Питер Гай - Фрейд

 Термин предложен Фрейдом еще во время совместной работы с Йозефом Брейером. Входит в систему ортодоксальных, с точки зрения психоанализа, теоретических взглядов на функционирование и принципы работы психики (наряду с топографическим и динамическим подходом).

 Будущее заставило Фрейда добавить несколько более мрачных штрихов к этому оптимистичному описанию состояния «человека-волка». В 1919 году бежавший из России после революции и нуждавшийся в финансовой поддержке (ее предоставили Фрейд и друзья) Панкеев ненадолго возобновил сеансы психоанализа с мэтром. Часть переноса пациента, как впоследствии признал и сообщил Фрейд, не была устранена. В середине 20-х годов прошлого столетия после приступа паранойи он снова прибег к помощи психоаналитика, на этот раз Рут Мак Брунсвик. Тем не менее Панкеев стал в достаточной степени психологически независим, чтобы жениться, со зрелым смирением пережить потерю семейного состояния и найти работу. «Человек-волк» всю жизнь страдал. Он так и не реализовал свои несомненные способности и словно притягивал несчастья. До самого конца жизни он был благодарен Фрейду и восхищался им, получая определенное удовольствие от славы самого известного пациента самого известного врачевателя душевных ран. Авт.

 В этих статьях не содержится требования, чтобы каждый будущий психоаналитик проходил учебный анализ, и почти никто из психоаналитиков, для которых были предназначены данные работы, сам не подвергался анализу. Это дополнительное требование появилось после Первой мировой войны. Авт.

 В последнее время психоаналитики стали называть этот раппорт рабочим союзом или терапевтическим союзом, но если они снова перечитают работы Фрейда по технике анализа – это не будет считаться поклонением кумирам, – то поймут, что их снова предвосхитили. Авт.

 В этой дискуссии Фрейд использовал упрощенную модель: мужчина-аналитик и женщина-пациент. Но те же правила применимы для женщины-психоаналитика, которая лечит пациентов-мужчин, а также для врачей, которые имеют дело с пациентами одного с ними пола. Изобретательность эротического переноса поистине безгранична. Авт.

 Вскоре, в конце сентября 1918 года, обращаясь к коллегам на конгрессе в Будапеште, Фрейд сформулировал данную мысль так: «Как бы жестоко это ни звучало, мы должны заботиться о том, чтобы страдание больного в какой-либо действенной степени не закончилось преждевременно» (Wege der psychoanalytischen Therapie [1919], GW XII, 188 /Lines of Advance in Psycho-Analytic Therapy, SE XVII, 163). Авт.

 Удобный, но непереводимый немецкий термин Dichter в равной степени применим к романисту, драматургу и поэту. Авт.

 На рождение у Софи первого ребенка Фрейд отреагировал изумлением. «Прошлой ночью, – писал он в открытке Ференци 11 марта 1914 года, – около 3 часов родился маленький мальчик, первый внук! Просто поразительно! Почтенное чувство, восхищение чудесами сексуальности!» (Переписка Фрейда с Ференци, Freud Collection, LC.) Авт.

 В волнении Фрейд написал Welt – «мир, вселенная» – вместо Wert – «ценность» – небольшая, но показательная ошибка, открывающая, насколько серьезными он считал свои идеи. Авт.

 Слова, сказанные фламандскому социалисту Хендрику де Ману в 1925 году, выражали твердое убеждение, которого придерживался Фрейд на протяжении уже полутора десятилетий: «Я всегда полагал, что немедицинские приложения психоанализа не менее важны, чем медицинские; и действительно, первые могут иметь большее влияние на психическую ориентацию человечества» ( Фрейд Хендрику де Ману, 13 декабря 1925. Archief Hendrik de Man, International Institute of Social History, Amsterdam). Это был голос сомневающегося врача, сердце которого принадлежало не медицине. Авт.

 Флисс, заставляя себя быть любезным с Абрахамом, как он это часто делал, в ответ на получение оттиска статьи Абрахама об Аменхотепе написал автору, что теперь «попытается еще раз рассмотреть эту личность в свете вашей концепции» ( Флисс Абрахаму [открытка], 12 октября 1912. Karl Abraham papers, LC). Авт.

 Откликаясь на написанную Эмилем Людвигом биографию Гёте, о котором он почти не размышлял, Фрейд сетовал в письме к Отто Ранку: «Упреки, которые высказываются в адрес ψA биографий, в большей степени применимы к этой [биографии], как и всем остальным, не относящимся к аналитическим» ( Фрейд Отто Ранку, 10 августа 1921. Rank Collection, Box 1b. Rare Book and Manuscript Library, Columbia University). Авт.

 Как мы увидим дальше, этот гнев имел также и бессознательную основу, скорее всего обусловленную его разочарованием из-за постепенной утраты привилегированного положения как единственного ребенка матери, по мере того как Амалия Фрейд дарила своему первенцу братьев и сестер. Авт.

 «На зиму 1913/14 года, после неудачного Мюнхенского конгресса в предыдущем сентябре, пришелся пик конфликта с Юнгом. «Моисей» Микеланджело» был написан в том же месяце, что и длинные очерки, в которых Фрейд объявил о серьезности своих расхождений с Юнгом («Введение в нарциссизм» и «Об истории психоаналитического движения»), и не подлежит сомнению, что в то время он чувствовал горькое разочарование из-за отступничества Юнга. Потребовались немалые усилия, чтобы сдержать свои эмоции и спокойно сказать то, что, как он считал, следовало сказать. Невольно приходишь к очевидному заключению, что в то время, а возможно и раньше, Фрейд отождествлял себя с Моисеем и старался повторить ту победу над чувствами, которую Микеланджело изобразил в своем великом произведении». ( Jones II, 366–367.) Авт.

 «Каждый слушатель, – писал Фрейд Флиссу в знаменитом письме от 15 октября 1897 года, – когда-то был эмбрионом и однажды бывал кем-то вроде Эдипа в своих фантазиях» ( Фрейд Флиссу, 15 октября 1897. Freud – Fliess, 293 [272]). Авт.

 Ему в голову пришла мысль, писал Фрейд Флиссу, что нечто, подобное бессознательному эдипову комплексу, «…может лежать и у истоков «Гамлета». Я не думаю, что у Шекспира были на этот счет какие-то сознательные соображения, но убежден, что, скорее всего, к написанию этой трагедии его побудило собственное бессознательное, растревоженное смертью отца» ( Фрейд Флиссу, 15 октября 1897. Freud – Fliess, 293 [272]). Авт.

 «Клинический анализ творческих личностей, – писал психоаналитик и историк искусства Эрнст Крис, – предполагает, что жизненный опыт художника иногда лишь в ограниченном смысле является источником его фантазии; таким образом, его способность вообразить конфликты может значительно превосходить его собственный опыт, или, если выразиться точнее, по крайней мере некоторые художники обладают особым даром обобщения своего опыта». Например, попытки обнаружить Шекспира, скажем, в Фальстафе или в принце Хэле были бы тщетными и «противоположны тому, на что, по всей видимости, указывает клинический опыт работы с художниками как объектами психоанализа. Некоторые великие художники, похоже, чрезвычайно близки к части своих персонажей и могут воспринимать их как часть самого себя. Художник создавал мир, а не предавался мечтам» ( Kris E. , Psychoanalytic Explorations in Art [1952], 288). Авт.