Георгий Данелия - Кот ушел, а улыбка осталась

— Товарищ Данелия?

— Да.

— Георгий Николаевич?

— Да.

— Это помощник Бориса Николаевича Ельцина. Извините за поздний звонок, у вас неправильный в справочнике телефон, трудно было найти. Скажите, пожалуйста, какие вам лампочки нужны? Какого типа и куда их доставить?

— Спасибо. Уже никакие. Фильм готов, скоро выйдет на экран.

— Тогда с вашего разрешения лампочки я вычеркиваю, так?

— Так.

Весной 88 года мы с Галей пошли на мюзикл «Кете» в Театр оперетты на Пушкинской (люблю американские мюзиклы). После первого отделения, во время антракта, вышел на улицу покурить. Вижу, в сторонке стоит бывший первый секретарь МГК, бывший кандидат в члены политбюро, опальный Борис Николаевич Ельцин. Один. (За это время он успел поссориться с членами политбюро, и его сняли со всех должностей.) Подошел, поздоровался. Он посмотрел на меня и сказал:

— Вот, Данелия, не купил я вам лампочек.

Между прочим. Мне запомнился такой эпизод. XXVIII съезд КПСС. Ельцин кладет на стол перед Горбачевым свой партбилет. Спускается со сцены в зал. И под враждебный гул делегатов, с прямой спиной, не спеша идет к выходу.

В Одессе в аэропорту меня встретила представительница «Мосфильма» Света и радостно сообщила, что выбила для меня номер еще лучше, чем у Ролана Быкова! Тоже двухэтажный, тоже с сауной и бильярдной и не только, есть еще комната, где можно поставить стол для пинг-понга! Действительно, номер был огромный. На втором этаже спальня и бильярдная, а сауна, туалет и телефон внизу. Все очень неудобно.

На следующий день в фестивальном зале перед просмотром фильма «Паспорт» я стоял на сцене, а меня поздравляли с круглой датой, преподносили цветы и подарки. От Союза кинематографистов Украины я получил расшитую рубаху и особую горилку, от Одесского морского порта капитан-наставник подарил мне настоящий корабельный штурвал, от одесской еврейской общины раввин преподнес мне старинную Библию в красивом кожаном переплете, а от одесских грузин — жареного поросенка на блюде. Подарки я передавал тому, кто оказывался рядом. (Все, кто преподносил подарки, говорили речь и почему-то не уходили, а становились в ряд на сцене.) Тут я увидел, что маленькая девочка с огромным букетом идет по проходу к сцене. Я передал блюдо с поросенком тому, кто был рядом, и пошел навстречу девочке. В зале раздался смех и аплодисменты. Я оглянулся и понял причину смеха. Блюдо с поросенком оказалось у раввина!

На следующий день было заседание жюри. Заседали они в номере рядом с моим. Обсуждали громко, темпераментно, и, чтобы не подслушивать, я поднялся на второй этаж. Лег на диван и думаю. В жюри мои друзья-приятели. Если дадут приз, будет выглядеть, как подарок к юбилею. Это неприятно. Может, пойти сказать, чтобы не давали? Нет, это неприлично, а если им и в голову не приходило мне приз давать? Я понимал, что наш фильм к тому времени во многом потерял свою злободневность. Израиль перестал быть далекой планетой. Выехать туда и даже вернуться стало намного проще.

Слышу, внизу хлопнула дверь, уверенные шаги. Это пришел Юра Рост, который был членом жюри, сообщить, что я получил главный приз. Если бы я не получил этот приз, Юра вошел бы тихо, скромно.

— «Золотой Дюк»? — крикнул я сверху.

— «Золотой Дюк»! Только я тебя очень прошу, не комплексуй. Это никакой не подарок к юбилею. Были дебаты и тайное голосование.

Мне судить трудно, ни одного фестивального фильма я не видел. Говорят, там было два достойных фильмы молодых режиссеров, Димы Месхиева и Валеры Тодоровского (детей моих друзей). Но мне комфортней думать, что приз получил фильм «Паспорт» за свои достоинства, а не я за то, что не помер до шестидесяти.

В августе, когда мы отмечали мое шестидесятилетие, в Москву прилетел Константин Александров и подарил мне набор великолепных инструментов для машины, шикарное кресло на колесиках и пригласил меня и Кушнерева отдохнуть в декабре в Таиланде. Билеты мы покупаем сами, а все остальное за его счет.

В декабре за сутки до вылета мы получили паспорта с визой. В тот же день я отправился в банк за деньгами. Хотя на моем счету во «Внешторгбанке» были доллары (гонорар за сценарий к фильму «Паспорт»), получить их до этого я ни разу не смог. На руки валюту выдавали только при наличии визы в паспорте и авиабилета, а паспорт и билет, как правило, выдавали к концу рабочего дня, в день накануне вылета, когда банк был уже закрыт. На сей раз запас времени у меня был. В банк я приехал за день до вылета, утром. Там уже образовалась длиннющая очередь, человек восемьдесят. Встал в хвост, спросил у соседа:

— А успеем до закрытия?

— А вы какой номер?

— В каком смысле?

— В очереди у вас какой номер?

— Никакого.

— Тогда надо записаться, вон товарищ стоит в кепке, он записывает.

Я подошел к товарищу в кепке, тот спросил фамилию, имя и отчество, записал в тетрадь и сказал, что мой номер 303.

— Так много? Это я не успею!

— Когда летите?

— Завтра утром.

— Можете успеть. По-разному бывает, кто-то не приходит, кто-то визу не получил. Приходите сегодня часов в пять.

Пришел к пяти. Слышу, выкрикивают:

— 311!

— Как 311? Немного опоздал! Извините, товарищи, я свою очередь пропустил, я — 303!

— Давайте проверим, — человек в шляпе открыл тетрадь.

— Как ваша фамилия?

— Данелия.

Человек полистал тетрадь.

— Извините, товарищ, вас в списке нет.

— Как нет? Я утром записывался.

— У кого?

— Ну, здесь стоял, высокий в кепке, лет сорока.

— А, это Шадрин. Он составляет второй список. Можете спокойно идти домой. До Шадрина сегодня очередь не дойдет.

На завтра в 6.30 утра мы с Кушнеревым вылетели в Бангкок. Летели долго, с посадкой в Ташкенте и Дели. Прилетели усталые. Прошли паспортный контроль, получили вещи, вышли в зал. Константина нет (он должен был нас встретить). Подождали полтора часа. Все прилетевшие разошлись. Остались мы вдвоем в большом пустом зале. Константин не появился. Что делать? Куда ехать? Кушнерев сказал, что Рая Каладжиева упоминала, где Константин остановился, но название отеля он не запомнил.

— Кажется, что-то связанное с обезьянами, — сказал Юра Кушнерев.

Подошли к такси-сервису Сказали диспетчеру:

— «Макака-отель». Есть такой?

— Нет.

— «Шимпанзе-отель»?

— Нет.

— «Павиан-отель»?

— Нет.

— «Горилла-отель»?

— Нет. Отошли к багажу.

— Георгий Николаевич, смотрите, Шкет прилетел! — сказал Кушнерев.

По залу шел худой серый кот, похожий на моего кота Шкета.

— Кысс, кысс, кысс, — позвал Кушнерев.

Кот взглянула на нас и, виляя попой, точно так же, как мой Шкет, не торопясь продолжил свой путь.

— Не обезьяны, а кошка, — сказал Кушнерев.