Георгий Данелия - Кот ушел, а улыбка осталась

— Что кошка?

— Кажется, Рая сказала «Сиам-отель».

— А при чем кошка?

— Сиамская кошка.

— А если бы собака прошла, был бы «Пудель-отель»?

— Давайте, проверим, на всякий случай. Вернулись к такси-сервису. Спросили диспетчера:

— «Сиам-отель» есть?..

— Есть. Хотите заказать такси?

— Ну что, едем? — спросил Юра.

— А какие еще варианты? Если его там нет, вернемся в аэропорт и ближайшим рейсом на Москву(поселиться на несколько дней в гостинице в городе и начать разгульную жизнь мы не могли, у нас с собой было всего 190 долларов).

— О'кей, — сказали мы диспетчеру.

Сели в такси. Едем долго. Счетчик тикает, выскакивают какие-то фантастические цифры, сколько это в долларах, мы не знаем. Спрашиваем у таксиста, он отвечает по-английски, но понять ничего невозможно, он говорит еще хуже нас. Если в «Сиам-отеле», нет Константина, хватит ли у нас денег, чтобы вернуться в аэропорт?

Добрались до «Сиам-отеля». Константин оказался на месте и очень удивился, что мы уже в Бангкоке, у него был записан номер рейса, который прилетал через пять часов. Константин расплатился с такси (всего тридцать долларов).

На следующее утро на такси мы поехали в Паттайю (150 км). Поселились в шикарной гостинице на берегу океана. Вечером отправились в парк, а там увидели такую картинку: под черным небом с чужими звездами, среди пальм — открытый бар, у стойки бара несколько туристов и стайка проституточек. Над стойкой бара висит позолоченная клетка, в клетке на жердочке сидит большой желтый попугай. Перед баром метрах в десяти боксерский ринг, на ринге два маленьких худеньких тайца старательно лупят друг друга. На деревянном помосте возле ринга на подушках по-турецки сидят музыканты в национальных костюмах и что есть мочи дудят в дудки и бьют по барабанам. Зрителей немного, пожилая американская пара и тайская девочка лет восьми с грудным ребенком на руках. А за проституточками, за попугаем, за рингом, за музыкантами с дудками, за пальмами в небе огромное нерезкое усатое лицо. Усатый подносит трубку ко рту, затягивается, выпускает дым.

— Сталин, — подумал я.

— Сталин, — сказал Кушнерев.

— Сталин, — сказал Константин.

А на небе по снегу уже бежали темные фигуры в тулупах и валенках, с винтовками наперевес и сквозь тайскую музыку донеслось слабое «Ура!».

Оказалось, что рядом с баром располагался большой открытый кинотеатр, а нам была видна тыльная сторона огромного экрана. Пошли посмотреть. Зал, человек на восемьсот, зрителей человек десять, на экране идет фильм Михаила Ершова «Блокада» с тайскими субтитрами.

На следующий день Константин нанял яхту. Вышли в море. Капитан раздал нам удочки, и мы наловили небольших рыбок. Жена капитана тут же с какими-то ароматными специями пожарила их. Было очень вкусно. А потом я решил поплавать. Вода была такая прозрачная, что казалось, дно совсем рядом. Были видны пестрые красивые рыбки. Отплыл от яхты метров сто. Лег на спину. Вдали какой-то остров с уютными горами, приветливое небо, прозрачная гладкая вода. Тишина. Помню, тогда подумал:

— Вот сейчас я, наверное, счастлив.

«В смутное время колебания или перехода всегда и везде появляются разные людишки. Я не про тех так называемых передовых говорю, которые всегда спешат прежде всех (главная забота) и хотя очень часто с глупейшею, но всё же с определенною более или менее целью. Нет, я говорю лишь про сволочь. Во всякое переходное время подымается эта сволочь, которая есть в каждом обществе, и уже не только безо всякой цели, но даже не имея и признака мысли, а лишь выражая собою изо всех сил беспокойство и нетерпение. Между тем эта сволочь, сама не зная того, почти всегда подпадает под команду той малой кучки «передовых», которые действуют с определенною целью, и та направляет весь этот сор, куда ей угодно, если только сама не состоит из совершенных идиотов, что, впрочем, тоже случается».

Федор Достоевский. «Бесы»

Между прочим. Молодой голубоглазый спецназовец с экрана телевизора объясняет, что бить прикладом автомата митингующих в лицо при наведении порядка нецелесообразно, в лицо надо бить дулом: кости черепа гарантированно ломаются.

Пока я снимал фильм, многое изменилось. Начал снимать в одной стране, а закончил в другой. Непонятной и чужой. 1991 год. На улицах полно нищих, беспризорников, бездомных, челноков, проституток, бандитов. Над Москвой повисла маслянистая, вязкая, коричневая злобная аура. В городе атмосфера страха.

12 ночи. Положил в карман куртки газовый пистолет. Пошел гулять с Булькой (моим керри-блю-терьером). На улице пусто. Где-то далеко стреляют, где-то воет милицейская сирена. Стою во дворе. Булька бегает. Слышу в подворотне гулкие шаги. Напрягся. Идет человек. Увидел меня. Остановился, засунул руку в карман. Принял агрессивную позу, смотрит. Я тоже — руку в карман. Тоже агрессивно смотрю. Человек двинулся. Я ищу глазами, где Булька. Булька на той стороне двора, задрал лапу на дерево. Человек прошел мимо меня. Я понял — он тоже боится, и пошел за ним. Человек прибавил шагу. Я тоже. Человек побежал. Булька с радостным лаем — за ним.

Между прочим. В тот вечер на той стороне Чистых прудов, напротив моего дома, возле ресторана «Ностальгия» застрелили мужчину и женщину.

В ноябре 90 года меня пригласили на запись новогодней программы (их записывают заранее). Я приехал на своем «жигуле» в «Останкино», припарковался, вышел, стал снимать щетки (тогда их воровали). Подошел молодой человек:

— Георгий Николаевич, можно не снимать, здесь милиция дежурит. Заприте и пойдемте. Я ассистент режиссера. У нас такой план. Сейчас я вас посажу в «Мерседес» с водителем, и мы снимем, как вы подъезжаете к парадному на встречу Нового года, а там вас радостно приветствуют москвичи.

— А на своей машине нельзя приехать на встречу Нового года?

— Не хотелось бы. По замыслу встречать Новый год собирается избранное общество. Все на высоком уровне, автомобили, персоны, шампанское, мандарины.

— Вокруг столько голодных людей. Зачем выпендриваться?

— Равенство отменили, Георгий Николаевич, теперь у нас равноправие.

К парадному подъезду я подъехал все-таки на своей машине. Когда вышел, меня вяло приветствовала замерзшая массовка.

Избранное общество, кое-кто даже в смокингах и вечерних платьях, пили шампанское, ели мандарины и веселились. А в конце стали выбирать «Человека года». К каждому подходили с микрофоном и камерой. Гости называли разных людей, симпатичных мне, не симпатичных и даже отвратительных. Когда подошли ко мне, я рассказал эпизод, который видел по телевизору.

— Маленькая газель подошла к реке пить воду. Изводы выскочил огромный крокодил, схватил ее и потащил. Это заметил бегемот, который шел по берегу. И этот бегемот бросился на крокодила, дал ему пикулей, отнял газель и вытолкнул ее на берег. Вылези сам. Облизал бедненькую и легонько подтолкнул мордой в попу: «Иди, гуляй, дурашка!»