Юрий Виноградов - Операция 'Б'

Очнулся Русаков от боли в спине, словно под лопатку кто-то вонзал нож. С трудом пошевелил руками - целы, послушна и правая нога. А вот левая не действует. Открыл глаза, попытался встать, но сил не хватало. "Значит, я жив,дошло до него.- А остальные как?" Услышал торопливые шаги, кто-то бежал к нему. Обрадовался, еще один член экипажа живым остался! Но это, оказывается, военком полка. Вон и черная эмка, на которой к месту падения "букашки" приехал батальонный комиссар.

- Русаков, Иван, живой?! - наклонился к нему встревоженный Оганезов.- Ну молодец, ну балтиец, ну герой!

- А... а остальные... остальные? - прошептал Русаков.

- Тебя я первым увидел. Далеко же тебя отбросило,- проговорил Оганезов и спохватился:- Сейчас и остальных...- он побежал к врезавшемуся в землю самолету, который уже начали охватывать языки пламени. В кабинах летчика, штурмана и стрелка-радиста не было. Да собственно и самих кабин, как таковых, не существовало больше; при ударе самолета о землю они были вырваны вместе с креслами. Торопливо огляделся. Вон впереди горящего самолета что-то лежит в высокой траве. Подбежал, узнал Александрова, склонился над ним, поднял пальцами прядь русых волос с окровавленного лба. Лейтенант был мертв... Метрах в двадцати от летчика увидел в траве штурмана капитана Буланова, а чуть поодаль от него лежал согнувшись и стрелок-радист младший сержант Диков...

К месту аварии подкатила санитарная машина, из нее выскочил врач авиагруппы особого назначения военврач 3 ранга Баландин с санитарами. Баландин обследовал летчика, штурмана и стрелка-радиста, сокрушенно покачал головой.

- Они...- у него не хватило силы, чтобы сказать "мертвы",- они все погибли... А Русаков... Русакова мы сейчас отправим в госпиталь. Он остался жив потому, что при ударе машины о землю оторвалась хвостовая часть. Вместе с ней он отлетел в сторону. Это и спасло его...

Оганезов вернулся на эмке на посадочную полосу, начал было рассказывать Жаворонкову и Преображенскому, что произошло с экипажем лейтенанта Александрова, как вдруг с востока послышался глухой звук мотора самолета. Не трудно было определить, что бомбардировщик летел на одном моторе.

- Лейтенант Кравченко возвращается,- сказал капитан Комаров.

- Досталось ему над Берлином. На одном моторе идет,- посочувствовал Преображенский.

Бомбардировщик уже был виден над лесом. От него взмыла в небо зеленая ракета: просьба разрешить посадку. Комаров тут же выпустил красную ракету: посадку разрешаю.

Но что такое? Рокота не слышно: отказал и второй мотор. В следующее мгновение ДБ-3 резко пошел вниз и скрылся в лесу. Донесся грохот, вверх взметнулись языки яркого пламени, рухнувший самолет вспыхнул свечой.

- Я - туда! - крикнул Оганезов и вскочил в эмку.- Давай, гони! - приказал он шоферу...

Взрыв нестерпимой болью отозвался в сердцах людей, на глаза навертывались слезы, спазмы сдавливали горло. Нет ничего мучительнее на свете, чем быть свидетелем нелепой гибели боевых друзей. А такое хоть и не часто, но бывает у летчиков.

В Асте дело обстояло лучше, все самолеты армейской авиагруппы приземлились благополучно. Последним спланировал с неработающими моторами майор Щелкунов, чудом дотянув до аэродрома.

Вернулся мрачный Оганезов. Военком будто постарел за эти минуты, так осунулось его лицо.

Капитану Комарову второй раз пришлось открыть раздел "Потери боевого состава" в журнале боевых действий авиагруппы особого назначения и записать:

"16.08.41. ДБ-3 No 391212. Александров, лейтенант - летчик. Буланов, капитан - штурман. Диков, мл. сержант - стрелок-радист.

После выполнения боевого задания (бомбоудар по г. Берлину) при посадке в районе аэродрома Кагул (о. Эзель) самолет врезался в землю и сгорел. Экипаж погиб, за исключением воздушного стрелка, который случайно был выброшен из самолета.

16.08.41 ДБ-3 No 391102. Кравченко, лейтенант - летчик. Сергеев, ст. лейтенант - штурман. Титов, старшина- стрелок-радист. Рачковский, краснофлотец - стрелок-радист,

После выполнения боевого задания (бомбоудар по г. Берлину) при посадке в районе аэродрома Кагул (о. Эзель) самолет врезался в землю и сгорел. Экипаж погиб".

Вечером на местном кладбище вырыли братскую могилу. Резко всколыхнул напряженную тишину прощальный салют.

Из сообщений центральных газет:

"В ночь с 15 на 16 августа имел место новый налет советских самолетов на район Берлина и отчасти на Штеттин. На военные и промышленные объекты Берлина и Штеттина сброшено много зажигательных и фугасных бомб большой силы. В Берлине и Штеттине наблюдалось большое количество пожаров и взрывов.

Все наши самолеты вернулись на свои базы".

Нападение

Преображенский еще не успел заснуть и ворочался на скрипучей железной койке, когда в дверь настойчиво постучали.

- Кто?

- Дежурный, товарищ полковник.

- Что случилось?

- Вас срочно хочет видеть девушка...

- Какая девушка? - не понял Преображенский.

- Да наша, старшая официантка Элла.

- Чего ей надо?

- Не знаю. Но говорит, что очень важно.

- Ладно, сейчас выйду.

Преображенский встал, быстро оделся и вышел в коридор. Элла, в накинутом на плечи жакете, сидела возле стола дежурного. Увидев полковника, она вскочила и побежала ему навстречу. На ее лице Преображенский заметил неподдельный испуг, глаза расширились, округлились.

- Бандиты, бандиты, бандиты! - воскликнула девушка.

- Какие бандиты? - удивился Преображенский.- Откуда им здесь быть?!

- Бандиты, отец сказал. Кайтселиты...

При упоминании о кайтселитах Преображенский сразу понял, о чем пойдет речь. Генерал Жаворонков предупреждал его, что на островах орудуют группки местных националистов, терроризирующих население.

- Сегодня ночью каитселиты хотят прийти на аэродром,- сказала Элла.- Отец послал меня предупредить вас. И еще он сказал, что с ними какой-то человек, не эстонец. Они хотят узнать, где стоят ваши самолеты...

Преображенский, да и многие летчики авиагруппы, хорошо знали отца Эллы Юхана Саара, старого моряка, служившего до революции в царском флоте. С ним было интересно поговорить, он побывал во многих странах мира, сменил десятки профессий и все же вернулся на свой родной остров Сааремаа. Русский язык он знал очень хорошо, научил говорить по-русски Эллу.

- Спасибо тебе, Элла,- поблагодарил девушку Преображенский.- И отцу передай нашу благодарность. Мы примем меры. А сейчас иди домой. Тебя проводит дежурный. Ночью в лесу страшно.

Элла замотала головой.

- Нет, нет! Я одна. Я знаю здесь каждую тропинку. А ваш дежурный может не найти обратной дороги. Преображенский проводил девушку до калитки.

- Отец еще сказал: у кайтселитов немецкие автоматы. И гранаты есть,добавила Элла.

- А в каком месте бандиты появятся?