Олег Хлевнюк - Сталин. Жизнь одного вождя

15 ноября, в день, когда Сталин повторял свое выступление на Красной площади на кинокамеру, все еще преобладающие силы вермахта после подготовки начали новое наступление на Москву. Немцам удалось сильно продвинуться. На отдельных участках они вплотную подошли к городу. Однако Красная армия, опираясь на постоянно поступавшие резервы, сумела нанести врагу поражение. В момент, когда немцы, исчерпав последние резервы, остановились, Красная армия от обороны почти без паузы перешла в неожиданное контрнаступление. К началу января 1942 г. противник был отброшен от советской столицы на 100–250 км. Это была замечательная и долгожданная победа.

Наступление советских войск под Москвой, а также успехи на других фронтах необычайно воодушевили советский народ и все антифашистские силы в мире. Однако эти победы показывали, что Красная армия пока недостаточно сильна, а вермахт все еще не утратил своих преимуществ. Советские войска продемонстрировали волю к борьбе, но не смогли достичь целей, поставленных советскими лидерами. Немцы оборонялись и готовились к контрнаступлению.

10 января 1942 г. в подразделения Красной армии было отправлено директивное письмо об опыте действий и предстоящих задачах. Многие фрагменты письма, судя по стилю и языку, были лично написаны Сталиным [635]. В письме в целом критически оценивался опыт прорыва немецкой обороны в декабрьском контрнаступлении. Неправильными объявлялись рассредоточенные действия Красной армии, растянутой цепочкой вдоль всей линии фронта. «Наступление может дать должный эффект лишь в том случае, если мы создадим на одном из участков фронта большой перевес сил над силами противника», – говорилось в письме. Вторым крупным недостатком, по мнению Ставки, было плохое использование артиллерии. «У нас нередко бросают пехоту в наступление против оборонительной линии противника без артиллерии, без какой-либо поддержки со стороны артиллерии, а потом жалуются, что пехота не идет против обороняющегося и окопавшегося противника […] Это не наступление, а преступление – преступление против Родины, против войск, вынужденных нести бессмысленные жертвы», – говорилось в письме. Верховное командование требовало обеспечить постоянную артиллерийскую поддержку наступающих частей, а не только артподготовку перед наступлением. И тут главный упор делался на действие ударными группами, на сосредоточение артиллерии в поле наступления основных сил.

Это были разумные и важные соображения о порочности фронтальных наступлений, вызывающих большие жертвы, о необходимости концентрации сил и умелого маневрирования. Парадокс, однако, заключался в том, что, планируя общие задачи зимней кампании 1942 г., Сталин игнорировал собственные предостережения, навязывал стратегию одновременного наступления по многим фронтам. Победоносно завершить войну в 1942 г. – таков был план Сталина. Он обещал это в своем публичном выступлении на параде 7 ноября и повторял в закрытых документах. Исходным пунктом сталинских расчетов была уверенность в том, что резервы Германии иссякают. Этот вывод, очевидно, следовал из фантастических докладов разведки о немецких потерях. В выступлении 6 ноября 1941 г. Сталин заявил, что за четыре месяца войны немцы потеряли 4,5 млн человек. Последующие сообщения разведки Сталину были выдержаны в таком же духе. Например, потери немцев на 1 марта 1942 г. оценивались в 6,5 млн человек [636]. Эти цифры, преувеличенные во много раз, были результатом приписок. Вождю докладывали преимущественно то, что он хотел слышать.

План летней кампании, утвержденный в марте 1942 г., предусматривал переход к стратегической обороне и накоплению резервов для последующего наступления. Однако по существу это решение было обесценено сталинским указанием о подготовке одновременно частных наступательных операций на нескольких направлениях. «Критически оценивая теперь принятый тогда план действий на лето 1942 года, вынужден сказать, что самым уязвимым оказалось в нем решение одновременно обороняться и наступать», – писал несколько десятилетий спустя маршал Василевский [637]. Это мнение преобладает в исторической литературе.

Наступления летом 1942 г. предполагалось провести в Крыму, под Харьковом, на центральном направлении и под Ленинградом. Сталин много занимался подготовкой этих операций. Помимо вопросов комплектования армии, Сталин, как обычно, был озабочен подбором руководителей, способных, по его мнению, действовать решительно. Кадровый выбор Сталина и на этот раз свидетельствовал о его неполном соответствии роли Верховного главнокомандующего. В Крым в качестве представителя центра Сталин направил Л. З. Мехлиса, начальника Главного политического управления Красной армии. Бывший секретарь Сталина Мехлис был энергичен, решителен, беспощаден, но не слишком понимал в военном деле.

Под Ленинград на Волховский фронт Сталин назначил Ворошилова, которого уже однажды снимал с Ленинградского фронта за некомпетентность. Пользуясь особыми отношениями с вождем, Ворошилов на этот раз отказался. Это вызвало у Сталина приступ ярости. 1 апреля 1942 г. под его диктовку было принято постановление Политбюро, в котором Ворошилов подвергался разгромной критике. Демонстративным ударом было обнародование объяснений Ворошилова о причинах его отказа командовать Волховским фронтом. Волховский фронт, якобы заявил Ворошилов, является трудным фронтом, и он не хочет проваливаться на этом деле. В заключение в постановлении Политбюро говорилось: «1. Признать, что тов. Ворошилов не оправдал себя на порученной ему работе на фронте. 2. Направить т. Ворошилова на тыловую военную работу» [638]. По существу это были пустые угрозы. Ворошилов остался в обойме высших руководителей государства. Однако атака против Ворошилова (постановление доводилось до сведения достаточно широкого круга руководителей) должна была послужить уроком остальным.

Командование юго-западным направлением не вызывало особых нареканий Сталина. В полном соответствии со сталинскими настроениями командующий фронтом Тимошенко и член военного совета Хрущев выдвинули предложение о наступлении на Харьков. Столкнувшись с возражениями Генштаба, Сталин решил сманеврировать. Он позволил операцию на Украине, но объявил ее внутренним делом командования фронтом. Суть дела от этого не менялась, однако Сталин до некоторой степени снимал с себя ответственность за результат.

Непродуманные планы наступления очередной раз привели к тяжелым потерям и резкому ухудшению стратегической обстановки. Первым сигналом были поражения в Крыму. Начав наступление 8 мая 1942 г., немцы в течение 12 дней разгромили советские войска. Это предопределило судьбу Севастополя, оборонявшегося 250 дней. Массовый героизм не смог предотвратить катастрофу. В июле город пал. Немцы высвободили для действия на других фронтах значительные силы. По свидетельству управляющего делами СНК Чадаева, Мехлис пытался лично объясниться со Сталиным, поджидая его в приемной. Когда Сталин появился в дверях, произошла такая сцена: