Георгий Данелия - Кот ушел, а улыбка осталась

— Пару слов для CNN.

— Все, хватит, сколько можно! — раздраженно сказал Сэм, — я больше не могу, я тоже устал!

Даниэль предложил поехать в гостиницу, к нему в номер, и там в спокойной обстановке выпить по рюмочке польской водки «Выборовой». Предложение было принято. Когда вышли из посольства на улицу, подъехало такси. И из него вышли высокая дама в вечернем туалете и полный мужчина в смокинге:

— Как, вы уже уходите? — воскликнула дама, увидев меня.

— Да.

— А кто здесь будет петь?

— Американский посол, — сказал Сэм.

Когда входили в номер Даниэля, из ванной выглянула его жена Сюзанна — она была в неглиже, — увидела нас и тут же спряталась.

— Извините, я думала, Даниэль один!

— Сюзанна, у нас Сэм Пекинпа и Гия Данелия.

— Очень приятно, — донеслось из ванной. Даниэль достал из шкафа бутылку «Выборовой» (там стояло еще пять), поставил на стол, взял из мини-бара два стакана и крикнул:

— Сюзанна, дай нам стакан.

Сюзанна приоткрыла дверь, протянула руку со стаканом. Даниэль взял его, разлил водку и произнес:

— Сэм, я очень рад, что ты у меня в гостях. Гия, давай выпьем за Сэма. Сэм — очень хороший парень и очень хороший режиссер.

— Знаю, он снял «Соломенные псы». Выпили.

— Сэм, а теперь давай выпьем за Гию. Гия тоже хороший парень и тоже хороший режиссер.

Выпили.

— Сюзанна, — крикнул Даниэль по-польски. — Сэм предлагает Гие вместе снять кино про американцев и русских. Я буду играть русского. Сюзанна, ты меня слышишь?

— Слышу, ты не пей больше.

— Гия, мне она не верит. Скажи ты!

— Даниэль, я этот фильм снимать не буду! — сказал я громко. — Я вообще кино больше не буду снимать. Я полечу в Грузию, и там, в горах, буду ловить форель. И никто не скажет, что эту форель поймал не я…

— Что он говорит? — спросил Сэм.

— Сюзанна, как форель по-английски?

— Траут, — ответила из ванной Сюзанна. Даниэль перевел.

— Даниэль, спроси у Джии, он хочет, чтобы была атомная война?

— Я не хочу!.. — ответил я по-английски.

— Я тоже не хочу, — сказал Сэм. — Давай вместе снимем фильм, а развлекаться будем потом…

Даниэль перевел и добавил:

— Гия, послушай, он дело говорит.

— Я понял, — сказал я. — Это все суета сует, Даниэль. У меня другое предложение. Ты, Сэм, Сюзанна и я сегодня же летим в Грузию и там ловим форель. Тишина, воздух, орлы парят. Согласен?

— Согласен. А визы, а самолет? — спросил Даниэль.

— Попрошу посла, он не откажет, — сказал я.

— Что он говорит? — спросил Сэм. Даниэль перевел.

— Это реально?

— Гия у себя очень популярен, — сказал Даниэль.

— И все-таки, Джия, сначала снимем фильм, а потом будем ловить рыбу, охотиться, путешествовать…

Даниэль разлил водку по стаканам и сказал:

— Гия, давай выпьем за Сэма.

Когда Даниэль в пятый раз выпил за Сэма, а Сэм в пятый раз предложил вместе снять кино, а я в пятый раз сказал, что надо лететь ловить форель, Сэм вдруг сказал:

— Джия, ты меня убедил! Даниэль, пошли к русскому послу просить самолет!

— Мистер Пекинпа, у Даниэля после обеда пресс-конференция, — крикнула Сюзанна из ванной. — Вы с Гией улетайте сейчас, а мы с Даниэлем завтра прилетим! Самолет нам польский посол даст.

Когда спускались в лифте, я спросил лифтера Горана:

— Советское посольство на какой улице?

— Георгий, зачем тебе в посольство? Там все спят. И ты иди, ложись. Ты же спать хотел!

