Георгий Данелия - Кот ушел, а улыбка осталась

— У вас творог есть?

— Да. (У официанта получалось — «та».)

— Можно со сметаной?

— Та.

— А взбитые сливки?

— Та.

— А клубника?

— Та.

— Можете сделать сливки с клубникой?

— Та.

— А пирожные есть?

— Та.

— Какие?

— «Эклер», «Наполеон», «Бизе».

— Давайте «Наполеон». Ну и какао. У меня все.

— Мне — порцию селедки, черный хлеб и сто граммов водки, — сказал я.

— Все?

— Все.

Официант записал в блокнот и пошел. Вадим окликнул его:

— Молодой человек, секундочку! Официант оглянулся.

— Водки не сто, а двести, — сказал Вадим. Официант записал в блокнот и пошел.

— Секундочку, — остановил я его, — не двести, а триста. Запиши.

— Я запомнил, — сказал официант. — Это все? Подумайте.

— Все, — твердо сказал Вадим.

А дальше Вадим Иванович закусывал водку сливками с клубникой и творогом со сметаной.

В 74 году мы с Вадимом Юсовым в составе делегации, с фильмом «Совсем пропащий» полетели в Белград на кинофестиваль «Фест». В самолете выяснилось, что у главы нашей делегации Владимира Евтихиановича Баскакова (зам. министра кинематографии) сегодня день рождения. И хотя сам именинник был непьющим, мы посчитали, что грех не открыть «Столичную» и не выпить за его здоровье. Что мы и сделали. Прилетели. Оформились в гостиницу, получили ключи. Мы с Вадимом оказались на одном этаже.

Когда поднялись в лифте на второй этаж, я протянул лифтеру доллар.

— Спасибо, не надо, сербы — русские братья, — сказал лифтер.

Вышли из лифта.

— Ну что, отдыхаем или?..

— Отдыхаем, — принял решение Вадим.

Мы попрощались и разошлись по своим номерам. Через пять минут стук в дверь — коридорный с тележкой. На тележке два чемодана.

— Который ваш?

— Коричневый, синий моего друга, он в 14-м номере.

— Я знаю, — он внес мой чемодан в номер, поставил посреди комнаты. — Приятно отдохнуть.

Я хотел дать ему на чай, но он не взял.

— Сербы и русские — братья. Меня зовут Федор.

— А меня Георгий.

— Если что надо — зовите, я через сутки работаю, — он вышел и закрыл за собой дверь.

Я начал распаковывать чемодан.

— Эх, не сообразил, надо было предложить ему выпить за знакомство, — подумал я.

Разложил вещи. Две бутылки «Столичной» и три баночки икры спрятал в холодильник. Принял душ. Вытираюсь. Стук в дверь. Открыл, передо мной Федор.

— Георгий, что ты трубку не поднимаешь?

— Я душ принимал. А что?

— Тебя Вадим зовет.

— Сейчас оденусь и приду.

— Пойдем так, здесь можно в халате.

Засунул ноги в тапочки, и мы с Федором пошли в 14-й номер.

В номере Вадима на столе стояла початая бутылка водки и банка маслин из мини-бара. За столом сидели сам Вадим и лифтер.

— Знакомься, — сказал Вадим, — это Горан, это Федор. Они партизанили во время войны.

И мы выпили за победу, за дружбу, за Югославию, за Россию, за Грузию, за Броз Тито. Допили третью бутылку, Вадим подарил гостям по баночке черной икры, и мы разошлись.

В три часа ночи телефонный звонок.

— Георгий, это я, Федор. Приходи в 14-й номер, все уже здесь.

— Поздно уже.

— Как брата прошу.

Оказалось, что Федор, чтобы не оставаться в долгу, съездил в свою деревню под Белградом и привез ракию (виноградный самогон) в плетеной бутылке, копченый окорок и деревенский хлеб. На сей раз в комнате Вадима, кроме коридорного Федора и лифтера Горана, за столом оказались швейцар, посыльный, сменный портье и вышибала из ресторана.

Ракия была вкусная, закуска аппетитная, тосты поэтические, компания дружная. А когда мы запели «…выходила на берег Катюша», в дверь кто-то постучал.

— Войдите, — крикнул Вадим.

В номер вошел высокий, полный господин.

— Вот вы где, — произнес он.

Наши гости разом вскочили, и Федор воскликнул:

— Вадим, Георгий, знакомьтесь, это Андриан, наш главный администратор.

— Очень приятно, — сказал Вадим, — прошу к столу! Мы тут с вашим коллективом пьем за дружбу между нашими странами. Поем общие песни…

— Это вся гостиница слышит. А у меня: дверь открыть некому, чемодан поднести некому, лифт вызвать некому, хулигана усмирить некому. Отель мертв!

Завтрак мы с Вадимом проспали, а за обедом Баскаков сказал, что дирекция фестиваля убедительно просит наше хлебосольное внимание перенести с работников отеля на гостей фестиваля.

Ошибку свою мы осознали и больше наших новых друзей от работы не отвлекали. А они оказывали нам особое внимание: первым подавали машину, первых обслуживали в ресторане, а когда после фестивального просмотра у лифта создавалась очередь, Горан открывал для нас грузовой лифт.

На следующий день после показа фильма «Совсем пропащий» Вадим улетел в Москву, на съемки. Вадима я проводил в аэропорт. Когда вернулся, на фестивальный просмотр опоздал. Пошел в бар. Там за столиком давала интервью Харри Андерссон. Вокруг были журналисты с камерами и микрофонами. Шведская актриса Харри Андерссон была звездой номер один на этом «Фесте». Я подошел к стойке. Там пил виски с содовой высокий блондин в блейзере. Я тоже заказал виски с содовой.

— Не пошли на фильм? — спросил блондин. — Я видел, ничего не потеряли, венгры сняли про англичан. Меня зовут Йорн Дорн, сценарист.

— Георгий Данелия, режиссер.

Выпили. Посидели. Я заказал еще виски, себе и Йорну (на сей раз деньги у меня были). Потом Йорн тоже заказал виски, себе и мне. Потом я — себе и ему…

Пресс-конференция закончилась, журналисты ушли, бар опустел. Харри Андерссон подошла к нам.

Я встал:

— Здравствуйте, Харри.

— Добрый вечер, — ответила Харри. И я понял, что она меня не узнала.

— Это Джордж, из Москвы, — сказал Йорн. Оказалось, что он муж Харри Андерссон.

— Я была в Москве, — сказала Харри.

— Я знаю.

— Как поживает Роман Кармен?

— Хорошо.

— Очень приятный человек.

— Да, легендарный. Он снимал войну в Испании. Я не стал говорить, что у меня дома фотография, на которой Харри Андерссон, Роман Кармен, Настя Вертинская и я запечатлены в вестибюле Дома кино. Нас сфотографировали, когда Харри была в Москве с фильмом «Лето с Моникой» (фильм И. Бергмана, где Харри играла главную роль).

Харри заказала себе мартини, а нам с Йорном еще по виски. Выпили.

Пора было идти ужинать.

— Посчитайте мне за всех, — сказал я бармену.

— Не надо. Мы заплатим, — сказал Йорн.

— Я прошу!

— О'кей, тогда за ужин платим мы, — сказала Харри. Я согласился (ужин для гостей фестиваля был бесплатным и вино к ужину тоже). Мы сидели в центре зала, втроем за столиком, специально зарезервированным для главной звезды, пили красное вино. Народу было немного. Фестивальный просмотр еще не закончился.