Питер Гай - Фрейд

«неприкаянный дух»: Zusammenfassung und Wiederholung, там же, 210 / Summary and Recapitulation, там же, 103.

«1800 экземпляров»: Фрейд Мари Бонапарт , 15 июня 1939. Цитируется в оригинале на немецком языке по: Schur , Freud, Living and Dying, 567.

очень неприятный запах: См.: Анна Фрейд Шуру , 9 июня 1939. Max Schur papers, LC.

«один друг»: Sachs , Freud: Master and Friend, 185–187.

решительный жест прощания: См.: Kürzeste Chronik, 1 августа 1939. Музей Фрейда, Лондон.

«уже не застанешь»: Dyck R ., Mein Onkel Sigmund, интервью с Гарри Фрейдом, Aufbau, 11 May 1956, 4.

ждать, ждать: См.: Фрейд Шефферу , 19 августа 1939. Продиктовано Анне Фрейд. Isakower Collection, LC.

еще не прибыли: См.: Роза Граф Эльзе Рейсс , без даты [23 августа 1939]. Freud Collection, B2, LC.

«Военная паника»: Kürzeste Chronik, 27 августа 1939. Музей Фрейда, Лондон.

с глубочайшей печалью: См.: The Medical Case History of Sigmund Freud, 27 February1954. Max Schur papers, LC.

в его жизнь: См.: Джонс Фрейду , 3 сентября 1939. С разрешения Sigmund Freud Copyrights, Wivenhoe.

чувств к дочери: См.: The Medical Case History of Sigmund Freud. Max Schur papers, LC.

близкие отношения с ними: Шур описывал последние дни Фрейда в своей лекции The Problem of Death in Freud’s Writings and Life, прочитанной 19 мая 1964 года в Нью-Йоркском психоаналитическом обществе и приуроченной к 25-летней годовщине смерти основателя психоанализа. В том же году Анна Фрейд прокомментировала лекцию: «Разве в ней не должна упоминаться доктор Штросс? Она была незаменима во время путешествия и в последние ночи, которые мы с ней полностью разделили» ( Анна Фрейд Шуру , 12 октября 1964. Max Schur papers, LC).

время заканчивалось: См.: Анна Фрейд Джонсу , машинописный комментарий к тому III биографии, написанной Джонсом, Jones papers, Archives of the British Psycho-Analytical Society, London.

снова задремал: См.: Jones III, 245–246. Важные подробности, такие как вызов Анны Фрейд, взяты из письма Джонса Максу Шуру, отправленного 21 февраля 1956 года. (См.: Max Schur papers, LC.) Джонс думал, что Фрейд впал в беспамятство и уже не очнулся. Свидетельство Шура в The Medical Case History of Sigmund Freud опровергает это. (Там же.)

«этому конец»: Там же.

«как сказал король Макбет»: Фрейд Пфистеру , 6 марта 1910. Freud – Pfister, 33 (35).

до самого конца: Главным источником моего рассказа о последних днях Фрейда послужила неопубликованная записка Макса Шура The Medical Case History of Sigmund Freud, датированная 27 февраля 1954 года. (См.: Max Schur papers, LC.)

Записка предназначалась для архива Фрейда – Freud Collection, LC – и как материал для Эрнеста Джонса, который в то время писал биографию мэтра. Впоследствии она послужила основой для лекции Шура 1964 года The Problem of Death in Freud’s Writings and Life. (Реферат см. в: Psychoanalytic Quarterly, XXXIV [1965], 144–147.) Судя по тому, что среди бумаг Шура сохранилось шесть или даже больше черновиков этой лекции, она далась ему с огромным трудом. Записку Шура я дополнил приятным и в высшей степени плодотворным интервью с Хелен Шур (3 июня 1986 года), а также нашей перепиской с ней. Некоторые подробности подтверждает письмо племянника Фрейда Гарри, датированное 25 сентября 1939 года, которое он отправил из Нью-Йорка своим теткам в Вену и которое, как там пишет Гарри, основано отчасти на непосредственной информации, отчасти на телеграммах от друзей (см.: Freud Collection B1, LC). Я нашел чрезвычайно полезными несколько писем Анны Фрейд к Эрнесту Джонсу, в частности от 27 февраля 1956 года, в котором содержатся важные подробности (см.: Jones papers, Archives of the British Psycho-Analytical Society, London). Остается несколько разночтений, которые, на мой взгляд, можно приписать сильным чувствам, испытываемым участниками событий и отразившимся на их воспоминаниях.