И до меня дошло: «Глубокая ночь, сейчас притащу в посольство пьяного американца и скажу, чтобы дали самолет… В лучшем случае в Кащенко отправят. Надо давать задний ход».

Лифт остановился. Вышли в холл.

— Сэм, подожди, я вспомнил! Нашего посла нет в Белграде, он на Кубе. Завтра прилетает. Завтра к нему пойдем.

— Джия, знаешь, что я скажу? Ваш посол нам не нужен! Мы к нашему пойдем! Бой, — обратился он к портье. — Соедини меня с американским посольством.

— Сейчас, — сказал портье и начал листать толстую телефонную книгу.

Сэм устало опустился в кожаное кресло. Я сел в кресло рядом.

— Если даже русские послы дают своим режиссерам самолеты, то американские тем более должны! — Сэм закинул голову и закрыл глаза. — Я не менее популярен, чем Джия!

Я тоже закрыл глаза. Поплыли какие-то круги, и я понял, насколько пьян.

— Мистер, здесь посольство на проводе! Мистер!.. — звал портье.

Я посмотрел на Сэма. Он спал.

— Он заснул, повесь трубку, — сказал я. — Надо его в номер отвести.

— А он из какого номера?

— Я не знаю, это ты должен знать.

— Как его фамилия?

— Сэм Пекинпа. Всемирно известный режиссер.

— Здесь все всемирно известные. Сейчас посмотри, __ Портье стал листать книгу регистрации гостей.

Тут в гостиницу ввалилась компания подвыпивших шумных американцев:

— Смотрите, Сэм! Сэм Пекинпа! — восторженно загалдели они.

— Хэлло, Сэм! Как жизнь? Сэм встал и закричал:

— Хеллоу бойз!

Американцы окружили его, начали фотографироваться с ним. А я воспользовался суматохой и слинял.

Утром проснулся. Настроение паршивое. Вспомнил все, что было вчера. Харри, Сэм… Надо улетать!.. Позвонил в представительство «Аэрофлота» в Белграде, узнать, можно ли поменять билет на сегодня.

— Можно, — сказали там, — только поторопитесь. Зашел в номер к Баскакову, сообщил, что улетаю.

— Зачем? Говорят, пока мы кино смотрим, перед тобой звезды на колени падают. Такой успех!

— Эх, не напоминайте, — я рассказал о позорной путанице.

— Поэтому улетаешь?

— Если честно, то — да.

— Напрасно!

— Я уже решил.

— Ладно. Больше никому не говори про то, что она не твой фильм смотрела. И я никому не скажу. Пусть думают, что Харри Андерссон — твоя яростная поклонница.

Собрал вещи, спустился вниз, купил букет цветов, попросил портье доставить цветы с моей визиткой Харри Андерссон в номер. Спросил про Сэма.

— Он здесь. Американцы сняли ему апартаменты.

На такси отправился в представительство Аэрофлота, поменял билет, на том же такси приехал в аэропорт. Прошел регистрацию, сдал вещи, пошел в кафе. Сижу, курю, пью кофе, думаю: «Как индюк хвост распустил и фальшиво блеял на радость публике. Жалкий хвастун!» Тут слышу, среди прочих объявлений на югославском, английском, французском, объявляют по-русски:

— Пассажир Данелия, вас просят подойти к стойке номер пять Аэрофлота, повторяю…

Я подошел к стойке номер пять, там стояла беленькая, голубоглазая девушка в униформе Аэрофлота.

— Я Данелия, меня вызывали.

— Вам телефонограмма, — девушка взяла со стойки листок бумаги и передала мне. Там было написано: «Содруг Данелия, не горюй! Только что выяснилось — Харри Андерссон смотрела твой фильм «Не горюй!». Владимир Баскаков».

Эх, зря я попросил Гордану Иванович не печатать заметку!

Когда Баскаков вернулся в Москву, он рассказал, что в тот день, когда я улетел, во время обеда к их столику подошел Владко Милович и сказал, что ему нужен содруг Данелия. Ему ответили, что содруг Данелия срочно улетел в Москву.