценами на медь, наводняя рынок металлом со своей мануфактуры в Фуггерау. Члены совета предложили Максимилиану 400000 флоринов из собственных средств – эта сумма равнялась доходам от Шваца за несколько лет, – если император порвет с банкиром.

К сожалению для них, для императора Фуггер стоил намного дороже. Совет может оставить свои деньги себе, ответил Максимилиан. После чего император закрыл заседание имперского сейма и вернулся к повседневным делам. Он был готов рискнуть мятежом, потому что находился у порога величайшего свершения своей жизни. Этот проект в случае успеха надежно утвердит гегемонию Габсбургов в Европе. Чтобы все состоялось, необходим Фуггер.

Если бы история выборов императора содержала некую универсальную истину, она была бы следующей: предоставленные сами себе, многие политики готовы бесконечно «доить» своих финансовых спонсоров. Почему бы и нет? Ведь, если пришел к власти, цель в том, чтобы у этой власти оставаться. Чем больше денег у политика, тем больше он может потратить на частную армию, телевизионные рекламные ролики, вброс бюллетеней или на что угодно еще.