Мой рассказ о некоторых на первый взгляд незначительных, но на самом деле важных деталях отличается от опубликованной версии Макса Шура (см.: Freud, Living and Dying, 526–529), а также от конспекта его лекции 1964 года. В лекции он ошибочно утверждает: «21 сентября он [Фрейд] сказал врачу, что его мучения уже бессмысленны, и попросил успокоительное. После введения морфия в качестве обезболивающего он мирно заснул, а затем впал в кому и умер в три часа утра 23 сентября». (Конспект лекции Шура, с. 147, курсив мой.) Впоследствии биографы за неимением другого надежного источника – как бы то ни было, Шур являлся самым авторитетным и красноречивым свидетелем, – просто повторяли сведения из опубликованной версии и лекции (см., например: Clark , Freud, 526–527).

Работая над биографией Фрейда, ставшей классической, Эрнест Джонс поначалу избегал «нездоровых» подробностей, но затем воспользовался запиской Шура, пересказывая ее близко к тексту, а местами практически цитируя. Анна Фрейд сообщала Шуру, что Джонс не хочет писать о серьезных недомоганиях ее отца, однако отметила, что болезнь со всеми ее ужасающими подробностями в то же время была наивысшим выражением его отношения к жизни (см.: Анна Фрейд Шуру , 2 сентября 1956. Max Schur papers, LC). Анна хотела, чтобы Джонс включил записку Шура в последнюю главу биографии, но он решил, вполне справедливо, просто пересказать ее и процитировать (см.: Jones III, 245–246). Джонс тепло поблагодарил Шура в предисловии к книге (см. там же, XII–XIII). Разница между запиской Шура и рассказом Джонса невелика, но необходимо отметить следующее: Шур, уподобившись адвокату, никак не комментировал этот деликатный момент, тогда как Джонс со всей определенностью (и неточно, если следовать лекции Шура) утверждал, что, когда Фрейд, жизнь которого превратилась в невыносимую пытку, обратился за помощью к Шуру, тот «сжал его руку и пообещал, что даст ему седативное средство » (Jones III, 246, курсив мой). Джонс также пишет, что 22 сентября Шур дал Фрейду треть грана морфия. Эта доза соответствует 0,0216 грамма, что буквально совпадает с той, которая приведена Шуром в его книге, где он пишет, что ввел мэтру подкожно два сантиграмма морфия. Но если Джонс упоминает только одну инъекцию, то Шур – две, даже в опубликованной книге: «Я повторил эту дозу примерно через двенадцать часов» (там же), а в пояснении, которое Шур написал для своей неопубликованной записки, он отмечает, что в опубликованных материалах изменил дозировку и опустил свой разговор с мэтром. В письме к Анне Фрейд от 7 апреля 1954 года он предложил поправки, указав, что «правильная версия (дозировка, более одной инъекции) отправлена в архив [Фрейда]». (Дубликат, Max Schur papers, LC.)

В своем тексте я опираюсь в основном на эту «правильную версию»: доза три сантиграмма, а не два, как указано в книге Шура, а также три, а не две инъекции. В письме к Анне Фрейд от 19 марта 1954 года Шур пояснил, что проконсультировался у адвоката по вопросу эвтаназии и, соответственно, исправил свой рассказ. (Дубликат, там же.) Как указывают Джером Х. Джаффе и Уильям Р. Мартин в статье «Опиоидные анальгетики и антагонисты» в популярном лекарственном справочнике Goodman & Gilman’s The Pharmacological Basis of Therapeutics, ed. Alfred Goodman Gilman, Louis S. Goodman, and Alfred Gilman (1941; 6th ed., 1980), один сантиграмм – это нормальная доза для обезболивания: «10 мг обычно считается оптимальной начальной дозой морфия, которая обеспечивает удовлетворительную аналгезию у примерно 70 % пациентов с умеренным и сильным болевым синдромом». И хотя последующие дозы могут быть выше, авторы нигде не рекомендуют больше двух сантиграммов. Несмотря на то что организм тяжелобольного или очень старого человека – в случае Фрейда имело место и то и другое – может абсорбировать препарат очень медленно и способен выдержать бóльшую дозу, чем пациент в лучшем состоянии, три сантиграмма, по всей вероятности, будут смертельной дозой практически для всех.