Сергей Миров - Это «Секрет»? Игра в «Битлз»

Музыкант стоит с трубкой в руке и смотрит на девушек, возмущенно вытаращивших глаза.

ПОКЛОННИИА#1: Это ты про меня так сказал?

ПОКЛОННИLLA#2: И про меня тоже?

Затемнение, звон разбитых об пол бокалов и хлопанье двери номера. Занавес.

Натаныч:

– Ну, это ж давно известно: артисты, они же как дети, только писька большая!

Ну? Есть еще вопрос, почему все девочки укладывались штабелями?

И вот, настало время «Секрету» выпускать свою пластинку!

Я долго думал, какое слово здесь употребить. Тогда эти предметы музыкальной гордости назывались по-разному в разных слоях общества: «пластинки», «пласты», «пластмассы», «диски» (с ударением на первый слог), «диски» (с ударением на последний), «альбомы», «рекорда». Но выбрал я именно этот старый и спокойный вариант, потому что «дисками» (в обоих вариантах) назывался в основном «фирменный», то есть западный продукт; термин «альбомы» тогда еще не слишком прижился, а все остальные слова представляли собой чисто сленговые обороты.

Обложка магнитоальбома «Ты и Я». Шедевр, правда?

Первый магнитоальбом «Секрета», выпущенный Панкером, конечно, существовал и распространялся, но качество звука было просто кошмарным, да и фамилия Забла на рукотворной обложке была написана с ошибкой! А несколько песен, записанных на телевидении, уже не удовлетворяли профессиональный уровень музыкантов. К тому же оригиналы некоторых записей просто исчезли!

Забл:

– Я пришел на телевидение искать наши песни и обнаружил на катушке с надписью «Секрет, Последний час декабря» какого-то баяниста! Атам с нами записывался прекрасный струнный квартет АПиПа, и была блестящая аранжировка, которую сделал Женя Олешев! Убили, гады. У нихтогда пленки не хватало, и они, видно, от обиды на Макса за «Как стать звездой» решили затереть именно нас!

Кстати, на той самой, «убитой», записи произошла милая история. Представьте: открывается на студии дверь, в тон-ателье заходят несколько солдат. В шинелях, сапогах… и со скрипками! Молча раздеваются. Сотрудники студии ничего не понимают, думают, что ремонт какой… А парни садятся, достают ноты и просят включить микрофон. Режиссер Ивановский включает, они играют некую композицию, все получается с первого дубля, они одеваются и уходят!

А потом в аппаратную заходит Макс.

Ивановский его спрашивает:

– А… что это было?

– Это? «Секрет»!

Сегодня солдаты, зашедшие тогда в студию, представляют цвет мировой скрипичной музыки: Лева Клычков – концертмейстер в Санкт-Петербургском Симфоническом Оркестре у Темирканова, Игорь Ермаченков и Миша Павлов играют в Шведском Королевском Оркестре, Игорь Улокин в Словацком Симфоническом.

Но я отвлекся, давайте возвращаться к тому, что «Секрету» настала пора записывать новый альбом. И на каких-то из гастролей, где «Секрет» совпал с «Машиной Времени», Натаныч обратился к авторитетному Саше Кутикову порекомендовать приличную студию.

АПиП, 1984 год. Николай Фоменко, Лева Клычков (верх), Игорь Улокин (низ) Максим Леонидов

Александр Кутиков:

– Сначала была Рига, первый концерт, куда мы с «Машиной» позвали «Секрет». Во время их сета я вышел в зал, у них тогда не было своего звукорежиссера. За пультом сидел наш Наиль Короткий, он был даже не звукорежиссером, а ассистентом. Я ужаснулся, выстроил баланс и сказал ему, чтобы он дальше рулил так же. И уже после этого, собственно, был разговор с Натанычем!

Забл:

– Нет, Саша путает. Совместные гастроли в Риге были через год. Мы тогда работали с Ленинградским Мюзик-Холлом. А запись в Таллине мы делали, когда еще с «Диапазоном» работали.

Фома:

– Это было не на гастролях. Просто мы сами для себя решили, что нас писать будет только офигенный Кутиков. И пусть он сам выберет, где это должно произойти. Созвонились с ним, предупредили и заслали Натаныча, который специально к нему поехал на этот разговор.

Так или иначе, Саша порекомендовал студию в Таллине, где сама «Машина» недавно записала несколько песен. Эта недавно приобретенная городским концертным залом студия не принадлежала государственной фирме «Мелодия», что было уже хорошо, ведь во все «мелодийные конторы» стояла многолетняя очередь, а кроме того, пришлось бы выполнять их условия. В общем – «нафиг, нафиг».

Ну и, в полном соответствии с привычной стратегией, все было сделано оптимально: Натаныч договорился со студией, составил договор от Ульяновской филармонии, и на эти же сроки организовал в Таллине гастроли. Оркестр «Диапазон» также был с ними, что решало некоторые тонкие профессиональные вопросы.

Но… директор предполагает, а ЦК располагает. В самый последний момент запись чуть было не накрылась медным тазом из-за того, что в Таллине вдруг запланировали «чевой-то международного», и всю гостиничную бронь для «Секрета» и «Диапазона»… аннулировали.

Вы себе представляете шок Александрова! Наши битлы привыкли, что Брайан Эпстайн может решить ВСЕ вопросы, а тут – такой облом…

Конечно же, и с этой проблемой он разобрался, но… вы только послушайте, что его там больше всего волновало!

Натаныч:

– Мы же привыкли, что «все всегда равны»! А тут у меня физически не было возможности создать всем абсолютно равные условия! Ты ж понимаешь, лето, Таллин… Они же все, ядрена вошь, со своими женами ехать намылились! Зачем – совершенно не понимаю, они же по 10–12 часов на студии сидели, а еще концерты! В общем, я, конечно, всех расселил, но равенства не получилось. Кому-то и на частных квартирах жить пришлось!

«Дядя Федор» (Кутиков) за работой

Должен сказать, что в сегодняшних разговорах никто из музыкантов этих деталей даже и не вспомнил. Все сосредоточились на волнительном процессе ЗАПИСИ ПЕРВОЙ ПЛАСТИНКИ!

Александр Кутиков:

Ребятам нравилось, как я записал «Машину Времени», и они попросили меня помочь им. У меня тогда был очень плотный график, и я смог вырваться только в свой отпуск, но они решили, что «дядя Федор успеет». Они всем давали прозвища: меня звали «дядя Федор», как Натаныча – «Папа», а Конторова – «Деда».